Будучи суеверным, он ничего не делал до сегодняшнего дня, опасаясь, что его не выберут.
«Я перезвоню тебе позже,» сказал он.
Джейку неудавалось позвонить до семи часов. Все были во дворе или в кухне, поэтому, в конце концов, ему пришлось притвориться, что он хочет купить сигарет в пивной. Затем, поскольку телефон в пивной не работал, ему пришлось, к удовольствию всех местных, воспользоваться кабиной на Хай-стрит.
Хелен была в ужасном состоянии.
«Дорогой, я была безумна. Я думала, что-то должно случиться.»
«Извини. Я чертовски занят.»
«Я увижу тебя сегодня вечером?»
«Я не могу.»
«Я зайду к тебе.»
«Я не спал дома много дней. Мне все еще чертовски много надо сделать. Мы забыли о самом важном.»
В следующий момент он резко вздрогнул, когда сосед постучал в стекло, желая поздравить Джейка с внесением в список.
«Что это вы делаете в телефонной кабине?» спросил он.
«Наш телефон не работает,» сказал Джейк.
«Тогда воспользуйтесь нашим.»
«Я уже почти закончил,» Джейк с шумом захлопнул дверь. «Извини, дорогая, кто-то стучал в стекло. Послушай, я позвоню тебе сразу же, как только приеду в Люцерн.»
«Я могу понять намек,» натянуто сказала Хелен. «У тебя есть время только на твоих проклятых лошадей.»
«Не будь такой сукой.»
«Я думала, что вы разные,» всхлипнула Хелен, «но ты ведешь себя совсем как Руперт.»
«Ничуть не удивлен, если ты ведешь себя так, как сейчас.»
Но она уже бросила трубку.
Местные жители, выпивающие возле пивной, развлекались, видя как Джейк вышел из телефонной будки, побрел вверх по улице прочь от своей собственной машины, почти бегом пересек перекресток, а потом направился назад снова в телефонную кабину.
За обедом Джейк был очень беспокоен, огрызался на детей, почти ничего не ел.
«С тобой все в порядке?» спросила Тори, убирая со стола.
«Извини.» Джейк примирительно положил руку ей на спину. «Я думаю, это всего лишь нервы.»
«И усталость,» сказала Тори, бросая остатки его ветчины и жаренного картофеля в мусорное ведро. «Было бы замечательно, если бы ты лег спать пораньше.»
«Я лягу, обещаю, но на улице я встретил Хью Массея. Он сказал, что у него есть видеозапись прошлогодних скачек в Люцерне. Он пообещал показать ее мне.»
«Не задерживайся,» сказала она.
Притворившись, что идет за ключами от машины, Джейк направился вверх. Даклис застала его в ванной.
«Почему ты чистишь зубы, папа?»
«Потому что у меня в зубах застряла ветчина,» соврал Джейк.
Даклис с отвращением взглянула на свое лицо в зеркале в ванной.
«Я не думаю, что кто-нибудь женится на мне, когда я вырасту.»
«Я женюсь на тебе, дорогая,» сказал Джейк, целуя ей голову.
«У тебя уже есть женщина,» уныла сказала Даклис.
«Даже две,» кисло подумал Джейк.
Хелен ждала его в трех милях, на машинной стоянке «Козел и ботинки». Она села в его машину, они проехали полмили за город и свернули с дороги. Хелен бросилась в его об'ятия.
«Я так виновата. Я ужасно виновата. Пожалуйста, никогда не позволяй мне вести себя так снова. Я просто не могу вынести мысли, что ты уезжаешь.»
«Тише, любимая, тише.» Мало-помалу он успокоил ее.
«Теперь,» сказал он. «Я собираюсь поговорить с тобой, а ты будешь слушать. Мы поставлены перед фактом, что я буду ужасно занят следующие два месяца. Нам отчаянно нужны деньги. Фэн была не в форме и ей необходимо прийти в норму. Мне все еще надо много заниматься со Смелым. Я едва не убился, чтобы получить место в этой команде. Так как я эгоист, то если меня не выберут, я не хочу остаток своей жизни упрекать себя за то, что пролетел, потому что недостпточно работал. Я не такой одаренный, как твой муж. С тех самых пор, как я участвую в скачках, жизнь стала одним сплошным адом с постоянной борьбой за выживание. Фэн, детям, конюхам, а больше всего Тори, пришлось принести колосальные жертвы. После того последнего падения, я выкарабкивался прямо из дверей ада. И смог это сделать только благодаря им. Хотя бы ради них всех я должен попасть в Лос Анжелес и кроме того я сам хочу поехать.» Его голос смягчился и он погладил ее рукой по щеке, мокрой от слез. «Пока я не встретил тебя, я думал, что хочу этого больше всего. Предоставь мне три с половиной месяца, пока игры не закончатся. Ну вот, это самая длинная речь, которую я когда-либо говорил.»
«Я все вытерплю,» сказала Хелен дрожащим голосом. «Я просто подумала, что ты собираешься меня бросить.»
Джейк рассмеялся. «Ты похожа на Макулая, отчаявшаяся и убежденная в своем.»
«В этом и состоит разница между нами,» медленно сказала Хелен. «Мой брак это настоящее чистилище. Твой – в полном порядке. Мы страдаем из-за разного.»
Наступила пауза. Джейк был слишком честен, чтобы не согласиться сней.
«Я могу прилететь в Люцерн?» спросила она с неожиданным проблеском надежды.
«Нет, я не хочу ни на что отвлекаться.»
И этим ей пришлось удовольствоваться.
Руперт позвонил на следующий вечер. Он был на пол-пути к Люцерну.
Роки, сказал он, выиграл в прошлую субботу Гран При.
«Как там Фэн?» спросила Хелен.
«Гибельно. Не могу понять, почему Мэлис не выпровадил ее назад в класс юниоров. Представь себе, он действительно на этот раз сошел с ума. Он просто послал за Джейком Ловеллом. «Джейк Ловелл,» сказал я ему, «не сможет запрыгнуть и в публичный дом.»
На скачках в Люцерне неудачи у Джейка перемежались с удачами. Макулай, не летавший самолетом с тех пор, как Джейк привез его, полуистощенного, с Ближнего Востока четыре года назад, очевидно думал, что его снова везут в каменоломни и капризничал весь полет. Потея, словно в жесточайшей лихорадке, его огромное тело дрожало от ужаса в крупной клети, его исполненные муки глаза умоляли Джейка не покидать его, он, как никогда сильно, напоминал своему хозяину Хелен. Джейку потребовалось все его умение и терпение, чтобы не дать ему разбить копытами самолет.
По прибытии в Люцерн, Макулай трогательно обрадовался, увидев таких старых друзей, как Фэн, Сара и Мэлис. Он еще больше успокоился, увидев в стойле Дездемону, и протащил Джейка через пол-двора, чтобы проверить, действительно ли это она. Коснувшись ее носа, подышав друг на друга, Макулай остался по-прежнему непреклонно недоверчив. Только когда Дездемона, потянувшись, положила свою чалую морду на его все еще потеющую шею, покровительствуя и защищая, он начал расслабляться.
Но все же на протяжении всей недели он так и не смог полностью восстановить форму. Помня о том, что предстоит тяжелый полет на Олимпийские Игры и что Макулай страдает одышкой, а для лос-анжелевского смога необходима лошадь без одышки, Джейк, после долгих споров с Мэлисом, решил не выставлять его на соревнования. Он был очень расстроен. Больше всего он хотел завоевать медаль на Макулае, но его лошади всегда были для него важнее всего, и Джейк не был готов травмировать своего больного приятеля еще одним путешествием на самолете. Он уже решил отправить его домой поездом.
