— Это так странно. Он не был похож на такого парня.
— Я знаю! Он не из таких парней. Вот откуда я знаю, что Дэшил имеет к этому какое-то отношение. Я знаю это, Элоди. Чувствую. Это так похоже на него — вмешиваться в чужие дела. Он терпеть не может, когда кто-то другой счастлив.
— Ты его видела? Спросила его? Что он сказал?
— Нет. — Карина шмыгает носом. — Это не поможет. Он все равно будет отрицать это. Вот засранец! И все, что я хочу делать, это напиться, смотреть Netflix и есть пиццу, но у меня так много работы, чтобы наверстать упущенное, — стонет она. — Мне придется сидеть всю ночь, чтобы закончить работу по английскому и мои научные проекты к завтрашнему дню.
— Ты хочешь, чтобы я потусила с тобой? Я действительно хороша во всей этой моральной поддержке.
Она прижимает к лицу подушку и снова стонет.
— Пожалуйста, не пойми меня неправильно, но я не из тех девушек, которые хотят быть рядом с другими людьми, когда им больно. Я вот-вот спущусь в позорную спираль эпических масштабов. Будет лучше, если свидетелей не будет. — Удивительно, как хорошо я могу понять ее, хотя подушка прикрывает ей рот. — Если ты придешь и будешь болтаться в моей комнате, все, что я буду делать, это плакать и злиться, и это будет не самое веселое время для нас обоих. И мне действительно нужно закончить задания.
Я хватаюсь за угол подушки, пытаясь стянуть ее вниз, чтобы видеть ее лицо, но она хлопает ладонью по подушке, удерживая на месте.
— Я пришла узнать, есть ли у тебя запасные маркеры. И стикеры. И еще валиум.
— Да, да и нет. Боюсь, что валиум только по рецепту.
Она стонет еще громче. Подушка летит через всю комнату.
— Почему ни у кого в этой школе нет хороших лекарств? К черту все. Можно подумать, что по крайней мере половину из нас лечат от наших самых настоящих тревожных расстройств.
Я могу гарантировать, что у кого-то в Бунт-Хаусе есть то химическое облегчение, которое она ищет. Но ни за что на свете я не предложу ей постучаться к ним в дверь.
— Все будет хорошо, детка. Андре просто дурак, если не хочет быть с тобой. И ты выполнишь эти задания. В этом нет никаких сомнений.
Карина морщит нос, снова балансируя на грани слез.
— Ты хорошая подруга, Стиллуотер. Давай маркеры, пока я не потеряла волю к жизни.
Я даю ей то, что ей нужно, и она уходит. Я закрываю дверь своей спальни, зная, что она была неправа во многих отношениях. Ненавидя себя за это. Теперь у меня от нее столько секретов, что я чувствую себя чертовым монстром. И если я не скажу ей, что влюблена в Рэна Джейкоби, то это уже ничего не изменит.
РЭН: ты не спишь?
Я: Почти. А ты?
РЭН: Ага. Я пишу эсэмэски во сне. Это проблема.
Я: забавно.
РЭН: ты получила приглашение?
Я: Да. Когда я вернулась в свою комнату, оно было под моей дверью. Почему не отдал лично?
РЭН: Пакс оставила его для тебя. Я сказал ему, чтобы он этого не делал.
Я пристально смотрю на послание, на слова, которые звучат резко и болезненно. «Я сказал ему, чтобы он этого не делал». Рэн молчал обо всей этой вечеринке, и я решила, что перестала анализировать ситуацию. Но он не хочет, чтобы я присутствовала на вечеринке? После всего, что мы пережили за последнее время, это не имеет никакого смысла. Даже если нам придется украдкой целоваться в темных комнатах, где нас никто не найдет, я все равно думала, что он захочет меня там видеть. Что-то увядает и умирает внутри меня.
Я: ничего себе. Ну, это реально больно.
РЭН: я сам не хочу в ней участвовать, поверь мне, это будет настоящий кошмар. Я не хотел, чтобы ты приходила, потому что эти вечеринки становятся чертовски грязными.
Я: что значит «грязными»?
РЭН: мы играем в дурацкие игры. Мне бы очень хотелось сказать, что я невиновен, но это не так. Раньше мне нравилось измываться над людьми так же, как Дэшу и Паксу. Иногда все немного выходило из-под контроля. В прошлом мы довольно сильно издевались над людьми. Именно этого они и ждут от меня в этот раз.
Я: От тебя? А если просто не участвовать?
В конце концов он отвечает:
РЭН: все не так просто. Я многим обязан Дэшу и Паксу. Я ведь был не один в Тель-Авиве, помнишь? Я заставлял их проходить через ад в прошлом, и они знают так много моих секретов. То, о чем я тебе еще не рассказывал. Может быть, нам стоит встретиться...
Теперь моя очередь выстукивать и стирать свои ответы. Я вдруг начинаю волноваться. О каких секретах он говорит? И насколько плохими они могут быть? Мой разум закипает за три секунды.
Я: это как-то связано с девушками? Поэтому ты не хочешь, чтобы я была там?
Ничего, тишина.
Я прижимаю телефон к груди, изо всех сил пытаясь дышать через острую боль, которая пронзает меня в грудной клетке. Что за чертовщина такая? В конце концов, мой телефон звонит.
РЭН: ты можешь просто встретиться со мной в беседке через час? Было бы проще объяснить это лично.
Я: хорошо.
Мое сердце бьется с бешеной скоростью. Я просто не могу поверить... черт, я не могу поверить, что после всего того времени, что мы
