чтобы отдать бинт и забрать колготки. Она ходила к вузовскому врачу. Так вот, он меня похвалил. И за оказание помощи, и за правильно наложенный бинт. Дни протекали с неумолимой быстротой. Было забавно наблюдать за тем, как меняется Олег. Стал всё чаще поправлять спину, чтобы не выглядеть горбатым. Наконец стал голову мыть хотя бы через день. Ну и словом, проходил тот же путь, что и я. Пускай и куда как более поверхностный. Что же делает с одинокими парнями мысль о скором свидании с реальной девушкой, а не с какой-нибудь тульпой и прочими 2-д персонажами. Я же был расслаблен. Ну подумаешь, всего лишь познакомлюсь с девушками. В конце концов это будет именно знакомство, а не свидание. Так что я подходил к выходным полностью расслабленным. Да и учёба уже заканчивалась. Скоро я перестану ходить в ВУЗ на пары и обед с Юлей. Останется только сдавать зачёты и экзамены.
Вот и в пятницу, за день до назначенных выходных, был обычный день оканчивающегося учебного года. На перемене, как всегда, заболтался с одногруппниками.
— Ого, мощно! — сказал вдруг Артём.
— Что такое? — спросил Валя.
— Да момент аварии смотрю в «телеге» [11]. Мент влетел в отбойник на трассе на своём джипе.
— И что, умер?
— Ну да. Его дочь говорят в тяжёлом состоянии. Всё, больше нет полковника Говорова.
При звучании этой фамилии в голове прошла резь. Боль в висках, от которой я скорчился.
— Вань? Всё хорошо?
— Эм, да, нормально. А как зовут этого мента?
— Так, сейчас гляну. Эм, да, вот, Михаил. Михаил Игнатьевич Говоров. А что? Знаешь его? Ты вроде не похож на тех, кто пересекается с мусорами.
— А можешь узнать, как зовут дочь и сколько ей лет? — спросил я, а самого начинало тошнить.
— Ладно, сейчас посмотрю. Так, нашёл. Мария Говорова, 20 лет.
— Ага, спасибо. Я это, пойду пожалуй. Самочувствие не очень.
— Да, оно и заметно, — сказал Саша, указав на мою руку.
— Блять. Тремор вернулся. Ладно парни, я пойду. До встречи.
— Ага, давай, до встречи, — сказали ребята и я ушёл.
Я достал телефон, чтобы убедиться в том, что это сон. Нет. Это не сон. Блять! Так, спокойно. Дыши глубже. Так, комната в общаге. Коробка памяти. Фотки, альбом, кольцо… Нет, всё не то. Пожалуйста, пусть будет так, что меня подводит память. Хоть бы я ошибался. Ага, вот она. Визитка. «Адвокат. Говорова Наталья Игоревна». Блять. Это она. Сука! Так, подожди. Твоя жизнь налаживается. Ты забыл про Машу, помнишь? Завтра ты пойдёшь знакомиться с красивыми и одинокими девушками. У тебя всё хорошо. Ты окружён друзьями и просто хорошими людьми. Завтра я пойду знакомиться с красивыми и одинокими девушками. Завтра. А сейчас мне стоит отбросить все мысли. Тишина давит. И душит. Не могу. Нужно заткнуть уши. Нужно заткнуть эмоции. Бежать. Куда-нибудь. Завтра я пойду знакомиться с красивыми и одинокими девушками. Завтра…
Погода вышла на редкость паршивой. Ветер с силой рвал деревья, а всё небо затянуло свинцовыми тучами. Пикник точно будет на славу. Так что я рвал когти, чтобы не попасть под дождь.
— Мария Говорова лежит у вас? — спросил я дрожащим голосом на регистратуре.
— Девушка, которая попала в аварию? Да, она у нас. А что? — спросила с каменным лицом женщина.
— Мне бы попасть к ней.
— Вы кем ей приходитесь?
— Ну, — сказал я и сглотнул слюну, — бывший друг.
— Бывший друг? Тогда нет. Пускаем только родственников.
— Пожалуйста, — взмолился я.
— Не могу. Девушка в тяжёлом состоянии. Если мы будем пускать всех бывших друзей, то что здесь будет?
— А я могу хотя бы узнать, как она?
— Я Вам что, её лечащий врач?
— Да, извините, — сказал я, и опустив голову поковылял на выход.
Сильный ветер разогнал тучи, и из-за облаков показалось солнце. Боже, Господи, если ты есть, сделай так, чтобы у неё всё было хорошо! Чтобы травмы оказались несерьёзными. Она же ехала на японской машине, а они вроде надёжные. Да и пассажирское место вроде безопасное. А если она… Нет! Нет-нет-нет, замолчи! Она не умерла, это точно. И не умрёт! Не она. Она выживет. Обязательно выживет. Ради своей мамы. Ради своего парня, если он сейчас у неё есть. Если она его ещё не предала. Чёрт, мне точно нужно будет вновь наведаться к психологу. Я только забыл её… Стачивая всё это время ногти, у меня образовалась заусеница. С силой оторвав её, из-под ногтя посочилась кровь. Жадно припав губами к ране, я вспомнил наш первый поцелуй с Машей. Казалось, будто у моей крови одинаковый вкус с её губами. Я закрыл глаза и полностью отдался чувству блаженства. Почему? Почему я не могу забыть её? После всего того, что она со мной сделала. После предательства. Почему? Ответ по типу «первой любви» не принимается. Так почему? Может быть за всю жизнь меня так, как Маша любила только мама? Или из-за нашей разницы в возрасте, которая подарила нам ряд незабываемых жизненных ситуаций? Или из-за того, что тот год с Машей был для меня самым счастливым в жизни? А может быть это следствие вышеуказанных причин? Не знаю. Но что я знаю, так это то, что её предательство стало отправной точкой в моём падении. Она убила её… Нет, о чём я думаю?! Никто не виноват. Чёрт, жизнь ведь только наладилась. А я снова как будто откатываюсь назад. Ненавижу. Как же я тебя ненавижу. Ты кормила меня надеждами. Ты с ложечки угощала меня счастьем лишь для того, чтобы я прикрыл глаза и доверился тебе. А потом, когда я оказался в твоей власти, ты угостила меня не счастьем, а ложью и предательством. Не было никакой любви. Во всяком случае с её стороны. Я должен был об этом догадаться сразу, ведь изначально эта игра с доведением до смущения мне показалась странной. «Красные ведут… Синие ведут…» Она играла со мной. А я купился. Я поверил в то, что все эти игры — детские и невинные забавы. Но они готовили почву для будущих коварных планов. Я был нужен ей только для одного: для того, чтобы покрасоваться перед подругами, что она встречается со студентом. Ну и ещё может для того, чтобы переспать со мной. Тоже ведь будет о чём сплетничать. Мда уж, вот оно, стремление к просветлению и мудрости. Казалось бы, я прозрел, стал проще относиться к жизни. Я думал, что я невозмутимый стоик! Но где
