Узкий проход между домами делал зигзаг, и Сара вытянула руки, боясь, наткнуться на чье-то лицо. Она съежилась и упрекнула себя: «Не сходи с ума. Какой другой дурак будет бродить в этой темноте?»
Сара приободрилась, уверенно шагнула и… полетела через кучу лохмотьев, ударившись головой о рифленую железную стену лачуги. По переулку понеслось эхо глухого удара, и она замерла на земле. Сейчас любой мог пристрелить ее, люди Флавио в том числе.
Куча лохмотьев под ней начала шевелиться. Человек! На этот раз ей пришлось зажать рот ладонью, чтобы не закричать. Сара перекатилась через разящее алкоголем тело, решив, что лучше вернуться к автомобилю. Но и это представлялось слишком опасным.
Она поднялась и отряхнулась, повернула назад и, к своему ужасу, не увидела машины. В этот момент раздался выстрел. Откуда? Сара побежала наугад и ударилась о стену. Еще один выстрел. Сзади или спереди? Она дышала так громко, что не сомневалась: эти звуки выдадут ее.
Раздался мужской голос. Флавио? Нет, этот голос был более хриплым. Где-то рядом завязалась драка, но она опять не смогла понять, приближается к ней или удаляется от нее. В панике она бросилась бежать, достигнув конца проулка, повернула и наткнулась прямо на дуло пистолета.
– Сара! – прошипел Флавио. – Вы, глупая…! Я чуть не убил вас!
– Где Антонио? – разрыдалась она. Флавио обнял ее за талию и повел в ночь.
– Там, – прошептал он, вталкивая ее в ближайшую хижину.
Внутри двое из четырех ее спутников, держа фонарики, развязывали руки Антонио и помогали ему подняться. Двое других возились с обезоруженным охранником.
– Антонио! – воскликнула Сара, падая на колени возле него. – Слава Богу!
– Сара, что ты здесь делаешь? – Его голос дрожал и был едва слышен. Свет фонарика на мгновение осветил лицо Сары. – У тебя кровь на лице.
Сара коснулась окровавленного лба.
– Просто царапина. Как ты?
– Сейчас хорошо, – сказал он, обнимая ее. – Поверить не могу. У меня галлюцинации?
– Нет, я здесь. – Она поцеловала его сухие распухшие губы.
Вернулся Флавио.
– Я упустил Корреа. Надо убраться отсюда поскорее, пока он не вернулся с подкреплением.
– Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? – спросила Сара, заглядывая в темные глаза Антонио. Она провела пальцами по его разбитой губе, едва смея верить в то, что он здесь, с нею.
– Конечно, – прошептал он, поворачиваясь к ней.
Скрипнула больничная койка. Лицо Антонио было разбито, одно ребро сломано во время последнего избиения. Он поморщился, притягивая Сару в свои объятия.
– Я люблю тебя.
– Я боялась, что никогда больше не услышу этих слов…
– Задерни занавес, – пылко прошептал он.
Его губы скользнули по ее щеке, его крепкое тело прижалось к ее телу. Сара глубоко вздохнула. Их губы встретились, и она задрожала. Антонио притянул ее еще ближе и стал расстегивать пуговки платья.
– Все эти дни я представлял себе это мгновение.
Сара расстегнула его больничную рубаху, умирая от желания снова почувствовать его наготу.
С другой стороны занавеса донеслось вежливое покашливание.
– Меrdа! – выругался Антонио.
Сара быстро застегнула платье и выглянула из-за занавеса. Это была медсестра, казалось, более смущенная славой футболиста, чем тем, что застала его в страстных любовных объятиях. Антонио быстро переговорил с ней.
– Она только собирается проверить мое ребро, и если я захочу, то смогу уйти из больницы. – Он скривился, когда медсестра стала щупать его разбитую грудь. – Ах-х!
– Ты действительно можешь так быстро покинуть больницу? – озабоченно спросила Сара.
– Не волнуйся. Что Кейти сказала о Стивене?
– Он арестован. Против него выдвинуто столько обвинений, что Кейти сбилась со счета. Жаль, что нельзя того же сказать о Пинто.
– Поскольку им занялась графиня, вряд ли он выйдет сухим из воды. Как Кейти?
– Прекрасно. И она, и Джеки… Правда, есть и ужасные новости. Помнишь, я говорила, что тебя помогла найти Мэгги?
– Да. Я должен поблагодарить ее.
– Это невозможно. – Голос Сары сорвался. – Она умерла. Приняла слишком большую дозу снотворного после разговора со мной. – Сара расплакалась. – Теперь я никогда не смогу исправить наши отношения…
Антонио протянул к ней руку, но прежде, чем успел заговорить, за занавес заглянула графиня, за ней Оскар. Не обращая внимания на медсестру, Оскар прыгнул на кровать и навалился на Антонио, обнимая его. Антонио поморщился от боли.
Графиня взглянула на троицу на кровати и улыбнулась.
– Извини, Антонио, я предупредила его об осторожности, но он все забыл от радости.
– Не беспокойтесь, – засмеялся Антонио. Взгляды его и Сары встретились, и она сквозь слезы улыбнулась в ответ.
– Поверить не могу, что ты завтра улетаешь, – сказала графиня. – Мы так мало времени провели вместе. Еще так много надо сказать друг другу.
– Это не конец, – пообещала Сара. – Вы приедете в Англию, и мы обязательно встретимся.
– Ты говорила с Джун?
Сара кивнула.
– Я разговаривала с мамой утром и съезжу к ней, как только вернусь в Англию.
Оскар взвизгнул, когда Антонио начал щекотать его.
– Он спрашивает, придется ли ему ходить в школу в Англии.
– Без сомнения, – засмеялась Сара.
Англия, июнь 1994
– Проснись, соня, – крикнула Сара, сдергивая с Антонио одеяло.
Он застонал, пытаясь натянуть одеяло обратно.
– Нет, хватит!
– Еще разочек, – поддразнила Сара.
Он открыл глаза.
– Ты ненасытна.
– Интересно, если ты не можешь заниматься любовью в медовый месяц…
Они были женаты пару недель и только сейчас смогли выбраться на пару дней из города.
– Сара, я задремал всего полчаса назад.
– Ладно, тогда я почитаю газеты.
Она спрыгнула с кровати и подбежала к двери номера. Снаружи лежала куча заказанных ими газет и журналов.
– Только взгляни на «Хеллоу»! – Сара протянула журнал Антонио. – Я уверена, что репортерша в тебя влюбилась.
Сара взяла «Геральд». На первой странице сообщалось, что газета куплена консорциумом. На второй странице была ее фотография и заметка о ней, как об одном из основных держателей акций корпорации «Геральд». Сара быстро перелистнула страницы и нашла объявления о рождениях, свадьбах и смертях. Половина страницы посвящалась мемориальной церемонии, состоявшейся тремя днями ранее, и рассказу Сары о дружбе со Стюартом и о том, как она гордится тем, что он был ее отцом.
Синтия на панихиде не присутствовала. Никто не видел ее и ничего не слышал о ней с момента продажи корпорации. Зато ходили слухи о том, что ночами она, как призрак, бродит по своему кабинету в редакции «Геральд».
