– А если они прорвутся? Ну, те, кто напал? – трясущимся голосом спрашивает Альберт Романович.
– Не смогут. Дверь надежная. Её только автогеном открыть можно или прямым выстрелом из гранатомёта. И то, и другое исключено. Слишком много шума произвели эти господа, – спокойно отвечает Горо.
Замолкаем и прислушиваемся.
– А ведь здесь есть мониторы системы видеонаблюдения, – вдруг сообщает Сэдэо. Пока мы общались, он успел обойти всё пространство подвала. – Пойдемте, посмотрим.
Спешим в другую комнату. Здесь светятся штук десять мониторов, на которые транслируется всё происходящее в доме. Ищем зал собраний «политбюро», и когда находим его, оказываемся шокированы: оказывается, мы пятеро единственные, кто выбрался оттуда живыми. В зале ходили семь человек, затянутые во всё черное, с тяжелыми пуленепробиваемыми шлемами на головах, в бронежилетах, с автоматами. Они рассматривали каждого из учредителей. Трое были мертвы: не шевелились и лежали в лужах крови. Кто в кресле, кто рядом, один на столе. Лишь четвертый, тот самый, худой и высокий, подавал признаки жизни. Он лежал и морщился от боли, а когда к нему подошел один из нападавших, выставил руку вперёд и начал что-то говорить. Наверное, просил не стрелять. Но боевик поднял автомат, и мы вздрогнули все разом, кроме разве что японцев: короткая очередь перечеркнула худое тело, и оно, дёрнувшись, застыло.
Все соучредители секс-клуба «М.И.Р.», кроме Альберта Романовича, который в ужасе наблюдал за творящимся в том зале, превратились в остывающие трупы.
– Господи боже мой, – прошептал он потрескавшимися губами. – Они всех убили… Кто это такие? Что происходит?!
Мы не знали ответов на эти вопросы. Потому стояли и молча смотрели. Вот один из нападавших поднял руку и прочертил круг указательным пальцем, а затем показал в сторону окна. Это означало: «Уходим». То есть они пришли, чтобы расстрелять учредителей клуба? Кого-то конкретно или всех сразу? Но кто послал их сюда? Этот человек должен обладать огромными средствами, чтобы не побояться принять такое решение.
Но буквально через пару минут оказалось: нападавшие уходить просто так не собираются. Ведь один из «политбюро» был ещё жив, трясся рядом с нами, обливаясь холодным потом. Мы же смотрели, как бандиты рыщут по дому. Когда добрались до связанных охранников, те разделили участь своих боссов: их застрелили. «Чтобы не оставлять свидетелей», – кратко прокомментировал Горо.
Дальше убийцы быстро пробежались по комнатам, а затем оказались в коридоре, – том самом, где была дверь, за которой мы укрылись. После короткого совещания четыре бойца вышли наружу – контролировать обстановку вокруг, трое остались. Видимо, начали думать, как вскрыть дверь. «Им нужна взрывчатка, – объяснил Горо промедление бандитов. – Её у них нет, только стрелковое оружие». Мы облегченно выдохнули. Значит, поживём ещё.
Но нет прошло и пяти минут, как по рации те, кто собирался взламывать дверь, что-то услышали от «постовых». Они спешно выбрались из коридора и присоединились к остальным. Последнее, что мы видели, как они садятся в микроавтобус, стоящий у ворот, и спешно уезжают. После этого Горо сказал: «Сюда кто-то едет. Очевидно, охрана кого-то из соучредителей. Может, нескольких сразу. Нам нужно срочно уезжать».
Мы с Кешей, подхватив под руки Альберта Романовича, которому вдруг стало плохо с сердцем, поспешили прочь из подвала. Предварительно захватили с собой жесткие диски, на которых было записано буквально всё, хотя нас интересовало лишь собственное здесь присутствие. Но не выбирать же, когда можно полностью избавиться от улик. Хотя какое там! Возможно, запись дублируется. С другой стороны, мы ведь тоже прибыли не с открытыми лицами – перед тем, как войти в здание, напялили медицинские одноразовые маски, и только Альберт Романович был без прикрытия.
Мы поспешили во двор, где стоял наш минивэн. Забрались в него и рванули прочь от этого места.
Глава 104
До гостиницы добрались в полном молчании. Хотя обсудить и было что, только все пребывали в очень взвинченном состоянии. Альберт Романович так вовсе лежал в кресле, невидящими глазами уставившись в окно. Мне даже стало его жаль немного: за считанные минуты лишиться сразу четырех человек, с которыми был давно и хорошо знаком! Возможно, с кем-то из них он даже дружил, а теперь все остались там, в расстрелянном зале, в лужах крови.
Лишь один он чудом выбрался оттуда. Хотя почему чудом? Вон оно сидит, за рулем, ведет машину. Японец Горо. Рядом, постоянно озираясь и глядя по зеркалам заднего вида, расположился Сэдэо с пистолетом в руке, снятом с предохранителя, готовый открыть ответный огонь в любую секунду.
Вот благодаря кому мы втроем до сих пор живы. В том числе Кеша, которая до сих пор бледна, однако самообладания не потеряла. Смелая оказалась девчонка! Пока едем, я попросил её позвонить Косте и сказать, что всё в порядке, она навестила Максим в больнице, та идет на поправку, хотя и медленно. Ну, а теперь возникли неотложные дела, нужно с ними будет разобраться.
– Он не поверит, станет волноваться, – заметила Кеша, когда я предложил ей так и сообщить Косте – «неотложные дела».
– Слушай, а кем ты вообще работаешь? – спросил её.
– Веб-дизайнером, – ответила Кеша. И добавила с нескрываемой гордостью. – Сама на себя тружусь, без начальников. Арендую маленький офис, чтобы никто не мешал работать, и там зависаю.
– Вот Косте и скажи, что у тебя срочный заказ, и тебе понадобится пару дней потратить на его выполнение, – предложил я. Кеша так и сделала, что дало ей возможность выиграть время. Правда, брат всё равно оказался недоволен. Но ничего, потерпит. Главное, что сестру отпустил, не задавая лишних вопросов.
Потому в гостиницу мы прибыли вместе. Японцы отправились в номер с Альбертом Романовичем, чтобы по-прежнему держать его на виду (он был в каком-то заторможенном состоянии, как бы не натворил глупостей), мы с Кешей остались в номере вдвоем. Приняли по очереди душ, заказали ужин, насытились, а после завалились спать, почувствовав жуткую усталость.
Я проснулся через три часа, когда на улице уже стемнело. Кеша продолжала спать, разложившись на другой половине кровати. Там, где совсем ещё недавно лежала Максим. У меня защемило сердце. Как она там, моя хорошая? Надо бы узнать, но как? Всё, что я могу, это набрать номер отделения реанимации, в котором она теперь лежит. Ну, пусть хотя бы так. Звоню, и усталый голос медсестры спрашивает, что мне нужно.
Задаю вопрос о Максимилиане Альбертовне, и девушка привычно спрашивает, кто интересуется. Отвечаю, что я сводный брат, Александр. «Она по-прежнему в реанимации, но от аппарата искусственной вентиляции лёгких её отключили – начала дышать самостоятельно», – сообщает медик, и я благодарю её, улыбаясь. Разговор прерывается. Ах, Максим! Ты жива, ты дышишь сама, моё солнышко. Такие, казалось бы, простые вещи, но сколько в них смысла, когда ты пережила стрельбу в упор!
Во время моего разговора с клиникой проснулась Кеша. Села на кровати, потёрла глаза. Посмотрела на меня и, когда положил смартфон, спросила:
– Часто такое с вами происходит?
– Ты о чем?
– Расстрелы, – говорит Кеша.
– Да было несколько раз, – отвечаю. – Только мы с Максим до сих пор не можем понять, кто на нас объявил охоту. Совершенно ни одной зацепки. Ни я, ни она никогда не были с криминалом связаны. Ничьих девушек или юношей, в отличие от членов клуба «М.И.Р.», не насиловали, жён или мужей не соблазняли. Словом, чисты перед совестью и законом, однако же которую неделю носимся, как угорелые. Одно нападение за другим, хотя и не каждый день, слава Богу.
– Нужно искать общее между этими нападениями, – говорит Кеша. – Если нет ничего, как ты говоришь, преступного в ваших биографиях, значит, что-то может объединять попытки вас уничтожить. Вот скажи, когда в вас стреляли, вы всегда были рядом?
