На мгновение Мисси вновь ощутила страх: может быть, и этому человеку нельзя выдавать тайну Ивановых? Она ведь была практически не знакома с Уоррендером – просто видела какую-то передачу по телевизору, читала статьи в газетах. Но она твердо знала: другого выхода нет. Для того, чтобы помочь Анне, она была уже слишком стара и нуждалась в чьей-то помощи.
– Эта история началась около семидесяти лет назад, в день моего восемнадцатилетия, – начала Мисси свой рассказ. – Все мы: князь Михаил, Ксения, Алексей, княгиня Аннушка и я—были в Варышне, родовом поместье Ивановых. Мы смеялись, пили шампанское, но на душе было тяжело: в воздухе носилось предчувствие беды.
Незаметным движением руки Уоррендер включил карманный диктофон: Сара Милгрим оказалась права – Мисси действительно была туга на ухо – она не услышала тихое гудение аппарата.
Затаив дыхание Кэл слушал рассказ старой женщины– ведь она выдавала ему тайны, над разгадкой которых вот уже более полувека бились спецслужбы мировых держав. Когда Мисси рассказала ему об Арнхальдте, Кэл радостно закивал: он оказался прав – именно компания Арнхальдтов оказалась тем самым «третьим игроком».
В какой-то момент Мисси тяжело вздохнула и, замолчав, откинулась на спинку кресла.
– Наверное, вам очень тяжело заново переживать все эти события, мэм, – участливо проговорил Кэл. – Может быть, сделаем перерыв? Вы немного отдохнете, а я приду попозже.
– Нет, – сказала Мисси, выпрямляя спину. – То, что я вам рассказала—лишь начало. Мне просто необходимо поведать вам остальное. Если вы не будете знать всю историю, вы не сможете помочь Анне. Впрочем, небольшой перерыв действительно можно сделать. – Старая женщина лукаво улыбнулась. – Вы будете не против, если я выпью рюмочку бренди, мистер Уоррендер?
Кэл налил Мисси янтарный напиток и проговорил:
– По-моему, мэм, довольно странно, что, раскрывая мне свои тайны, вы называете меня «мистер Уоррендер». Почему бы вам не звать меня просто Кэл, как принято в таких случаях?
Мисси улыбнулась.
– Кэл… Это уменьшительное от «Кэлвин»? Уоррендер покачал головой.
– От «Кэллум», в честь одного из далеких ирландских предков.
Старая женщина улыбнулась.
– Я знала одного ирландца, – задумчиво проговорила она, видимо, забыв, что только что рассказывала Уоррендеру про О'Хару. – Крепкий, сильный, обаятельный человек. – Она отпила бренди и, немного подумав, продолжила:
– По возвращении из Германии в Нью-Йорк, я оставила Азали и Бэлу в маленьком отеле без названия на Пятьдесят Седьмой Западной стрит – обычно в таких отелях останавливаются коммивояжеры – и отправилась на Ривингтон-стрит на поиски Розы…
Нью-Йорк
Дверь Розиной квартиры открыла смуглая молодая женщина с резкими чертами лица. С любопытством она окинула взглядом Мисси.
– И что же понадобилось такой роскошной молодой леди в квартале Перельманов? – спросила она, с завистью глядя на дорогое пальто Мисси.
Отстранив девицу, Мисси прошла в комнату Розы и замерла от неожиданности: куда-то исчезли детские вещи, игрушки; в квартире царила необычная тишина. Лишь мебель, посуда и Розины субботние подсвечники напоминали о былых временах. Мисси поняла: Роза здесь больше не живет; она боялась задавать вопросы и молча смотрела на смуглолицую девицу.
Та пожала плечами.
– Уехала… Ну и ладно – туда ей и дорога. Никогда не смогу понять, как такой человек, как Меер Перельман, мог столько лет терпеть эту ленивую потаскуху! Бедняга Меер каждый вечер приходил ко мне жаловаться на эту лентяйку. На деток ей было глубоко наплевать, мужнины деньги транжирила. Наконец-то он вышиб ее пинком под зад! – Она с вызовом посмотрела на Мисси. – Как только Меер получит развод, он женится на мне. Я стану новой миссис Перельман!
Шокированная этим известием, Мисси выпалила:
– Где Роза? Куда она уехала?
– Меер был с ней слишком добр, – произнесла девица. – Я говорила ему, что он ей ни гроша не должен, но он меня не послушал: дал этой бездельнице денег на детей. И что бы вы думали: на следующий день она собрала вещи и поехала в Калифорнию. В Голливуд—не больше не меньше. – Молодая женщина ехидно улыбнулась – Так ее там и ждали! С ее-то внешностью только в кинозвезды!
– Где она живет?! – Мисси сердито топнула ногой. Девица пожала плечами.
– Меер не знает. Впрочем, его это не очень-то волнует.
– А дети? Их судьба его тоже не волнует? Девица задумчиво посмотрела на Мисси и, сложив руки на груди, проговорила:
– Дети они и есть дети. Меер говорит, что, если ему захочется, он сможет произвести на свет еще дюжину.
Такая женщина, как я, может дать такому мужчине, как Меер Перельман, все, что он только захочет.
При мысли о том, что бедную Розу и ее девочек выгнали из дома ради этой наглой девки, Мисси почувствовала прилив гнева. Она подбежала к смуглолицей разлучнице и с размаху ударила ее по щеке.
– Да как ты смеешь называть Розу Перельман потаскухой? – закричала она. – Это ты потаскуха: живешь в открытую с женатым мужчиной! А он… Отец, которого не интересует судьба родных детей! Вы стоите друг друга, ты и этот негодяй Меер!
С трудом сдерживая слезы, Мисси резко повернулась и побежала вниз по лестнице. В лицо ей ударил забытый запах гнилых овощей, и ее чуть не стошнило.
Выбежав из подъезда, она осмотрелась: Ривингтон-стрит нисколько не изменилась за последнее время. Уличные торговцы так же громко расхваливали свой товар, домохозяйки с такой же настырностью пытались сбивать цены, кошки, собаки и детишки по-прежнему сновали по проезжей части, рискуя быть задавленными какой-нибудь машиной… Ничего не изменилось во внешнем облике этих мест, но Мисси со всей остротой почувствовала, что это уже не ее родная улица: не было здесь княгини Софьи, О'Хары, Зева. И вот сейчас исчезла Роза – последнее связующее звено между Мисси и Ривингтон-стрит. Она ощущала себя совсем чужой в этом квартале.
Купив у пожилой торговки огромный букет цветов, Мисси быстрой походкой направилась в церковь Спасителя. Она поставила свечку за упокой души Софьи, а потом положила цветы на ее могилу и долго еще сидела на скамейке возле могильного камня, предаваясь воспоминаниям.
Наконец она поняла, что пора переключиться на настоящее: надо было решать, что делать дальше. К О'Харе она идти не могла, ведь она вышла замуж за другого. Зев исчез в неизвестном направлении. Оставалось одно: поехать в Голливуд и постараться разыскать Розу.
Выбежав с кладбища, Мисси села в вагон надземки и доехала до Второй авеню, где поймала такси. Неожиданно для самой себя она попросила шофера проехать мимо Новоамстердамского театра: с афиши на нее смотрели знакомые лица, только вместо «несравненной Верити Байрон» появилась новая «неподражаемая» звезда… Должно быть, о Верити на Бродвее уже успели позабыть: конечно, всех этих красавиц из шоу-программ, повыскакивавших замуж за миллионеров, просто не упомнишь.
