хорошо. Смотри — и плачь!» — кричали её фото.
Отчасти Марк её понимал. Ему нестерпимо захотелось сделать то же самое: показать бывшей, что у него всё в шоколаде.
Раз уж она замутила с этим пиздатым Мишей, ещё и месяца не прошло со дня развода, то и он с кем-нибудь замутит.
В тот же день Марк заехал в торговый центр и отвалил за шмотки половину зарплаты (он и забыл, когда вещи покупал сам, но ничего вспомнил, справился).
Тем же вечером зарегистрировался на сайте знакомств.
Набросал всякого мусора на страничку: фото пирамид (они у всех одинаковые), дождливый Стамбул (вид с верхнего этажа гостиницы «Интерконтиненталь Истамбул» открывался завораживающий), утро в Эфесе (рассвет над развалинами древнего города), среди фото из Египетского музея выбрал какого-то мужика с хрустальными глазами (красиво), добавил лист клевера с четырьмя лепестками (это фото честно нашёл в сети) и снимок офиса героя из сериала «Постучись в мою дверь», сделанный собственными руками.
В общем, он путешественник, эстет, не нищеброд, романтик и немного Серкан Болат.
Наутро «Максимус» — парень в новом сером костюме, чёрной рубашке, с загадочным наклоном головы (лица не видно) и брутально выбритым затылком (сколько ни приглядывался, Марк сам себя не узнавал) получил больше двухсот лайков.
— Ого, — присвистнул Юра, глядя в экран телефона Марка. — Вот это успех!
— Да не говори, — скромно потупился Марк.
Он старался выглядеть максимально другим человеком, чем тот, которым был, поэтому и имя выбрал — Максимус.
Всё на максимум! Таким был его новый девиз.
Он решил, что открыт всему новому.
А потом дописал в письме, что так и не отправил (да и не собирался):
«Я безумно по тебе скучаю и ревную к чёртову стоматологу. Мне жаль, что ты меня разлюбила, но я должен двигаться дальше».
— Ну что, написала Мише? — остановила меня в коридоре Завьялова.
Уткнувшись в эскизы, я шла из кабинета в кабинет и думала исключительно о том, что надо поправить на баннере, но остановилась.
— Разве я собиралась? — выдохнула я.
— Ну так и знала, что ты не решишься, поэтому сделала это за тебя.
Я посмотрела на неё как на сумасшедшую.
— Что ты сделала?!
— Да шучу, шучу, — засмеялась она. — Ты чего так побледнела-то? Или уже кого-то нашла?
— Да никого я не нашла. И не искала. Мне и не хочется.
— Что значит, не хочется? — возмутилась Завьялова. Ну-ка посмотри сюда, — приподняла она моё лицо за подбородок, когда я попыталась снова уткнуться в эскизы. — Ты что, опять не накрашенная? А волосы? — ухватилась за перетянутый резинкой хвост. — Твою мать, Ань! Ну ты бы ещё кепку надела, чтоб уж наверняка волосы не мыть, не красится.
— Я не хочу, — отмахнулась я.
— Так и будешь ходить нечёсаная? — усмехнулась Завьялова. — Может, ещё кошку заведёшь?
— Может, и заведу.
— Да что случилось-то? — нахмурилась она.
— Марк квартиру купил, — выдохнула я.
— В смысле?
— В самом прямом. Помнишь, когда только поженились, и денег у нас ни хрена не было, мы решили снять новостройку и там своими силами сделать ремонт в счёт арендной платы, и за всё, что купим (мебель, сантехнику) хозяин обещал заплатить.
— Конечно, помню, — кивнула она. — И как вы ругались из-за этого ремонта.
— Вот именно!
— И он её купил?
— Да.
— Откуда ты знаешь?
— Ну, он выложил фотки. И я, конечно, узнала. И косо наклеенные криворукими строителями обои и вид из окна.
— Сидишь до сих пор на его страничке? — покачала она головой. Я промолчала. — Ещё и комментарии поди пишешь? Или только лайки ставишь?
— Ничего я не пишу. Так, заглядываю иногда.
— Ну и дура!
Я посмотрела на неё укоризненно.
— Не смотри на меня так, — фыркнула Завьялова. — Ну, купил он квартиру и купил, тебе-то что?
— Он её мне назло купил, как ты не понимаешь? — взмахнула я руками. — Я сказала, что даже в этом районе больше жить никогда не стану. А он купил ту самую квартиру!
— Думаешь, хотел показать, что плевать ему на твоё мнение? Что ты больше для него ничего не значишь? — словно тыкала она в меня ножом.
— Думаю, хозяин с ним так и не рассчитался за сделанный ремонт, поэтому он её выкупил с вычетом долга.
— Ну умно, — кивнула Зина. — Не зря он финансист.
— И, наверное, продаст её потом дорого, это вообще его мечта — покупать квартиры, а лучше дома, сдавать их в аренду и с этого жить. А цены на жилье в том районе, как сдали дом, выросли.
— Тем более, — бесстрастно взирала на меня Зинаида. — Это было взвешенное деловое решение, ты тут совсем ни при чём, видишь? — пожалела она меня.
Но я была уверена, что причём. Просто не объяснить другому человеку, таких тонкостей: эмоциональной привязанности к местам, чувств, что вызывают предметы. Например, любовь к маленькому заросшему кувшинками озеру, где Марк сделал мне предложение, и нелюбовь к большому скверу возле дома и одной ничем не примечательной лавочке, куда я просто присела съесть мороженое, когда мама позвонила и сказала, что папа умер. С тех пор я не ем мороженое и обхожу этот чёртов сквер десятой дорогой, хотя они ни в чём не виноваты.
Так и с этой квартирой. Она делала мне больно. Мне было там плохо. Хоть и хорошо, конечно, тоже. Но плохо — больше. И Марк один об этом знал.
Но, похоже, ему, правда, всё равно. Когда любовь проходит, всё видится иначе: и озеро — просто озеро с квакающими лягушками, и квартира — просто объект недвижимости.
Он меня разлюбил, а я его нет. В этом, наверное, и была моя проблема.
— Я, кстати, узнала, Алексею из IT-отдела двадцать пять, — сказала Завьялова.
— Я тоже узнала, — усмехнулась я. — Он чёртов бабник. Так что Алексей — сразу мимо.
— Это кто тебе такое сказал? — удивилась она.
— Да все, Зин. Стоило на обеде заикнуться, и меня просто завалили информацией. Ещё и предупредили, чтобы я с ним не связывалась. И денег ему не занимала. Он играет, то ли на бирже, то ли в онлайн-казино, поэтому вечно в долгах.
— Серьёзно? — хмыкнула она.
На лице у Завьяловой было написано: как это прошло мимо меня?
— Зинаида Александровна, зайдите к художникам, пожалуйста, — окликнула её секретарь. И Завьялова даже ответить ничего не успела, когда та добавила: — Анна Викторовна, а вас просил зайти Артур Аркадьевич.
Завьялова развернулась на каблуках так резко, что её длинные ноги сплелись как две лианы.
— Зачем тебя вызывает
