не понимаю, как ты это делаешь.
– Что именно? – выгибает бровь. Опустив голову вниз, смотрит на дочь и слегка покачивается.
– Не притворяйся. Ты знаешь о чём я. Маша у тебя в руках всегда успокаивается за секунду. Я даже завидую. У меня не получается так.
– Просто дети, как радары. Они чувствуют состояние взрослого. Я спокоен как удав, и Маша тоже спокойна. А ты, когда она плачет, сразу начинаешь волноваться и паниковать.
– Глеб Викторович, что за речи я от вас слышу? Сдаётся мне кто-то тоже в интернете статьи почитывает на досуге. А меня ещё ругаешь за это.
– Просто я читаю правильные статьи и умею фильтровать информацию. А ты всё подряд читаешь и всему подряд веришь. И, кстати, Маша не голодная, она просто обкакалась.
Глеб кладёт дочь на пелёнку и быстро меняет ей подгузник, она даже не просыпается в этот момент.
Нет, всё-таки я реально завидую. Такое ощущение, что Воронцов ораву детей воспитал.
– Ну вы там скоро вообще или как? – Стас открывает дверь и заглядывает в палату. – Фу, блин, чем у вас тут так воняет? Димон что ли обгадился? – кивает на нашего с Глебом спящего в люльке сына.
– Нет, это Маша, – Глеб выкидывает в урну использованный памперс и берёт дочь на руки.
– Вот так и развенчивается миф о том, что принцессы какают радугой…
– Ты лучше скажи, кто тебя сюда пустил? На отделении можно только мужьям находиться.
– А у меня повсюду связи, – подмигивает. – Даже в родильном доме. Ладно, пойдёмте уже скорее, там все заждались. Давай помогу, может Димона взять?
– Нет, ты лучше сумку возьми с вещами, детей я сам понесу. Инн, ты всё собрала?
– Ээээ…. кажется да, – оглядываю палату.
– Тогда пойдём.
* * *
Спустившись в холл, оглядываю толпящихся в нём людей. Мужчины с цветами, бабушки и дедушки, трепетно берущие на руки, своих новорождённых внуков. Женщины, усталые и измотанные после родов, но всё равно светящиеся от счастья.
– Инн, ты чего, плачешь что ли? – ловлю на себе встревоженный взгляд Глеба. – Живот болит или что? Соски? – шепчет мне на ухо.
– Нет, – смеюсь, – Всё нормально с моими сосками. Просто… до сих пор не верится, что я могу быть частью всего этого. Что подобный исход в принципе возможен для меня.
Глеб подходит вплотную ко мне, опускает голову и прижимается своим лбом к моему лбу. Наши дети между нами, спят у него на руках.
– Воронцова, запомни, это не исход. Это – начало. Поняла меня?
– Поняла, – киваю, улыбнувшись и опускаю взгляд на обручальное кольцо на его безымянном пальце.
До сих пор не могу привыкнуть, что у меня теперь новая фамилия. Мы с Глебом поженились через три месяца после того страшного события, когда Ренат меня похитил.
Сначала нужно было уладить всё то, что натворил мой бывший муж.
И, даже несмотря на то, что Глеб меня нашёл и наших детей удалось спасти, это был тяжёлый период.
Я очень переживала, что Ренат откупиться. Ведь раньше ему это всегда удавалось… Боялась, что Глеба посадят за то, что он его избил. Что Александров сможет претендовать на наших детей, потому что официально наш с ним брак, как оказалось, не был расторгнут.
Но благодаря Стасу всё удалось уладить. Я не знаю, что он сделал, к кому из знакомых обратился и чем ему ради этого пришлось пожертвовать. Глеб мне об этом не говорит… Знаю только, что Стасу через знакомых удалось выйти на очень высокого человека из московского правительства. Такие связи Ренату было уже не перебить.
За фальсификацию документов, систематические избиения, насилие и издевательства, а также похищение человека мой бывший муж получил внушительный срок, а наш брак был официально аннулирован.
Глеб сказал, что из тюрьмы он выйдет не скоро и никакого условно досрочного ему не светит…
Ну, а я…
У меня, как и сказал Глеб, начинается новая жизнь. Жизнь, в которой я люблю и любима. Жизнь, в которой у меня есть настоящая семья, в которой я чувствую себя нужной, важной и защищённой. И сделаю всё от меня зависящее, чтобы и мои родные и близкие чувствовали себя так же.
Выйдя вслед за Глебом на улицу, оглядываю свою большую семью, которая встречает нас возле роддома.
Мама Глеба, которая очень сильно помогала мне до самого рождения детей. Стас, Снежана с Лёшей и их дочка Ася. Скоро у них появится ещё один малыш…
Все они – моя семья. И это кажется таким правильным. Словно так было изначально задумано кем-то гораздо умнее и сильнее нас. Просто нужно было пройти сложный путь для того, чтобы мы смогли обрести друг друга.
– Глеб, а повернись с детьми ко мне, – снимаю с фотоаппарата крышку и, настроив объектив, делаю кадр. – Это будет моя любимая фотография, – улыбнувшись, смотрю на получившийся снимок.
– А теперь идите с детьми к родным. Я вас всех щёлкну.
– Ну уж нет. Фотографироваться будем вместе. Девушка, вы нам не поможете?, – кивает стоящей рядом медсестре. – Какой может быть кадр, если на нём нет главного члена семьи?
Мы с Глебом встаём к остальным. Асёнок тут же отрывается от мамы и подбегает ближе, чтобы посмотреть на малышей. Ольга Андреевна плачет от счастья, а Стас уже открывает бутылку шампанского.
– Только вместе, Инна, – наклонившись, Глеб прижимается к моему уху и от его горячего дыхания моя кожа вмиг покрывается мурашками. – Всегда. Запомнила?
– Да.
– Ну вот и отлично, а теперь давай фотографироваться.
Эпилог 2
3 года спустя
Инна
Дождь барабанит по зонту, а резкий порыв ветра в очередной раз бьёт в лицо. Я сильнее сжимаю пальцами ручку и машинально оглядываюсь после громкого раската грома.
Уже сумерки, на улице почти стемнело, а плотный слой туч на небе и вовсе не даёт остаткам солнечного света добираться до проспектов города.
Блин! Снова мысленно ругаю себя за то, что не послушала Глеба и не позволила ему забрать себя прямо от здания. Просто... мне хочется сделать ему сюрприз, а если бы он заехал за мной, то тут же всё понял бы. Поэтому я сказала, что дойду до торгового
