О Господи. Джон мог. Это было бы так на него похоже.
И еще… Что, если он вдруг неумышленно разоблачит Джона, когда станет рассказывать о том, что произошло? Его мозг уже не способен думать быстро. И язык у него не такой бойкий, как прежде. А вдруг вместо «я» он скажет «мы»? Что, если проницательная миссис Харбисон начнет задавать вопросы, а он проговорится, отвечая ей? Или же — еще одна возможность, о которой он не подумал, — они просто решат заявить на него в полицию? Трей рассчитывал на то, что Харбисоны решат сохранить в тайне шокирующие детали смерти своего сына, потому что они не предали их огласке двадцать три года назад, но ведь он может и ошибаться. Эти люди вполне могут захотеть, чтобы с ним поступили по закону за совершенное преступление. Он планировал никому не рассказывать, что умирает. Его порыв рассказать правду не должен был рассматриваться как часть его последней исповеди. Но… как можно быть уверенным в том, что, даже если он расскажет Бетти и Лу о своей смертельной болезни, они все равно захотят расплаты за своего Донни? Что, если они захотят, чтобы его осудили за непредумышленное убийство? Будет назначено расследование. И в результате во все это наверняка будет вовлечен и Джон…
Господи всемогущий! О чем он думал?
Трей встал со стула и вышел из комнаты. Взяв свой багаж, он начал подниматься наверх.
Бетти, услышав его шаги, вышла к подножию лестницы.
— С вами уже все хорошо? — озабоченно поинтересовалась она.
— Хорошо как никогда, миссис Харбисон! — крикнул он ей сверху.
Глава 56
Приехав к Мелиссе, Деке отказался от ужина и занял кабинет зятя, чтобы сделать несколько звонков. До ухода на мессу у него было еще пятнадцать минут, а остальные звонки он собирался сделать вечером, по возвращении домой. Ему еще раз повезло, потому что Тельма Гудсон — так звали ту самую учительницу домоводства — была у его дочки в списке приглашенных на встречу выпускников. Он позвонил по ее номеру во Флориду, но ему никто не ответил. Оставлять сообщение Деке не стал, а вместо этого решил попробовать дозвониться попозже. Следующий звонок был в Дом Харбисонов. Он надеялся, что Лу уже уехал с детьми в церковь. Мать скорее ответит на интересующие Деке вопросы, к тому же он мог доверять Бетти, зная, что она не скажет о его звонке никому, даже Лу.
У него немного отлегло от сердца, когда трубку взяла именно она, но, едва он представился, как почувствовал в ее голосе нерешительность. Она разговаривала с ним подобным образом с тех самых пор, как было найдено тело ее сына. Он спросил, могут ли они поговорить так, чтобы их никто не слышал, хотя понимал, насколько загадочно это должно звучать.
— Со мной в кухне находится одна из наших девочек, — сказала она. — Хотите, чтобы я ее отослала?
— Да нет, все в порядке, — мягко произнес Деке, — но было бы лучше, если бы этот разговор остался между нами. Только вы и я, хорошо?
— Могу вам это обещать, — коротко заверила его Бетти. — Лу я ничего не скажу. Что вы задумали?
Его первый вопрос вызвал у нее недоумение, как он и ожидал.
— Был ли Трей Холл знаком с Донни? — растерянно переспросила Бетти. — Ну, он вроде бы его знал. А почему вы спрашиваете?
— Мне жаль, но я не могу вам этого сказать. Что вы имеете в виду, говоря «вроде бы»?
— Чтобы они дружили — такого себе даже вообразить невозможно. Так, виделись несколько раз, когда Трей приезжал забирать заказы своей тети.
Он так и думал. Это объясняло, откуда Трею было известно, что Донни присматривает за талисманом школы Дэлтона.
— А что насчет Джона? Они с ним были знакомы?
— Только время от времени перебрасывались парой слов в церкви Святого Матфея. А теперь уже, шериф, вы меня по-настоящему заинтриговали.
— Могу себе представить. Приготовьтесь к моему следующему вопросу, Бетти. Мог ли Трей откуда-то знать, что вы с Лу будете уезжать из города на той неделе, когда погиб Донни?
В последовавшем молчании Бетти чувствовалось испуганное удивление. Наконец она заговорила:
— Думаю, Трей мог узнать о том, что мы собираемся уехать, от Мейбл. Она была одной из таких покупательниц, которым я позвонила бы сама, чтобы предупредить.
Деке удовлетворенно хмыкнул. Вот и еще один пазл стал на свое место.
— Это… это так странно, что вы спрашиваете о Трее Холле, — сказала Бетти. — Вы, наверное, знаете, что он остановился на ночь у нас. Совсем недавно он шокировал меня, спросив, купила ли я себе новую скалку для теста. Свою старую я не смогла найти после того, как мы вернулись домой из поездки на той самой неделе.
Деке аж подскочил на месте.
— И вы ее так никогда и не нашли?
— Нет. Я точно знаю, что видела ее в понедельник, потому что раскатывала печенье, а потом оставила немного этого печенья Донни. А когда я в следующий раз полезла за ней, на своем месте в шкафу ее не оказалось.
Оружие! Должно быть, увидев у себя на заднем дворе двух здоровенных парней из школы их главных соперников и смекнув, что у них на уме, Донни схватился за скалку.
— Он объяснил мне, что слышал от своей тети про то, что я ее потеряла, — продолжила Бетти, — но я сама не понимаю, когда я могла ей об этом проговориться.
По спине у Деке пробежал холодок, и он подумал, что Бетти, похоже, почувствовала то же самое.
— Трей по-прежнему собирается уезжать от вас завтра утром?
— Насколько я поняла со слов отца Джона, именно так он и планирует.
Значит, утром. Времени останется не так уж много.
— Я должен еще раз попросить вас о том, чтобы этот разговор остался между нами, пока не дам вам знать, что можно говорить, — сказал Деке. — Обещаете?
— Обещаю, — заверила его Бетти, — но вы пугаете меня, шериф.
— Я знаю, Бетти, но тут уж ничего не поделаешь. Спасибо за помощь.
Он повесил трубку. Кольцо сжималось. Единственная проблема состояла в несостыковке по времени. Деке снова и снова по памяти перебирал свои записи (которые по-прежнему лежали в коробке для вещественных доказательств под надзором у Рэнди), пытаясь сообразить, что он упустил. Оставалось непонятным, как Трей и Джон могли встретиться с Донни после того, как тот вернулся с репетиции оркестра. Но он выяснит это, обязательно выяснит. Он закрыл свой блокнот. Пора было отправляться на мессу.
Когда Деке был уже у двери, его вдруг осенило, да так, что от волнения задрожали ноги. Боже, благослови Америку! Он нарушил главное правило полицейского: ничего не строить на предположениях. Он вернулся за стол и принялся рыться в ящиках, пока не нашел телефонный справочник округа. Фамилию человека, с которым они пересекались во время прошлого расследования этого дела, он точно не помнил, только первую букву, но надеялся, что вспомнит, когда увидит ее в списке абонентов на букву «П». Может быть, он до сих пор живет в Дэлтоне. Ах да, ну конечно, вот и он: Мартин Пиблс, руководитель оркестра школы Дэлтона. Деке помнил этого жеманного молодого человека, занятого исключительно собственной персоной и явно обиженного, что приходится тратить свое драгоценное время на всякие там допросы. Удача продолжала улыбаться Деке. После бесконечно тянувшихся шести звонков в трубке Мартин Пиблс наконец ответил и очень долго расспрашивал его, стараясь убедиться, что Деке действительно тот, за кого себя выдает, тратя уже драгоценное время бывшего шерифа, которого и так было слишком мало. И все-таки Деке удалось переключить внимание Пиблса на интересующий следствие день.
