Самое благоразумное — промолчать. Ну так нет же!
— Отчего же? — чайник недавно кипел, Макс залил горячей водой пакетик в кружке. — Я не терял надежды, что ты заглянешь как-нибудь. На чашку чаю.
— Где ты был?
Он устал. Умнее всего — молчать или отделываться нейтральными репликами. И еще многозначительно поглядывать на часы. Но благоразумие куда-то делось.
— Ужинал.
— Где?
— В «Бориске».
— Один?
Ответы и вопросы следовали быстро. Не к добру. Ох, не к добру. Благоразумие сделало ручкой окончательно.
— Ее зовут Кира.
— Быстро же ты… — медленно протянула Яночка. Чай так и оставался нетронутым. Максу вдруг весь этот спектакль опротивел резко. Поднялся с места.
— Слушай, Ян, поздно уже. Я устал жутко, день суматошный. А Кира — это риэлтор, и у нас был деловой ужин.
Дальнейшее его не удивило. Ни то, что Яночка подошла, ни то, что обняла и прижалась. Ни ее поцелуй в шею, ни рука в волосах. Удивила собственная реакция. Точнее, эрекция. Ударило в паху, в застежку узких джинсов, сильно и даже болезненно. Зашибись. Всего две недели без секса — и он готов послать к черту все свои решения относительно места Яночки в его жизни, и спустить в унитаз все достигнутые успехи по изгнанию скорбного призрака отвергнутой девы из собственной квартиры. А она ведь точно знает — как ему нравится. И, судя по довольному вздоху — почувствовала. Не успел перехватить ее руку — и все стало еще хуже. Или лучше? Сейчас завалиться с ней в постель — отличное средство сбросить нервное напряжение этого дня. Позволить себе — хочется же. И ей позволить… продолжить делать вот так…
Резко шагнул назад.
— На каком языке тебе сказать «нет», чтобы ты поняла? Нашла, что забыла? Тогда давай прощаться.
Она смотрела на него пристально, исподлобья.
— Знаешь… вот мы столько времени знакомы. А оказывается, я тебя совсем не знаю. Не предполагала, что ты такой жестокий.
— Яна… — Макс не смог сдержать вздоха. — Давай без мелодрам, а? Мы же разошлись. По-хорошему. Все. Правда — все.
— По-хорошему? — тут она всхлипнула. — Это ты называешь — по-хорошему? Выкинул меня как вещь! Что я скажу подругам?!
Охренительный аргумент. Наверное, по-хорошему действительно не получится.
— Скажи спасибо, что я не забрал подаренный тебе айфон. Планшет. Колечко. Сережки. Что там еще было…
— Ты еще и жадный!
— Был бы жадный — забрал бы, — ровно, на остатках терпения, ответил Макс. — А я тебе прямо говорю — забирай. Все, что считаешь своим. Только уйди. Пожалуйста.
Спустя минуту входная дверь оглушительно хлопнула. Прекрасно. Просто прекрасно. Со стояком теперь что делать?
* * *
— Кира, тебе суп греть?
— Нет, мам, спасибо, я поела.
— Где это ты поела?
— У меня был деловой ужин в ресторане.
— Он симпатичный?
Кира рассмеялась. Такие вопросы — ритуал.
— Очень. Очень симпатичный и уютный ресторан. И кухня отличная. Такие рулеты куриные — пальчики оближешь.
— Как его зовут? — Раису Андреевну не так-то просто сбить со следа — профессионал.
— Бориска.
— Бориска — это Борис?
— Это название ресторана. «Борисовский». А была я там… — и Кира неожиданно решила сказать правду. — С Максимилианом.
На память капитан Биктагирова никогда не жаловалась.
— Значит, вы все-таки обменялись телефонами с тем симпатичным молодым человеком… Он архитектор, кажется?
— Он совершенно точно архитектор. И он покупает у нас квартиру. Наверное. Так что наша встреча носит случайный характер.
— Один раз — случайность, два раза — совпадение, три раза — закономерность, — уверенно ответила Раиса Андреевна. А потом взяла дочь за руку. — Кирюша, что у тебя с маникюром? Нужно срочно исправить. Безобразие!
— Мама!
— И к парикмахеру надо — прическу освежить.
Кира закатила глаза.
— Мама!
— Отставить «мамкать»! Завтра запишу тебя к Настеньке. Весна на дворе, моя девочка должна быть красивой! И, знаешь, я вчера видела такой замечательный сиреневый шарфик…
У товарища капитана не забалуешь. Сказала, сиреневый шарфик — значит, сиреневый шарфик.
Объект четвертый: Петроградка
Ну нет, это я не ем — один пирог и восемь свечей.
Лучше так — восемь пирогов и одна свечка!
— Кирочка, как прошел показ?
— Нормально, — Кира облизала ложечку, которой размешивала кофе. Если начальство хочет ее допрашивать до инъекции кофеина — это проблемы начальства, а не ее.
— МАлышу понравилась квартира?
— Да.
— Как думаешь, Кирочка — купит?
— Думаю, нет.
— Почему?! — такое ощущение, что этот чертов пентхаус мешает Оксане лично.
— Потому что дорого, — преувеличенно размеренно ответила Кира, параллельно шурша фантиком от конфеты. Да-да, дорогая сестричка. Мне можно, а ты, как обычно, на диете.
— Ты все ему показала и рассказала, как положено?
— Естественно. Только что стриптиз не станцевала.
— Так надо было станцевать. Может быть, это бы помогло, — фыркнула Оксана. — Хотя… сомневаюсь. Было бы на что смотреть.
— Девочки, а ну прекратите! — поморщился Козиков.
— Если мне повысят процент комиссионных — то хоть стриптиз, хоть цыганочку с выходом. Любой каприз за ваши деньги, — невозмутимо ответила Кира. Период усталости и слабости прошел, и она снова готова огрызаться и ставить дорогую и любимую Оксаночку на место.
* * *
— Неужели она настолько хороша? — Костя крутанул за спинку кресло, разворачивая Макса лицом к себе.
— Она идеальна, — картинно закатил глаза МАлыш. Цокнул языком. — Совершенна. Мечта.
— За чем дело стало? Бери, пока свободна.
— Деньги, — Макс закинул ноги на угол стола. Рабочий день закончился и можно позволить себе потрындеть с Костяном за жизнь. — Все, как обычно, упирается в деньги.
— Не прикидывайся бедненьким-несчастненьким Буратино, — Костя отодвинул жалюзи и распахнул окно. В кабинет ворвался шум машин и апрельский вечерний ветер Петроградской стороны. — Продашь квартиру. Тряхнешь кубышку. Возьмешь ипотеку, в конце концов.
— Да это все как раз понятно, — поморщился Макс. — Но цену твой Козиков заломил совершенно неприличную.
— А что сказала риэлторша, которая показывала тебе квартиру?
— Она посылает к Козикову.
— Значит, надо торговаться, — Костя скинул ноги Макса со стола и сам уселся на угол. — Помочь тебе, интеллигенция недобитая?
