Хелен Филдинг - Бриджит Джонс. Без ума от мальчишки

– Мы не расставляем учеников по местам. Это не прыжки в длину, хотя и в прыжках все далеко не просто… – Мистер Валлакер, похоже, начал терять терпение. – У вас что-нибудь еще?

– Да. Я хотела узнать, как мой Аттикус успевает по французскому… – как ни в чем не бывало промурлыкала Николетт, и мистер Валлакер тихонечко вздохнул.

22:00. Мне кажется, мистер Валлакер был абсолютно прав, когда сказал, что рядом с тобой обязательно найдется кто-то более талантливый, более способный… или менее способный. Возвращаясь к машине, я увидела какую-то разодетую в пух и прах мамашу, которая пыталась усадить в свой внедорожник трех аккуратно причесанных, с иголочки одетых детей. Когда я проходила мимо, до меня донеслось:

– Ах ты, чертов маленький ублюдок! Немедленно сядь в машину, Клеменси!

62 кг (медленно, но верно возвращаюсь в прежнее состояние); калорий – 3384; диетической колы – 7 банок; «Ред Булла» – 3 банки; панини с ветчиной и сыром – 2; упражнений – 0; не подкрашивала корни – 2 мес.; не делала эпиляцию – 5 недель; не красила ногти на ногах – 1,5 мес.; месяцев без секса – 5 (снова превращаюсь в «новую девственницу»).

Полное моральное и физическое разложение! Я не делаю эпиляцию и пилинг, не выщипываю брови, не занимаюсь ногтями (на руках и на ногах), не хожу на зумбу, не подкрашиваю корни, не укладываю волосы, не одеваюсь как следует (это хуже всего) – и к тому же жру, как свинья.

Нужно что-то делать!

15:00. Только что побывала в парикмахерской, где моим отросшим корням придали первоначальный цвет. И надо же, чтобы уже на автобусной остановке я увидела плакат с Шэрон Осборн и ее дочерью Келли, причем у первой волосы были золотисто-каштановыми, а у второй – выкрашены под седину.

Ну и что теперь? Ничего не понимаю! Или выглядеть старой теперь так же модно, как носить легкий кружевной шарфик/платок? Если так, то должна ли я вернуться в парикмахерскую и потребовать, чтобы там восстановили мои седые корни, а заодно – попросить специалиста по ботоксу, чтобы добавил мне десяток морщин?

Пока я раздумывала над этим вопросом, меня кто-то окликнул.

– Алло, это вы?

Обернувшись, я увидела… конечно же, мистера Валлакера.

– Привет, – отозвалась я, кокетливо взбивая только что подкрашенные локоны.

– Добрый день, миссис Дарси. Я вас даже не сразу узнал, – сказал мистер Валлакер. На нем была теплая, очень сексуального вида куртка и шарф, и смотрел он на меня совершенно по-старому: внимательно и чуточку насмешливо.

Вот он, мой шанс, поняла я.

– Послушайте, мистер Валлакер, – заторопилась я. – Давно хотела вам сказать… Мне очень жаль, что на Летнем концерте я наговорила вам кучу неприятных вещей. И вообще, я с вами все время спорила и дерзила, хотя вы хотели мне и Билли только добра. Просто тогда я думала, что вы женаты, но теперь-то я все знаю… То есть не все, конечно, но кое-что. Вы были в армии, в парашютных войсках, и…

Его лицо вдруг изменилось.

– Кто вам сказал?

– Джейк и Ребекка. Они живут почти напротив нас, и…

Мистер Валлакер на мгновение отвернулся и посмотрел вдоль улицы, но я заметила, как на его скулах заиграли желваки.

– Не бойтесь, я никому не скажу. Я ведь знаю, как это бывает, когда случается что-то по-настоящему плохое.

– Не хочу об этом говорить, – довольно резко сказал мистер Валлакер.

– Я знаю, вы считаете, что я плохая мать, которая покупает презервативы и целыми днями сидит в парикмахерских вместо того, чтобы заниматься детьми, но на самом деле я… я не такая. И эти брошюрки про гонорею тоже не мои. Мейбл подобрала их, когда мы ходили к врачу по поводу ее пальца, а я не больна ни гонореей, ни сифилисом, ни…

– Я вам не помешаю?

Из «Старбакса», возле которого мы стояли, вышла потрясающей красоты девица с двумя стаканчиками кофе в руках.

– Привет. – Она протянула один кофе мистеру Валлакеру и улыбнулась мне.

– Вот, познакомьтесь… Это Миранда, – сухо проговорил мистер Валлакер.

Миранда была очень молода и красива. У нее были длинные блестящие черные волосы, ниспадавшие на спину из-под модной вязаной шапочки, и длинные стройные ноги, красоту которых только подчеркивали обтягивающие джинсы, заправленные… в высокие полусапожки с заклепками и шипами.

– А это миссис Дарси, мама одного из моих мальчиков, – добавил мистер Валлакер.

– Бриджит! Слава богу! – раздался позади меня еще чей-то голос, и я увидела парикмахершу, которая только что занималась моими волосами. Она бежала ко мне по улице, держа что-то в руках. – Вот, вы забыли в салоне ваш кошелек. Вам нравится ваш новый цвет?.. Ну, желаю вам встретить Рождество без единого оттенка серого![101] – И она игриво хихикнула.

– Огромное спасибо, вы очень любезны, – машинально ответила я, изо всех сил пытаясь сохранять достоинство, но вид у меня был, должно быть, до крайности скандализованный. Как у леди старой закалки, которой сказали или показали что-то до крайности непристойное. – Счастливого Рождества, мистер Валлакер. Счастливого Рождества, Миранда, – почему-то добавила я, хотя до Рождества оставалось еще больше месяца.

Сказав все это, я повернулась и, пошатываясь, быстро ушла. Все трое проводили меня странными взглядами.

21:15. Дети спят, и я чувствую себя очень старой и одинокой. И несчастной. Никому-то я не нужна, никому-то я не нравлюсь и никогда не понравлюсь… Даже мистеру Валлакеру, который сейчас, наверное, вовсю обнимается со своей Мирандой. В общем, у всех своя, нормальная, налаженная жизнь, и только я…

О-ох!..

61,5 кг (примерно на 20 кг больше, чем у Миранды).

09:15. Ну вот. Кажется, я наконец привыкла, хотя некоторые и утверждают, будто к этому нельзя привыкнуть. Зато я точно знаю, как нужно себя вести. Точнее, как не нужно… Нельзя упиваться своими несчастьями. Нельзя впадать в отчаяние и рвать на себе волосы – особенно если ты только вчера из парикмахерской. Нельзя думать, будто тебе катастрофически не везет с мужчинами. Нельзя говорить себе, что у всех все отлично (у той же Миранды, к примеру) и только твоя жизнь – бардак и дерьмо. Нужно просто сосредоточиться на своем внутреннем Великом Дереве, и тогда…

Короче, иду на йогу.

13:00. Че-ерт!.. Не успели начаться занятия, как я вспомнила, что выпила слишком много диетической колы. И когда я попыталась принять «Позу голубя»… В общем, я довольно быстро поняла, что продолжать не следует, и, собрав вещи, перешла в соседний класс, где занималась группа медитации. Кто-то, конечно, может сказать, что это пустая трата денег, и будет не так уж не прав, поскольку каждое занятие стоит 15 фунтов, а все, что мы делали, это сидели, скрестив ноги, и пытались очистить свой разум. В какой-то момент я утратила концентрацию и, вместо того чтобы созерцать пустынные пространства своего разума, стала разглядывать стены и представлять себе мистера Валлакера и Миранду. Минут через пятнадцать я навоображала такого, что едва не пукнула от негодования и сумела сдержаться лишь нечеловеческим напряжением воли (все-таки медитация чему-то меня научила).