не уютно, не вкусно и не по-домашнему. Или персона Бермуда действительно так влияет на моё восприятие? Герман всё же не отказался от кофе и бургера, и исподтишка посмеивался надо мной, пока я без энтузиазма ковырял вилкой в омлете.
— Вы проверяли машину Романенко Лики? — мужчина сосредоточенно смотрел на меня.
— Есть ли на колесах её дорогой тачки следы кладбищенской земли? Как ты себе это представляешь? Хрупкая девушка привезла своего подельника тире любовника на кладбище и там пырнула его ножом? Интересно, чем же она его заманила туда? Экстремальным сексом в плюс семь градусов на мраморных могилах? Жесть.
— Пырнуть ножом в печень много ума не надо, — насупился напарничек.
— Точно дело дураков. И пули в молоко для большей дурости, — кивнул скептически. — На кладбище шёл бой на выживание, а твоя рыжеволосая красотка не настолько хороша для рукопашной.
— Она не моя, — сердито буркнул он.
— Да-да, бывшая, — учтиво исправился. Открыл рот, чтобы поглотить с вилки невкусное блюдо, но эпично уронил всё обратно в тарелку, когда телефон громко завибрировал на столешнице. Чёрт! — Калин.
— Это счёт сбербанка. Карта зарегистрирована на Зырянову Анну Сергеевну. И её обналичивали трое суток назад.
— Запросите картинку с камер в банке, — тут же уцепился за новость.
— Сделано. Перешлют через два часа, — ответствовал статист.
— Спасибо. Жду. И скиньте мне все данные на Зырянову, — отключился и тут же вперился взглядом в испытующее лицо Германа. — Я сделал запрос на номер карты, — нехотя пояснил. Счёт принадлежит некой Зыряновой и карту обналичивали три дня назад.
— Вдруг это их тетка или другая родственница следит так за квартирой, — с сомнением протянул Бермуд.
— Вот по камерам и узнаем. Фейс — есть, время снятия с карты — есть, — довольно улыбнулся и вновь потянул руку к мобиле, услышав характерную трель от пришедшего сообщения. Открыл пдф-документ с личными данными Зыряновой. Фактический адрес и адрес прописки совпадают. — Нам бы каршеринг бы не помешал, — выжидательно посмотрел на союзника.
Герман прорычал и, сдавшись, полез в свой телефон.
— Значит, если грохнем каршеринг, мне потом платить?
— Я — бедный следователь. И думаю это вполне справедливо. Я рискую своим чином, беря тебя с собой, а ты рискуй кошельком, если будут издержки в нашем совместном тандеме, — ехидно улыбнулся и, закончив трапезу встал изо стола. Сунул руку за пазузу, ища деньги, но мужчина жестом остановил меня, пафосно глаголя:
— Что вы, что вы, милейшее отребье. Уберите ради бога. Я — финсторона предприятия. Я настаиваю.
Сучок! Но деньги убрал. Горделиво хмыкнул, направляясь к дверям.
— За "отребье" ещё ответишь, — сощурил беззлобно глаза, отворачиваясь.
До ближайшей машины каршеринга было десять минут пути. Шашечки и броская реклама не годилась для двух агентов угророзыска.
— Палевно как-то, — сдвинул брови Бермуд, разглядывая машину.
— Тебя устроит чёрная девятка кавказца с тонированными стеклами? — буркнул я, садясь за руль.
— Нет, такси Люка Бессона, — фыркнул он, садясь рядом.
— Не, мы круче, — улыбнулся в ответ и завёл двигатель.
Путь вёл к загородным домикам к югу от Самары. Пробка на трассе умалила весь энтузиазм. Доехали до нужного места только к сумеркам. В близлежащих домиках давно горели подъезные фонари с ночным освещением, а нужный нам дом стоял в гордом мраке. Припарковал машину за два дома дальше, но так чтобы видеть входящих и выходящих.
— Думаешь, хозяева ещё не пришли, раз терраса не освещена? — Герман перешёл зачем-то на шёпот.
— Я пока ничего не думаю. Жду доклад статиста, а там пойдём по накатанной.
Бермуд умолк, нервно поглядывая на окна жилища.
— Зачем вообще нам этот дом? — спустя несколько минут раздумий, задергался мужчина.
— Некая Зырянова связующее звено с Шестаковыми. Ты хочешь уехать, не проверив? Не профессионально.
— Я — повар, а не следак, — усмехнулся он и получил в ответ мою ехидную моську.
— Ты в этом уверен? — смешок. — Будь ты только поварёшкой, здесь со мной бы не был.
— У меня хорошая мотивация.
— Так и получаются профессионалы.
— Как ты? — смотрит немного хмуро. — Тебя в главке явно многие не любят, но отчего-то уважают. Почему?
Челюсть немного свело, но я понимал, что прошлое всегда будет кусать меня за филейное место.
— Пока я не настолько проникся к тебе, чтобы откровеничать, — спокойно проронил я и с радостным облегчением полез в карман, когда телефон снова пиликнул. Открыв сообщение и просмотрев, сердито прорычал: — Твою мать!
Видеозапись с уличного банкомата. Знакомая нам Шестакова Рита снимает деньги. Забирает карту и наличку, отходит, но в этот момент тёмная личность скручивает ей руки за спину, зажимая рот, и оттаскивает за пределы видеокартинки.
— Кажется, наша подозреваемая уже не совсем подозреваемая, — протянул обеспокоенно напарничек.
— Лица этого засранца нихрена не видно, — с досадой прошипел, пересматривая и пересматривая запись.
— Он сутул и немного хромает, — произнёс Бермуд.
— Это мало что нам даёт.
Герман нервно выдохнул и отвернулся к окну, потирая подбородок. Я же крутил полученное видео и пытался хоть за что-то уцепиться, пока пассажир сбоку вдруг резко не прилип к окну.
— В доме движение! — бесцеременно потянул меня к стеклу, тыча в левую часть строения на втором этаже. Напряг глаза, вглядываясь, пока не рассмотрел скупой танцующий огонёк, который переместился вглубь, а после исчез.
— Словно свеча, — проронил задумчиво.
— Кто-то прячется в доме, Яр, — Бермуд заерзал на сиденье. — Это не просто так.
— Может у них электричество вырубили за неуплату, — слабо и абсурдно оправдал очевидное. — Пойду проверю. Жди тут.
— У тебя нет ордера, — прошипел мужчина.
— Зато есть отмычка, — фыркнул я, проверив табельный.
— Ты не легавый, ты — преступник, — бурчание Геры начало выводить.
— Вот теперь ты и сам понял секрет моей уникальности, — парировал в ответ. — Если не вернусь, через пятнадцать минут, вызывай наряд.
И, избегая последующего панического изречения, быстро вышел из машины, стараясь не хлопать дверцей. Надеюсь, ему хватит мозгов оставаться в тачке.
Под покровом ночи обогнул забор, метя к задней стороне двора. В небольшой расщелине между кирпичом и металлической дверью, заглянул в тёмный двор. Сука, нихрена не видно! Трупный запах тут же врезался в нос. Нехорошо! Обнажил пистолет.
Попасть во двор со своими старыми травмами, оказалось не так просто. Былая сноровка хищника и профессионала давно утеряна, кроме моей страсти быть в эпицентре опасности.
Глаза немного привыкли к темноте и, оказавшись на территории смог рассмотреть происходящее во дворе. Зловоние распространял труп убитой собаки возле конуры. Прикрыл нос рукой, стараясь дышать через рот. Тихо без единого звука прокрался к задней двери и заработал отмычкой.
Войдя в дом тут же наткнулся на стул, издав шум. Блять! В ответ вспыхнул
