– Но ты же знаешь, чем закончилась эта история, – мягко сказала Румер, взяв своего племянника за руку. – Потому что в этом-то и есть вся мораль.
– Какая? – Зебу тоже очень хотелось узнать, что за мораль.
– А такая, что наша любовь всегда была с нами и никуда не исчезала.
– Но ведь вы больше не были друзьями! – воскликнула Куин.
– У каждого из нас были дела. Важные дела – нам надо было ходить в школу, определять свой путь на будущее, получать ученые степени… найти себе любимую работу…
– Один из вас даже женился на другой, – дополнила рассказ Куин. – И у него родился чудесный сын… – Она покосилась на Майкла.
– Но я не хочу, чтобы ты выходила за кого-то еще! – воскликнул Майкл.
– А я не хочу, чтоб ты женился на другой…
– Когда ты закрываешь глаза, – глядя на Румер, сказала Куин, – и смотришь в будущее… думая обо мне и Майкле… что ты там видишь?
– Она не Геката, – сказал Майкл.
– Знаю, – ответила Куин. – Но я доверяю ей… – Румер закрыла глаза и положила ладони на колени.
– Что ж. Я вижу, что вы держитесь за руки.
– А мы женаты? И мы никогда не разлучались? – Румер легонько пожала плечами:
– Не знаю, Куин. Я не обладаю подобным даром. Но я точно видела вас вместе – и тут нет ничего удивительного. Просто всем понятно, что вы любите друг друга.
– Ты не ясновидящая? – спросил Майкл.
– Нет.
– А твоя мать… она была провидицей? – спросила Куин.
– Не совсем, – ответила Румер. – Просто она была очень чуткой и ранимой. Она видела единорога и верила в призраков… Но нет, мама не умела предвидеть события будущего.
– Тогда как ты объяснишь то, что Кларисса Ларкин знала, верила, что тебе суждено быть вместе с Зебом – мистером Мэйхью? – торжествующе улыбнулась вдруг Куин.
Румер была просто ошеломлена. Что такое говорит эта девочка?
– Твоя брошка, – пояснила Куин, сияя полными любви голубыми глазами. – Вот в чем заключался секрет! Вот чем отличались ваши брошки! Твоя мать знала, что вы с Зебом – идеальная пара.
– Но как?.. – спросила Румер. От волнения она охрипла. В глубине души она осознавала правоту Куин, но боялась признать это. Она подняла дрожащую руку к груди и отстегнула мамину брошь. – Куин взяла ее в руки. Вот, смотри. На брошке Элизабет был самый обыкновенный маяк, – показала она, касаясь пальцем крохотных золотые скал, едва различимых кирпичиков на башне, окон и фонаря. – Просто маяк и ничего более… А теперь взгляни на стену. Как раз под верхним окошком.
Румер недоуменно пожала плечами:
– Просто маленькие кирпичики лежат совсем рядышком, и все…
– А между ними известковый раствор, – вмешался Зеб. – Все из золота – на них шероховатость чуть больше, чтобы отметить то место, где цемент скрепляет кирпичи. И что же? – он тоже вопросительно глядел на Куин.
– Вот тут, – сказала девочка, проведя пальцами по кирпичикам, которые соединял раствор более глубокого, темного цвета.
– О, боже мой! – вскрикнула Румер.
– Там что-то написано!.. – ахнул Майкл.
– Прочитайте. Видите эти две крохотные буквы?..
– 3 – Р, – с придыханием, едва сдерживая рвущийся из души то ли крик, то ли плач, прочла Румер. – Зеб и Румер.
– Твоя мать знала с самого вашего детства, – опять торжествующе заявила Куин. – Заказывая золотые брошки, она не сомневалась в том, что только тебе суждено быть с Зебом.
– Получается, мы обманывали самих себя, – Зеб взял руки Румер и стал покрывать их поцелуями. Это был момент истины – он ощущал его всем своим нутром и видел это в любящем взгляде Румер, в том, как она тянется к нему всем существом. Они могли бы отдать жизнь за этот момент истины, за это прозрение, за свою негасимую звезду любви…
– И что, по-вашему, именно это должно убедить нас не торопиться со свадьбой? – с ехидцей спросил Майкл, любуясь озаренными светом лицами отца и своей тетушки. – Или я чего-то не понял? Выходит, нам надо разлучиться на пару десятков лет, чтобы потом найти друг друга и осознать, каких ошибок и глупостей мы натворили за годы, проведенные в разлуке, да?
– А я как раз поняла, – держа его за руки, прошептала Куин. – Твоя тетя заглянула в наше будущее, и она уверена, что мы будем вместе – так же как и Кларисса в случае с ней и Зебом. И знаешь, что убеждает лучше любых слов?
– Что? – сдвинул брови Майкл, глядя в ее глаза.
– То, что они теперь вместе, Майкл. Навсегда. Уж этого ты отрицать никак не сможешь…
Майкл не ответил. Зеб почувствовал, что его сын призадумался. «Не отступай! – хотел крикнуть ему Зеб. – Не сдавайся. Не отпускай ее от себя ни на минуту!»
– Как у тебя с плотницким ремеслом? – спросил Зеб.
– Неплохо, а что? – Майкл нахмурился, словно ему не верилось в то, что в столь высокую по накалу чувств минуту его отец вдруг ляпнул такую банальность, опустив сына с небес на землю.
– Я слышал, ты соорудил конюшню для лошади своей матери.
Майкл потер лоб, вспоминая. Господи, неужели это было совсем недавно, весной? Ему казалось, что с тех пор прошла вечность. Или то происходило в другой жизни?
– Это был небольшой амбар, который мы пристроили к основному зданию. И все. Ну да, я помогал, – нехотя признал он, непонимающе глядя на отца.
– А теперь поможешь мне построить конюшню для твоей тети? – спросил Зеб. Румер посмотрела на него блестящими от слез глазами.
– В смысле? – спросил Майкл. – Когда? Почему… для тети?..
– Я неверно выразился, – засмеялся Зеб. – Ну, конечно же, не для тети, а для Блю! Сейчас. Ей нужно где-то держать Блю. Ему отказали от места на ферме. Так что на этой неделе приступай к работе.
– Но у меня еще занятия в школе… – проворчал Майкл, оглядываясь на Куин.
– Тогда будешь помогать мне после школы, – твердо сказал Зеб. – Потому что именно этим я и займусь. Построю конюшню для Блю. Прямо возле лечебницы твоей тети, в том поле, где раньше жила Старушка.
Румер, как и Майкл, ничего не понимала. По щекам ее текли слезы. Столько всего навалилось за эти дни! Отец возвращается домой, Элизабет призналась в своем вероломстве, Румер обрела записку, золотая брошь с пророчеством матери… А теперь еще и конюшня для Блю… Как все это пережить, совместить – и не разрыдаться?
– Зеб, – тихо спросила она, – а как же Калифорния?
– Мы не едем! – Зеб шагнул к ней и крепко обнял, невзирая на то, что дети таращились на них. Но теперь его ничто не волновало, кроме того, что они любили друг друга и что он готов пойти на все ради нее. Но ведь и она… она тоже была готова для него на все. Такая любовь…
– А твоя новая лаборатория?
– Ее возглавит кто-нибудь еще. Я же подыщу себе место здесь. Не переживай. Калифорния – это мое прошлое, – Зеб поцеловал ее в губы.
