– В самом деле? Что-то я сомневаюсь. – Всю свою деловую жизнь он слышал подобные утверждения. Однако такая безжалостность с ее стороны его покоробила. – Эти люди хотят сохранить свою землю. А ты собираешься их оттуда согнать.
– Я не настолько бессердечна, Мальком, – сказала она с нарастающим гневом. – Я хочу выкупить закладную и вынудить их продать землю, а не выкинуть на улицу без гроша. Мы заплатим им гораздо больше, чем стоит их земля.
– По-твоему, это оправдание?
– К чему ты клонишь? Если у тебя есть другие соображения, поделись ими. Что касается меня, я не вижу иного выбора – разве что сдаться. А если мы на это пойдем, Ченс…
– Я все думал, кода же наконец дело дойдет до Стюарта, – не сдержался Мальком.
– Мальком, с кем, по-твоему, мы боремся? Кто стремится заполучить Морганс-Уок любыми путями?
– А кто, по-твоему, становится таким же беспощадным, как Стюарт?
– У меня нет выбора! – гневно вскричала она. – Он же меня пытается уничтожить.
– И поэтому ты хочешь сломать жизнь Краудерам?
– Я… мы… не ломаем им жизни! В конечном счете мы им помогаем.
– И ты намерена навязать им эту помощь, независимо от того, хотят они ее или нет…
– С каких пор ты стал таким праведником? Сколько универмагов ты вытеснил с рынка и разорил? Сколько компаний прибрал к рукам? Железный Пауэлл – не белоснежная лилия!
– Бизнес есть бизнес. Но тобою движет просто месть. Мне потребовалось время, чтобы понять: все твои действия направлены на то, чтобы расквитаться со Стюартом. Может, я просто не хотел видеть этого раньше.
– Это неправда, – возразила она; от его упрека ей стало не по себе.
– Разве? – с легкой грустью отозвался Мальком. – Единственная причина, которая привела тебя ко мне, Флейм, заключается в том, что я могу помочь тебе отомстить Стюарту. Ты используешь меня… почти так же, как он использовал тебя.
– Как у тебя поворачивается язык? – Гнев темным облаком наполз ей на лицо, затуманив зеленые глаза.
– Потому что это правда. И я пришел к выводу, что она мне не по душе. – Он встал, удивляясь тому, что не испытывает к ней ничего, кроме жалости. – Давай, выкупай закладную, заставляй Краудеров продать землю. Делай все что угодно, Флейм. Ты изменилась. Ты одержима желанием отомстить. А я не хочу принимать в этом участие. – Когда он направился к двери, она требовательно спросила:
– Куда ты?
Постояв секунду, он повернулся к ней.
– В Сан-Франциско, провести выходные на яхте со своей женой. И хочешь верь, хочешь нет – я с нетерпением этого жду.
Она напряженно вскинула подбородок.
– Ты бросаешь меня, Мальком? Я считала, что мы партнеры!
В уголках его рта заиграла улыбка.
– Однажды ты сказала мне, что наши отношения должны быть сугубо деловыми. Ты добилась своего. В следующий раз, когда тебе понадобится со мной встретиться, свяжись с моей секретаршей. Она назначит время.
Флейм отвернулась, чтобы не видеть, как он вышел. Ее руки сжимали спинку стула, в ушах звенел его упрек. Она почувствовала на себе взгляд Бена Кэнона.
– Он не понимает, – огорченно заявила она, но рассказывать Малькому о телефонных звонках с угрозами было слишком поздно.
– Вижу, – ответил Бен, лениво попыхивая трубкой.
Схватив свои вещи, она устремилась к выходу.
– Вы слышали, что он сказал. Выкупайте закладную на ферму Краудеров, и чем скорее – тем лучше.
Боль, причиненная словами Малькома, не утихала, когда Флейм выскочила из комнаты и бросилась по коридору в холл. Мелькнул знакомый профиль, на свету блеснули серебристые виски. Мальком усаживался в такси. Ее вновь захлестнула обида, жгучая и саднящая. Она была с ним честна. Призналась ему с самого начала, что сведение счетов с Ченсом – неотъемлемая часть их договора. Неужели он не верил, что она говорила всерьез? Неужели думал, что это всего лишь игра, которая надоест ей через несколько недель? Не потому ли он повернул все с ног на голову и представил так, будто она его обманула? Но она его не обманывала никогда. Она подозревала, что его фантазии разбились об истинную природу их взаимоотношений, и он, со свойственным ему высокомерием, обвинил в этом ее. Ну и пусть.
Выйдя на улицу, она задержалась, набросила на голову плащ, вместо того, чтобы возиться с зонтом, и побежала к своей машине. Она включила «дворники» и выехала с гостиничной стоянки, направляясь к выезду на шоссе в квартале отсюда. Там среди размытых красных огней она заметила просвет и, мгновенно прибавив скорость, в него встроилась.
Подвластные ей скорость и сила мотора принесли облегчение – гнев и отчаяние наконец-то нашли выход. Она вцепилась в руль, то сжимая, то разжимая пальцы; стиснув зубы, она смотрела сквозь завесу дождя на мелькание задних огней едущих впереди машин.
Ее догоняла машина, чьи фары были включены на полную мощность. Флейм заморгала от их слепящего света, отраженного в зеркале заднего вида, – мрак дождливой темной ночи усиливал их яркость. Она раздраженно буркнула, обращаясь к невидимому водителю:
– Из вежливости принято приглушать свет фар, если ты следуешь за другой машиной, неужели тебе никто этого не говорил? – Она несколько раз помигала фарами, затем помахала в зеркало заднего вида, призывая другого водителя к соблюдению дорожной этики, но он, видимо, не понял. – Черт побери, притушишь ты их или нет?
Пытаясь избежать слепящего света, Флейм свернула на другой ряд. Назойливая машина последовала за ней, оставаясь «висеть на хвосте». Флейм снова встроилась в правый ряд и сбавила скорость в надежде, что машина ее догонит. Но отражение слепящих фар не исчезло.
Тут Флейм поняла – с прежней досадой, негодованием и тревогой, что ее преследуют!.. И скорее всего преследователь тот же, что однажды уже столкнул ее с дороги. И, как в прошлый раз, он ясно давал ей это понять.
– Черт возьми, кто ты?! – воскликнула она со смешанным чувством ярости и отчаяния.
Она пыталась разглядеть марку машины, но из-за струй дождя, стекавших по заднему стеклу, и яркого света фар так и не смогла определить, был ли это серебристый «ягуар» Ченса или нет. Флейм увидела знак, показывающий, что пограничное шоссе заканчивается через одну милю, а за ним другой – обещавший бензин, еду и ночлег… и, что гораздо важнее, помощь.
Она нажала на акселератор и помчалась к выезду с автострады. Ее преследователь не отставал. Она решила не сбавлять скорость и не сигналить в знак того, что собирается остановиться. В самый последний момент она резко повернула и стала тормозить.
Ее окружали темнота и проливной дождь. Но где же свет фар? Его не было. Машина проскочила мимо! Быстро взглянув в сторону шоссе, Флейм попыталась различить машину, прежде чем та исчезнет из виду.
