class="p1">— Ты знала о том, что беременна, когда уходила от меня?
— Да… — ответ дался ей с трудом.
Рик верил каждому ее слову, потому что в этот момент ей не было никакого смысла обманывать его.
— Знала, но ушла?
— Да…
— Почему?
«Потому что боялась»
— Не знаю…
— Ты меня не любила?
«Люблю»
— Не знаю…
— Неужели тебе было так плохо со мной?
«Нет»
— Не знаю…
— Ты хоть что-нибудь знаешь? — это было так мучительно. Он просто не знал, как заставить ее ответить хоть что-то кроме «не знаю».
— Я не знаю, что тебе сказать, — глаза обожгло от слез.
— Просто ответь на мои вопросы, — его голос был полон отчаянья.
— Я не знаю, что тебе ответить… Просто не знаю… Ничего не знаю… Хватит допрашивать меня… Прошу…
Плотину прорвало. Слезы хлынули нескончаемым потоком из ее глаз. Джаки рухнула на пол, сотрясаясь от рыданий. Ей было так противно от своей беспомощности и своего отчаяния. Обидно за Тима, за Рика и за себя в том числе. Сама того не понимая, она причиняла всем им нестерпимую боль. Хоть и считала, что делает все во благо. Весь груз минувших лет в одно мгновение рухнул на ее плечи, и его тяжесть была просто неподъемной. Боль, обиды, страх, ревность. Весь спектр этих чувств был сильнее ее.
Она знала его руки и точно знала тот момент, когда они обхватили ее за плечи и притянули к его твердому телу. Мягкая ткань его кашемирового пальто терлась о ее щеку, впитывая в себя ее слезы. Его запах не изменился. Все тот же пряный парфюм, смешанный с ароматом свежесваренного кофе. Тот самый аромат, который она так старательно пыталась помнить. Когда в первый год после их разлуки просыпалась посреди ночи в слезах, пытаясь уловить его. Та боль, которую она глушила кофеином и убаюкивала воспоминаниями, вырвалась наружу, и загнать ее обратно у Джаки уже никак не получится. Она любила его, любила до безумия. И от этого ей было только больнее.
========== Глава 36. ==========
Джаки ещё раз плеснула в лицо холодной водой, надеясь прийти в чувства. Уже минут десять, как она сидела в ванной, пытаясь справиться со своим истеричным синдромом. Брызгала водой себе на лицо, делала дыхательные упражнения, но все безуспешно; стоило ей только посмотреть на себя в зеркало, как слёзы подкатывали новым потоком. Она казалась себе такой никчёмной и глупой. Трясина отчаяния поглощала с головой. Вся ложь словно клубок ниток, который ей нужно было распутать.
Но больше всего ее страшило то, что, выйди из ванной, ей придется рассказать всё Рику. Он заслуживал знать правду. Это меньшее, что она может ему предложить.
Джаки подняла голову и встретилась взглядом со своим отражением. Слезы вновь подступили к глазам.
Там, внизу, сейчас ее ждали ее ребёнок и его отец, а она сидела здесь на крышке унитаза и рыдала. Сбежала сюда, как только Тим проснулся. Не хотела показывать ему себя такой. Как она докатилась до этого? Стоит солгать один раз, и ты уже никогда не сможешь избавиться от этой привычки. Ложь затягивает, и теперь Джаки знала это. Ощутила сполна.
— Хватит! — выдохнула она. Ее голос осип от рыданий. Такая никчемная…
Она набрала полную грудь воздуха и вышла из ванной. Ей нужно было столкнуться лицом к лицу со своими проблемами. Столкнуться с ними и решить их.
Джаки старалась ступать по лестнице как можно тише, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Рик с Тимом сидели на полу в гостиной, между ними были разбросаны кубики от конструктора, и они что-то строили. Джаки прислонилась к дверному косяку, наблюдая за ними. Эти двое были так похожи.
Но больше, чем Рик и его чувства, Джаки волновал лишь Тим. Должен он знать, кто его настоящий отец? Насколько это важно для него? И, несмотря на ее надежды, ответ был прост: для Тима всё это имело огромное значение. Не скажет она всей правды сейчас — и на его сердце навсегда останется шрам. Он будет считать себя не таким, как все, и постоянно мучить тебя вопросами, кто же его отец и почему его оставил.
Вот, чего Джаки боялась больше всего. Она боялась, что ее противоречивые слова и поступки могут навредить ему. Превратить его в изгоя.
Поэтому всё нужно решить здесь и сейчас.
Она подошла к ним и села на диван.
С чего начать?
— Тим, — тихо позвала она.
Мальчик поднял голову, отвлекшись от своего занятия.
— Мам, мы с папой строим крепость.
— Да? Смотрю, вам весело, — она попыталась улыбнуться, но вышло у неё это с большим трудом.
— Очень! — радостно ответил Тим.
Рик грустно посмотрел на неё, и, когда их взгляды встретились, Джаки поняла, что чувствовал он себя ничуть не лучше, чем она сама. Они оба были разбиты и вымотаны, и оба хотели лишь немного спокойствия. Однако не это было удивительным.
Несмотря на всё произошедшее, они были семьёй. Джаки чувствовала это. Они были семьёй пять лет назад и оставались ей на протяжении всех этих лет, а самое главное то, что они были семьёй сейчас. Именно в этот момент, не произнося ни слова, а просто смотря на неё, Рик оказывал ей ту необходимую поддержку, которой ей так не хватало. Джаки показалось, что она может всё, пока он смотрит на неё. Пока они здесь, вместе и поддерживают друг друга, она сможет всё рассказать Тиму и всё объяснить. Правильный момент или правильный человек — это такие сложные понятия, ведь невозможно понять, когда же настанет этот мифический правильный момент, однако Рик был ее правильным человеком и сейчас этого было более чем достаточно.
— Тим, — вновь позвала она.
И мальчик нехотя поднял голову, ему определённо не хотелось отрываться от игры.
— Ты же хочешь знать, кто твой настоящий папа? — Джаки не дала себе времени, чтобы подумать и всё хорошенько взвесить, боясь, что тогда может передумать и продолжить эту лживую игру.
— Мой папа здесь! — Тим схватился за локоть Рика.
Занял оборонительную позицию.
До этого момента Джаки даже не догадывалась, насколько важно наличие отца было для Тима. Он защищался. Сейчас он защищался от неё. Искал защиты в руках Рика. Джаки задохнулась от душевной боли. Она даже не могла осознать до конца, насколько глубокую рану нанесла своему ребенку. Глаза защипало от подступивших слёз. Ей просто хотелось свернуться калачиком и рыдать. Рыдать до тех пор, пока слез просто не останется.
Но она нашла в себе силы, чтобы улыбнуться и продолжить, ведь всё это
