— Это кто был? — спросила вышедшая из машины Анна.
— Не поверишь, — ответил Костя, покатив чемоданы по дорожке. — Помнишь, я рассказывал, когда торопился в аэропорт три года назад, меня менты остановили? Сначала руки выкручивали, а потом вошли в положение покинутого мужа и даже сопровождали до аэропорта. И вот встретились!
Костя не спеша покатил чемоданы к входу.
— Знаешь, что я вспомнила?Во время экспертизы совершенно случайно разговорилась с одним человеком. Оказалось — наш но десять лет живет в Штатах, юрист. Сказал, будто бы и в Беларуси теперь можно иметь двойное гражданство, как в России. Надо проверить.
— Проверяй, — улыбнулся он, подойдя к зданию. — По большому счету мне без разницы, какое гражданство будет у моей жены. Из разъехавшейся в стороны двери донеслось:
— Заканчивается регистрация на рейс…
— У тебя есть что декларировать? — поинтересовался Костя.
— Нет. То есть да. Компьютер, а теперь еще и кольцо. А вдруг остановят? — испугалась она. — Может, кольцо у тебя оставить?
— А ты не нервничай. Кто знает, что оно с бриллиантами? Нормальные женщины с такими камнями через таможню не проходят. Пусть докажут, что настоящие. А когда прилетишь обратно, внесешь в декларацию.
— Попробую, — согласилась она.
— Девушка, вы на рейс? Проходите побыстрее, — попросила женщина на входе в терминал.
Поцеловавшись, они крепко обнялись на прощание.
— Ну, все, — отстранился Костя. — Позвони из Франкфурта, чтобы я меньше волновался. И не забудь, ты обещала переслать мне копию письма. Я…
— Я люблю тебя! — опередила его Анна и сделала шаг за отделявшую терминал черту.
«Если ее не остановят, то у нас все будет хорошо», — машинально загадал Костя и, замерев, принялся наблюдать за стеклянной стеной.
Когда высокий человек в форме что-то спросил у Анны, у него похолодело в груди. Но, ответив скорее всего на дежурные вопросы, она без проблем прошла к стойке регистрации: время поджимало. Сдав багаж, она в последний раз махнула ему рукой и скрылась за линией паспортного контроля.
«Значит, все будет хорошо. Просто замечательно!» — отлегло у него на душе и он успокоенно улыбнулся.
…Стол для ужина накрыли на верхней террасе. Так всегда делалось по торжественным случаям, а возвращение Анны попадало в такой разряд. Рано утром она вернулась домой и проспала после долгих перелетов почти десять часов. Ни Катя, ни Джессика, ни Роберт ее не тревожили, позволив отдохнуть ровно столько, сколько требуется организму. Это правило в семье было заведено еще Норой: случалось, что, налаживая бизнес и завязывая деловые отношения по всему миру, муж проводил в самолетах больше времени, чем дома или в офисе. Заботливая жена лично укладывала его в постель и прихватив с собой Джессику, надолго уходила в ближайший парк. Выросшая в Нью-Йорке, она мечтала туда вернуться, и за год до ее смерти Роберт купил там приличный дом, чтобы снова продать, потому что не было больше той, которая хотела в нем жить…
Анна долго удивлялась, как Балайзерам удалось пронести через годы память не только о Hope, но и о ее родителях, пока не поняла: у Роберта такое же доброе сердце, как у Саши, как было у Аси. Добрая память для них не пустые слова, а часть прожитой жизни, которая продолжает греть воспоминаниями, и из года в год добавляет доброты.
Отоспавшись, Анна открыла глаза и долго слушала, как океанский бриз, запутываясь в шторах, заставляет их колыхаться и, пытаясь выбраться, издает легкий шорох.
«Как им сказать? — вернулась она к мысли, не дававшей покоя всю дорогу. — Такое чувство, словно готовлюсь их предать. Но, с другой стороны, они прекрасно знают, особенно Джесси, кто и что тянет меня магнитом на другую сторону земного шара. Интересно, как у нее? За последнюю неделю лишь одна коротенькая записка. Что-то здесь не так! Может, поссорились с Володей? Непохоже, встретила с улыбкой. А уж я-то знаю состояние, когда ей плохо. Как она умеет рыдать! Никакие оперные певцы не сравнятся… Катька заканчивает год одной из лучших учениц, но если ее переводить в Олежкину гимназию, придется нанимать репетиторов. Не нравится мне американская программа! Их задачки по математике она в Минске в первом классе решала! То, что параллельно испанский язык учит, — замечательно, немецкий — здорово! А в остальном…»
Как часто бывало, мысли вывели ее еще на одну проблему.
«А сколько их еще возникнет! — подумала она, повернувшись на спину. — Когда летела сюда первый раз, привезла с собой несколько чемоданов. Жизнь, можно сказать, заново начинала. И вот все повторяется… А ведь я уже не маленькая, на днях тридцать три стукнет, пора бы и определиться».
Тяжело вздохнув, Анна встала с постели и удовлетворенно отметила, что не чувствует ставшего привычным ощущения тяжести в пояснице. Сбросив с плеч бретельки легкой шелковой сорочки она остановилась перед огромными зеркалами на противоположных стенках ванной. Зеркала придумала Джессика, чтобы постоянно следить за фигурой. Впрочем, ей было ни к чему: все лишние калории у Джесси сгорали точно в топке! Безупречная фигура досталась ей в наследство от матери, чего нельзя было сказать о Джоне. И уж кому-кому надо было бороться с лишними килограммами, так это Анне! Стоило ей расслабиться, как они «пеленали» ее слой за слоем
«Надо пригласить массажиста, — потрогала она кожу на бедрах. — Вот здесь не мешало бы поработать. А может, удержаться не набирать килограммы, которые посоветовала врач и которые как оказалось, нравились Косте? Ладно, пройду обследование там будет видно», — и шагнула в душевую кабину.
… — Ну, дорогие мои девочки, я рад, что мы снова собрались вместе за одним столом! — поднял бокал Роберт. — И думаю, нам есть что рассказать друг другу.
Пригубив вина, Джессика отставила свой бокал в сторону и, загадочно улыбнувшись, спросила:
— Можно, я начну первой? Я ведь старшая.
— Можно, можно! Я уже устал ждать, когда же ты поделишься с нами причинами своего прекрасного настроения, — Роберт подмигнул Анне и, наклонив голову в ее сторону, пояснил: — Последние дни летает как на крыльях и думает, что мы с Катериной ничего не замечаем. Ну?
— Я выхожу замуж! — зажмурив глаза, выпалила Джессика и, раскрыв их, совершенно другим тоном добавила: — И еще: я жду ребенка…
— Джесси! — воскликнула Анна и, вскочив с места, обняла подругу. — Как я рада! Кто? Владимир?
— Володя, — потупив взгляд, с сильным акцентом произнесла она по-русски.
— Так где же он?
— В машине, на улице, — вступила в разговор Катя. — Я видела, как он подъехал, а Джесси с ним целовалась.
