— Джейк? — Джеймс замялся, потому что не знал, как ответить на этот вопрос. Он видел, что Джейк любил свою сестру и пытался привыкнуть к жизни в настоящей семье, но это давалось ему с трудом. Джеймс судил по себе, по тому, какие чувства он переживал: позволять любить себя людям, особенно таким необыкновенным женщинам, какими были Дейзи и Сейдж, и самому любить их, непросто. Это было довольно трудно для него, Джеймса, и наверняка почти невозможно для Джейка.
— Да, — проговорил Тод. — Он счастлив, что вернулся?
— Я думаю, да, я надеюсь.
— А где он? Приготавливается к свадьбе?
Джеймс вздохнул; он почувствовал, что не может говорить. Тод Райдел стоял перед ним и ждал ответа, но слова застряли у Джеймса в горле.
— Должно быть, он очень волнуется, — произнес Тод, когда они вышли на улицу, — ведь его родители снова женятся.
Джеймс не ответил, решив, пусть все будет так, как есть. Он не мог сказать Тоду Райделу, что их сын заставил их поверить, что не придет на свадьбу. Казалось, Дейзи терпеливо и мягко приняла его отказ, но Джеймс не мог сказать никому, даже Дейзи, и уж, конечно, Тоду, что его сердце — это черствое, бесчувственное и холодное сердце старого скотовода — раскололось на части, потому что его сын решил не приходить на их свадьбу.
* * *
Впереди показалось ранчо. Сейдж и Джейк еще немного проехали по тропе, и воздух наполнился звуками музыки. Недалеко от дома был установлен большой сине-золотой шатер такого же цвета, что и таблички ранчо Дабл Ди, и его острые вершины повторяли форму гор Уинд-Ривер, которые вздымались в небо сзади него. Их мама, наверное, была внутри и готовилась к церемонии. Сейдж показалось, что она заметила ее белую вуаль, длинное легкое облако белой ткани, которое промелькнуло в окнах на втором этаже.
— Они все собрались, — произнесла Сейдж.
— Я знаю.
— Тетя Хэтуэй, Райделы, Луиза и дедушка, мама и папа…
— Я сделал тете Хэтуэй крутую татуировку, — проговорил Джейк.
— Она самая лучшая тетя в мире, — сказала ему Сейдж. — Вот увидишь. Она что-то вроде второй мамы и самой клевой старшей сестры.
— Я знаю, — резко бросил Джейк.
— Я что-то не то сказала? — спросила Сейдж, почувствовав некоторое беспокойство.
— Нет, — ответил он. — Все нормально, но иногда меня просто выводит из себя мысль о том, сколько ты уже знаешь всех этих людей. Ты прожила всю жизнь с мамой и тетей Хэтуэй, а я все только начинаю. Я хочу, чтобы у меня с тетей Хэтуэй были свои отношения, как и со всеми остальными… и мне не нужно, чтобы ты каждый раз все рассказывала и объясняла.
— Хорошо, — тихо ответила Сейдж.
— Прости, что я так рассердился, — проговорил Джейк и нахмурился.
— Насчет папы у нас с тобой полное равенство. Ты должен это признать — мы узнаем его вместе.
— Ты говоришь так, как будто это хорошо.
Сейдж покачала головой, на мгновение потеряв дар речи: она не думала, что это хорошо, совсем нет.
— Все там, — наконец вымолвила она, прикрыв ладонью глаза от солнца. — Все, кроме нас.
— Да, — тихо произнес Джейк.
— Твоя семья, Джейк. — Она знала, что ходит по тонкому льду, касаясь этой темы. Любое слово, что неосторожно слетало с ее губ, могло вызвать в нем бурю гнева.
— Заканчивай, Сейдж.
— Ты это знаешь.
— Знаю. — Сейдж послышалось, что тон голоса Джейка изменился.
— И не заставляй меня все время присматривать за тобой, — проговорила она, обратив все в шутку. — Я же твоя сестра.
— Сестра-близнец, — проговорил Джейк шутливым тоном. Сейдж была счастлива. Она поняла, что он все знал, просто подшучивал над ней, а сам прекрасно понимал и разделял ее чувства.
Музыка звучала беззаботно и празднично. Внезапно Сейдж натянула поводья и затихла.
— Слушай!
— Я слышу, — ответил Джейк, остановившись рядом с ней. Музыканты разогревались, и Луиза репетировала свою новую песню. Она написала ее для Джеймса и Дейзи и назвала «День навсегда». На лице Джейка засияла улыбка: он слушал, как ее голос разливался по цветущим лугам.
— Не Луизу… — проговорила Сейдж. — Слушай.
Стояли теплые весенние дни, и было уже слишком поздно для этого явления природы. Но когда близнецы подняли головы вверх и прикрыли ладонями глаза от яркого солнца Вайоминга, они увидели, как огромная стрела движется по небу. Это были белые гуси. Солнечные лучи отражались от их белоснежных перьев. Гуси кричали, и их голос и хлопанье крыльев заглушали даже песню Луизы.
— Гуси, Джейк.
— Я вижу!
— Сколько их там? Можешь разглядеть? Сто?
— Тысяча.
Близнецы знали историю про гусей, то, как отец второй раз сделал предложение их матери и она согласилась, когда он поднял птиц в зимнее небо. От одного только их вида сейчас глаза Сейдж наполнились слезами. Она посмотрела на своего брата. Он привстал в седле, а рядом с ними Мейзи лаяла на небо.
— Тысяча! — снова воскликнул он.
— По крайней мере.
— Хей! — закричал Джейк так, что Сейдж едва не свалилась с лошади.
— Гуси не слышат тебя, — засмеялась она.
— Не они, — ответил Джейк. — Я не с ними разговариваю.
— Тогда с кем?
— Хей! — Джейк закричал еще громче, встав на стременах.
Отец стоял у загона для лошадей и разговаривал с кем-то.
— Они вернулись! — прокричал он.
— Ты зовешь папу? — спросила Сейдж, а ее сердце застучало быстрее. Обычно Джейка сильно ничего не радовало; он никогда не испытывал особого желания поговорить с отцом или матерью, не испытывал трепета и восхищения от чего бы то ни было. Сейдж знала, что это ранило чувства обоих родителей, но отец страдал больше всего.
— Музыка играет слишком громко, — произнес Джейк. — Он меня не слышит.
— Тогда громче. — Сейдж засветилась от счастья. — Давай, Джейк, кричи громче.
— Папа! — закричал он, показывая на небо. — Мама! Они вернулись!
Услышав голос Джейка, отец повернулся. Даже отсюда Сейдж увидела широкую улыбку на его лице, ведь Джейк назвал его «папой».
Их мать выглянула из окна на втором этаже, и ветер подхватил ее вуаль. Сейдж улыбнулась и помахала своим огромным букетом, но родители смотрели на небо, туда, где летели белые гуси.
— Они вернулись! — со всей силы кричал Джейк Такер. Он тоже улыбался и махал рукой как человек, на долю которого выпало счастье быть частью семьи, где детям рассказывали истории о белых гусях, о бесстрашном воине Вашаки. Таким бесстрашным и был тот, кто приехал домой со своей сестрой как раз на свадьбу своих родителей и на самом деле собирался пойти на церемонию, чтобы услышать, как они скажут друг другу:
