Почувствовав, что прошло уже достаточно времени для моего отсутствия, я вернулась на пляж. Адриан и Тедди плескались в прибое. Тедди плескал воду на Адриан, а она брала его на руки, поднимала и бросала обратно в воду. А потом она позволяла ему уронить ее. С улыбкой на лице я слушала их смех и вспоминала наши с ней разговоры о том, как это замечательно — иметь своего собственного ребенка. Тедди было очень легко любить, но я подумала — будет ли нам достаточно того общения с Тедди, что нам позволят Ирис и Коул? Хватит ли этого Адриан? Хватит ли этого мне?
Эта случайная мысль просто потрясла меня, и я застыла на месте, как вкопанная. Хватит мне? Разве я хочу нашего собственного ребенка с Адриан? Я позволила себе подумать о том, на что бы это походило, если бы вокруг нас бегала наша маленькая версия. Адриан повернулась и посмотрела на меня так, как будто ждала от меня ответа.
Да! — закричал мой разум до того, как я смогла проконтролировать его.
— Дерьмо! — сказала я вслух. И хотя она была, на мой взгляд, слишком далеко, чтобы слышать это, Адриан откинула голову назад и счастливо рассмеялась.
Я поняла, что только что взяла на себя обязательства, и с тоской посмотрела на кайт-серфингиста. Возможно было бы лучше для меня, если бы меня утащило на парашюте в море. Я совсем не была уверена в том, что смогу справиться с кормлением ребенка в любое время суток. И о боже! Как я справлюсь с тем, что дети оставляют на своих подгузниках? Но что по-настоящему напугало меня, так это осознание того, что ты ответственен за ту жизнь, что ты принес в этот мир.
Мы нашли Ирис в баре с Сарой. Они наводили порядок в столовой после обеда. Банда пришла обедать в полуголом виде, а после обеда опять вернулась на пляж. Мы с Адриан помогли пополнить бар к вечеру и отпустили Сару отдохнуть и приготовиться к вечерней работе.
— Тедди понравилось плавание? — спросила Ирис, и ее глаза заблестели при упоминании этого имени.
— Да, ему понравилось, но он реально обиделся, когда Коул пришел и забрал его, — сказала я, когда присоединилась к Ирис, расположившись на одном из шезлонгов. Адриан села рядом со мной и навалилась на меня. Ирис смотрела на нас настороженно. Видимо она очень боялась того, что может услышать от нас в следующий момент.
— Он очень скучает по своей маме, — сказала Адриан. — Он сам сказал мне это. Я не уверена — понимает ли он, что на самом деле обозначает смерть.
Я посмотрела на Ирис, она подняла глаза кверху и ее губы подергивались.
— Но он очень счастлив там, где сейчас находится, и очень боится, что все это может закончиться. Он не сказал мне этого, но из того, что мне удалось прочитать в его мыслях, он думает, что Марта может вернуться. И хотя он скучает по ней, он не хочет ее возвращения.
Адриан положила свою руку на плечо Ирис и легонько потерла его.
— Он ребенок, — мягко напомнила Адриан, — а никто из нас не потрудился о том, чтобы поговорить с ним и послушать его. Он впервые в жизни чувствует, что о нем заботятся.
Ирис кивнула головой и отвернулась.
— Я очень переживаю за этого мальчика. Я просто хочу, чтобы он был счастлив и чувствовал себя в безопасности, — Ирис шмыгнула носом и посмотрела на нас. — Я знаю, что для этого потребуется время.
— Хочешь знать, что он еще рассказал мне.
Ирис кивнула.
— Ему очень нравится, когда ты читаешь ему книгу перед сном и целуешь его голову, поправляя одеяло. И для этого мне не пришлось забираться ему в голову. Он сам мне это рассказал.
Слабая улыбка появилась на губах Ирис.
— Тогда почему он суетится, когда я это делаю?
— Каждый малыш суетится, считая, что он уже большой для этого, — сказала я. — Ты же знаешь это по своему опыту.
— Да, пожалуй, я знаю это, — сказала Ирис с довольной улыбкой.
Адриан протянула руки и, обняв Ирис, притянула ее к себе.
— Он счастлив… немного запутался, но счастлив. Вы с Коулом проделали замечательную работу, и он чувствует себя любимым.
— Я не хочу оставлять его, — сказала Ирис, вытирая глаза.
— Ну, ты не можешь взять его на свой медовый месяц. Это бы перекрыло большую заслонку на вашем секс-фестивале, который вы — два урода — собираетесь организовать, — сказала я и получила по тычку от Ирис и Адриан. — У нас с Тедди большие планы на то время, когда вы оставите его с нами. Но я говорю тебе прямо сейчас, что я не несу никакой ответственности за то, что он может сказать или сделать, когда вы получите его обратно.
— Я собираюсь вздремнуть с моими мальчиками, а то я испытываю огромное желание избить тебя, девчушка, — она обняла Адриан и сказала ей, как сильно она ее любит. Потом она схватила меня и прижала к себе: — Тебя я тоже люблю, хоть ты и болван.
День пролетел незаметно, мы с Адриан сделали последние приготовления. Когда, к нашему удовольствию, все было готово, я приняла душ и, взяв джип, с большим трепетом отправилась за мамой и Вандой. Эта вечеринка на самом деле протестирует наши отремонтированные отношения, и я молилась о том, чтобы они выдержали эти испытания.
Все мои надежды рухнули, когда мама встретила меня у дверей с ее вкладом в эту вечеринку. С чувством огромного страха я загрузила две коробки урагана в джип. Знаменитый напиток был известен тем, что самых здравомыслящих людей превращал в идиотов, и я подумала — какое же влияние он окажет на дикий экипаж. Возможно, что никакого. Они две недели трудились над своим иммунитетом к алкоголю. А вот мама и Ванда — это совсем другая история… хотя, может быть, это было не так уж и плохо.
— Хочешь, я поведу машину? — спросила мама с ехидной улыбкой.
— Ммм… — я посмотрела на Ванду, чьи глаза распахнулись, она мотала головой, умоляя меня сказать «нет».
— А почему — нет? — я бросила ключи маме и залезла на пассажирское сидение джипа. Ванда поднялась в машину за мной, шепча проклятия под нос. Глядя на нее, я громко рассмеялась.
— Что смешного? — мама посмотрела на нас обеих.
— Я люблю тебя, мама, но ты самый худший водитель на свете, — Ванда шлепнула меня по голове.
— И ты просто так отдала ей ключи!
Мама запрыгнула в сидение водителя, завела двигатель и посмотрела на меня.
— Худший водитель, да?
Она выжала сцепление, включила передачу, и мы прыгнули на дорогу, как будто кролик убегает от гончей. Она смеялась как гиена и гнала машину по обочине дороги, позволяя придорожной растительности хлопать нас с Вандой по лицу. Она кричала самые странные вещи, какие я когда-либо слышала из ее уст.
Она лихо затормозила недалеко от бара. Мы втроем так сильно смеялись, что никак не могли выйти из джипа. Потом мама отправилась прямиком в ванную комнату, чтобы исправить испорченный слезами смеха макияж, а мы с Вандой на дрожащих ногах понесли коробки с ураганом в бар. Адриан стояла и наблюдала за нами, подняв брови в недоумении.
