— Убедитесь, что ничто не помешает сенатору Коулмену стать президентом, вы ппоняли
— К черту это! — Огрызнулся Нил. — А как насчет тебя? Ты не можешь просто взять и уйти. Ты что, с ума сошел, блядь?
— Поддерживаю. — Деклан подошел, пытаясь прочитать меня. Наклонившись, он прошептал: — У тебя есть какой-то план? Ты знаешь, что делать, верно?
— Только скажу, что невиновен, хотя кто будет слушать, — сказал я. — Постарайтесь не обанкротиться, пока меня не будет.
Проходя по коридору, все слуги тоже вышли посмотреть. Они высовывались из комнат и даже замерли на парадной лестнице, когда я подошел к двери. Среди них маленький мальчик, которого я переправил через границу, держался за платье своей матери.
— Это был не я. Клянусь, сэр. Клянусь, — воскликнула она, прижимая его ближе к себе.
БУМ.
БУМ.
БУМ.
— Мистер Лиам Каллахан, это полицейское управление Чикаго, у нас есть ордер на ваш арест по обвинению в убийстве Мелоди Никки Джованни Каллахан.
Открыв дверь, я вышел в море мигающих огней.
ЭПИЛОГ
«Чтобы предать, ты должен сначала подчиниться».
— Гарольд Ким Филби
ОЛИВИЯ
Радостные возгласы заставили сцену, на которой мы стояли, загрохотать с такой силой, что мне пришлось держаться за Нила. Я прищурилась от мигающих огней, чтобы лучше видеть.
— Спасибо тебе, Америка! — крикнул мой отец, взволновав их еще больше. — Я горд, для меня большая честь и такое благословение быть вашим президентом. Это было долгое и странное путешествие, но вместе мы изменим Америку к лучшему. Мы снова сделаем эту страну — этот город на холме — великими.
— Сколько еще это будет длиться? — Прошептал Нил, наклонившись ко мне. Мне захотелось закатить глаза.
Куда он собирается?
— Нил, судья отказал в освобождении под залог. Твой брат проведет следующие пять месяцев в тюрьме до суда. Но прямо сейчас у нас есть эта победа. Чертовски хорошая победа, когда мы так в ней нуждаемся, так что улыбайся эти м чертовым камерам. — Отодвинувшись для него, я сделала небольшой шаг вперед, махая рукой и улыбаясь всем людям, которые пришли посмотреть на нас. Коулмены, первая дочь гребаного президента Соединенных Штатов, мы сделали это.
Насколько велика сейчас моя корона?
— Я улыбаюсь, дорогая. Но я не могу забыть о своем брате. Этому судье нужно пойти…
— Мы можем поговорить об этом позже? — Почему он не мог просто отпустить? Лиаму было бы наплевать, если бы его арестовали. Судья была наглой занозой в заднице, и я любила ее за это. Она хотела, чтобы Лиам оказался за решеткой так же сильно, как и я. Теперь, если бы Эвелин отступила от Итана, все было бы идеально.
Я разберусь с этим позже.
Когда мой отец сделал шаг назад, я зааплодировала еще громче, обняв Нила за плечи, когда нас вели за кулисы, где стояла Мина, одетая в костюм, и хлопала, как тюлень. Все вокруг нее остановились, чтобы сфотографировать моего отца.
— Господин Президент.
— Президент Соединённых Штатов Америки.
Мой отец — президент.
— Оливия, мне нужно идти, — сказал Нил, отстраняясь, когда все сосредоточились на моем отце.
Схватив его за руку, я потащила его в холл, но там было так же полно людей, как и внутри. Он даже не моргнул, когда освободился от меня, прежде чем направиться к лифту.
— Нил, — прошипела я, топая к нему.
Он покачал головой, ожидая, когда откроются золотые двери. Это было единственное место, где у нас был чертов момент, поэтому я просто прикусила губу, постукивая каблуками по мрамору, пока мы не вошли.
— Я не хочу ничего слышать, Оливия.
— Нил, мой отец только что выиграл выборы! И ты хочешь вернуться в свой подвал с Декланом и Седриком, пытающимися придумать, как спасти этого идиота!
— ОЛИВИЯ! — Его рука зависла на моей шее, когда он дышал через нос и пытался сдержаться.
— Нил, он даже не пытается! Как будто он хочет быть в этой камере. Скажи мне, когда ты перестанешь тратить свое и мое время на брата, которому насрать!
Он покачал головой и снял свой красный галстук, прежде чем выйти из металлической будки на первом этаже, где его уже ждал черный мерседес.
— Нил, пожалуйста, останься или, по крайней мере, привези Итана, чтобы мы все могли сфотографироваться.
— Увидимся дома, Оливия, — сказал он, когда Федель придержал для него дверь. — Но не забывай, что это мой брат-идиот взял твоего бесполезного отца и сделал его президентом.
Дверь закрылась. Глаза Феделя впились в мои, прежде чем он сел на водительское сиденье.
— АХ! — Я закричала, когда его задние фары пропали за горизонтом. Это вызвало у меня желание снять свои туфли-лодочки Prada и бросить их ему вслед.
Как раз в тот момент, когда я развернулась, медленно подъехал черный линкольн. Шагнув вперед, я подождала, пока не смогла увидеть свое отражение в тонированном стекле. Дверь открылась, ожидая, пока я займу место. Сделав глубокий вдох, я скользнула внутрь.
— Итак, я наконец-то встречаюсь с лицом, скрывающимся за голосом.
Он повернулся ко мне. Его седеющие волосы, темно-карие глаза и накрахмаленный костюм — все это казалось мне таким знакомым. Он сидел, потягивая напиток из своего хрустального кубка, совершенно расслабленный и веселый.
— Оливия Коулмен Каллахан. Приятно наконец-то познакомиться с тобой. — Он протянул мне руку, но я не пожала. Я просто ждала.
— В тот момент, когда Лиама арестовали, вы появились. И я думаю, что именно вы заставили судью подписать отказ от освобождения под залог. Итак, кто вы такой? Я видела ваше лицо раньше… Вы конкурирующий босс?
Он улыбнулся, качая головой и глядя в окно.
— Нет, я не босс-соперник. Или, по крайней мере, не босс мафии.
— Тогда кто вы?
Сунув руку в карман, он вытащил маленькую карточку и протянул ее мне.
Птицелов, директор ФБР.
