Джоджо Мойес - После тебя

Краем глаза я увидела Ричарда, приближавшегося к нам с блокнотом в руках.

– Па, бери любое. Пиво здесь все хорошее.

– В отличие от вашей униформы. – Мама покосилась на Верину зеленую мини-юбку с люрексом.

– Головной офис, – заявил Ричард, с которым мама уже успела провести две беседы по поводу овеществления женщин на рабочем месте. – Я тут ни при чем.

– Ричард, а стаут[39] у вас здесь подают?

– У нас есть «Мерфис», мистер Кларк. Он похож на «Гиннесс», хотя не мне давать советы такому специалисту, как вы, сэр.

– Я вовсе не такой уж специалист, сынок. Если на этикетке написано «пиво» и оно жидкое, то, по мне, и такое сойдет.

Папа причмокнул губами, и перед ним тут же возникла кружка пива. Мама своим новоприобретенным светским тоном заказала кофе. В Лондоне она теперь разговаривала только так, совсем как высокопоставленная персона, которой демонстрируют новую производственную линию. Так это у вас латте, да? Ну, с виду очень неплохо. И надо же, какая умная машина!

Папа похлопал по сиденью барного стула возле мамы:

– Садись, Лу. В ногах правды нет. Позволь мне в кои-то веки угостить родную дочь.

Я посмотрела на Ричарда:

– Ладно, я выпью кофе. Спасибо, папа.

Пока Ричард нас обслуживал, мы с мамой сидели молча, папа же, раскинувшись на барном стуле, точно в своем любимом кресле, чувствовал себя легко и непринужденно, впрочем, как и в любом другом баре, в котором он когда-либо бывал. Словно выстроившиеся в ряд стаканы и твердая поверхность, на которую можно облокотиться, создавали у него ощущение родного дома. И он ни на секунду не выпускал маму из поля зрения, ласково поглаживая ее по ноге или нежно держа за руку. В последнее время они вообще практически не расставались, постоянно шептались и хихикали, будто расшалившиеся подростки. Отвратительное зрелище, если верить моей сестре. Она даже сказала мне, что, пожалуй, предпочла бы, чтобы они и дальше продолжали дуться.

«Прошлую субботу пришлось спать с берушами. Нет, ты представляешь, какой ужас?! А дедушка спустился к завтраку вообще никакой».

За окном маленький пассажирский самолет замедлил ход на взлетно-посадочной полосе и вырулил к терминалу. Его движением управлял работник наземной службы в светоотражающей куртке. Мама сидела, положив на колени сумку, и завороженно наблюдала за самолетом.

– Тóму бы здесь очень понравилось, – задумчиво сказала она. – Правда, Бернард? Не сомневаюсь, он бы просто приклеился к окну.

– Ну, раз уж он теперь будет жить по-соседству, Трина вполне сможет приводить его сюда по уик-эндам. А я могу составить ему компанию, если пиво окажется более-менее стóящим.

– Очень мило с твоей стороны позволить им пожить у тебя в квартире. – Мама проводила глазами самолет. – Ты же понимаешь, какое это подспорье для Трины, учитывая ее начальную зарплату и все такое.

– Ну, решение действительно вполне разумное.

– Конечно, мы будем по ней скучать, но она ведь не может вечно жить с родителями. Милая, я уверена, она очень ценит все, что ты для нее сделала, хотя и не показывает этого.

Мне, в сущности, было наплевать, что Трина не говорит мне слов благодарности. Я поняла одну очень важную вещь. Поняла в тот момент, когда Трина с Томом переступили порог моего дома со всеми своими пожитками и плакатами, а папа нес за ними пластиковую коробку с любимыми игрушками Тома: предаконами и автоботами. Именно в тот момент я поняла, что деньги Уилла на покупку квартиры были потрачены не зря.

– Ричард, а Луиза вам говорила, что ее сестра переезжает в Лондон?

В последнее время мама взяла себе за правило считать практически всех, кого она встречает в Лондоне, своими лучшими друзьями, которые должны быть в курсе пертурбаций, происходящих в семействе Кларк. Сегодня утром она минут десять инструктировала Ричарда по поводу мастита его жены и была явно не прочь заскочить на досуге к нему домой посмотреть на ребеночка. Хотя, с другой стороны, Мария, работавшая в туалете того дорогого отеля, собиралась недели через две приехать к маме на чай в Стортфолд, причем не одна, а с дочерью, так что мама была не так уж и не права.

– Наша Катрина – замечательная девушка. Ума палата. Если вам когда-нибудь потребуется помощь со счетами, она именно тот человек, кто вам нужен.

– Непременно буду иметь это в виду. – Ричард поймал мой взгляд и поспешно отвернулся.

Я посмотрела на часы. Без четверти двенадцать. У меня вдруг засосало под ложечкой.

– Милая, ты в порядке?

Надо отдать маме должное: от нее ничего невозможно скрыть.

– Ма, у меня все отлично.

Она сжала мою руку:

– Я так тобой горжусь. Но ты ведь и сама знаешь, да? Ты многого добилась за последние месяцы. И я понимаю, что тебе пришлось очень нелегко. – Мама вдруг оживилась и ткнула пальцем куда-то вперед. – Ой, посмотри! Я знала, что он придет. Ну вот, родная. Вот и все!

Он пришел. На голову выше всех остальных, осторожно пробирающийся сквозь толпу, рука выставлена вперед, чтобы защитить живот. Мое лицо непроизвольно расплылось в широкой улыбке, я отчаянно замахала рукой, и он, увидев меня, кивнул.

Повернувшись к маме, я обнаружила, что она, загадочно улыбаясь, внимательно за мной наблюдает.

– Он хороший малый, этот твой парень.

– Знаю.

Она внимательно посмотрела на меня. На ее лице были написаны смешанные чувства. Гордость и что-то еще, чего я не поняла.

– Ну ладно, – сказала она, слезая со стула. – Иди. Дерзай!

Я оставила родителей в баре. Так оно как-то спокойнее. Невозможно демонстрировать свои эмоции в присутствии человека, обожающего цитировать целые параграфы из должностной инструкции для персонала. Сэм перекинулся парой слов с моими родителями, при этом папа издавал странные звуки, похожие на завывание сирены. Ричард поинтересовался у Сэма, как заживают его раны, и нервно рассмеялся, когда папа заметил, что по сравнению с моим бывшим бойфрендом у Сэма, в сущности, дела не так уж и плохи. В результате папе только с третьей попытки удалось убедить Ричарда, что он отнюдь не имел в виду «Дигнитас» и всю эту очень печальную историю. Наверное, именно в этот момент Ричард даже обрадовался, что я уезжаю.

Я высвободилась из маминых объятий, и мы с Сэмом рука об руку молча пошли по терминалу. Я старалась не обращать внимания на то, что сердце вот-вот выскочит из груди, а родители печально смотрят мне вслед. Почувствовав приступ легкой паники, я повернулась к Сэму. Я рассчитывала, что у нас будет больше времени.