отец определенно услышал, потому что отпустил меня.
Его взгляд остановился на сыне.
— Чейз, — поздоровался он. — Ты хорошо выглядишь.
— Мы уже уходим, — ответил Чейз, проведя меня вокруг Трейна к своей матери. Я слышала усилия, которые ему требовались, чтобы управлять тоном своего голоса, когда он обратился к ней. — Извини, ма, но нам пора в путь.
Ее лицо мгновенно потускнело, показывая, что она не разочарована, а опустошена.
Она подалась вперед и умоляюще пробормотала:
— Может, задержитесь еще на один бокальчик, чтобы Трейн мог расслабиться и поболтать с тобой и твоей очаровательной Фэй?
— Нет, — коротко и резко ответил Чейз, наклонился, поцеловал ее в щеку, затем отстранился и сказал: — Я позвоню. Может, через пару недель у тебя получится приехать в Карнэл и провести с нами выходные.
— Но… — начала она, и по сжатию руки на моей талии, я поняла, чего Чейз от меня хочет, и шагнула вперед.
— Прекрасный ужин, — пробормотала я, ободряюще сжимая ее плечо и наклоняясь, чтобы коснуться ее щеки своей. — Мне очень понравилась еда, — я отодвинулась, поймала ее взгляд и сжала ее руку, прежде чем закончить, — и особенно компания.
Она схватила меня за руку и тоже наклонилась, бросая меня прямо под автобус.
— Пожалуйста, Фэй, уговори Чейза остаться выпить. Всей семьей, — умоляла она.
Она очень этого хотела, но я знала, что Чейз ей не уступит.
Меня спас от необходимости отвечать Чейз, когда решительно отвел от своей мамы и заявил:
— Нам нужно ехать.
Затем мгновенно повел нас к выходу, остановился у двери и открыл ее.
— Один напиток. Пятнадцать минут, — настаивала Валери, ее тон становился все более отчаянным.
Чейз подал мне пальто, но его глаза метнулись к отцу. Казалось, я уже хорошо его узнала, но моих знаний не требовалось, чтобы понять, что он велит отцу закрыть эту тему. Немедленно.
Трейн понял его посыл и подошел к жене, пробормотав:
— Уже поздно, дорогая. Они должны ехать.
Ее голос возвысился до такой степени, что в нем послышались истеричные нотки.
— Пятнадцать минут! Это все, о чем я прошу. Пятнадцать минут всей семьей.
— Бл*ть, — буркнул Чейз себе под нос.
Он помог мне надеть пальто, так что я, к сожалению, снова была свободна, чтобы прийти на помощь.
— Уже действительно поздно, и нам предстоит долгая дорога. Сегодня я работала, а с вашей вкусной едой, чудесным вином, которого было много, и хорошей компанией, боюсь, я валюсь с ног. Наверное, я засну в машине.
Я улыбнулась ей.
— Не говоря уже о том, что Чейзу уже пора спать. Итак, чтобы безопасно вернуться домой, мы должны ехать. Было очень приятно познакомиться с вами и, — я перевела взгляд на Трейна, — иметь возможность встретиться с вами тоже.
Я снова посмотрела на Валери.
— И я надеюсь, что вы примите предложение Чейза приехать на выходные. Я покажу вам свою библиотеку и приготовлю ужин.
Мышцы ее лица двигались так, будто она боролась со слезами, Трейн приблизился к ней и провел рукой по ее талии, что, казалось, придало ей силы сдержать слезы и кивнуть.
— Конечно, Фэй, ты права. Уже поздно, и вы с Чейзом должны ехать, — прошептала она с явным разочарованием.
Я подошла к ней и взяла за руку.
— Надеюсь увидеться с вами снова в ближайшее время.
— Да, — согласилась она, ее рука безвольно лежала в моей ладони, но я все равно сжала ее.
— Фэй, — коротко позвал Чейз, я оглянулась на него через плечо и кивнула.
Посмотрев на Валери, затем на Трейна, я сказала:
— Спасибо за прекрасный вечер.
— Пожалуйста, — пробормотала она, не сводя глаз с Чейза, ее очевидная меланхолия крайне тревожила.
Чейз проигнорировал это, схватил меня за руку и на прощание произнес лишь:
— Ма. Я позвоню.
Отцу он не сказал ни слова и даже не посмотрел на него.
Потом мы вышли за дверь, спустились по ступенькам и двинулись к «Юкону». Чейз отпер замки, подвел меня к моей дверце, распахнул ее и практически поднял на руки, чтобы усадить на пассажирское сиденье.
Едва я устроилась на месте, как дверца захлопнулась, а Чейз рысью обежал капот.
Я посмотрела на входную дверь, там стояли Валери и Трейн: он обнимал ее за плечи, а она с отсутствующим видом уныло смотрела на нас. Я подняла руку и счастливо помахала им, надеясь, что не выгляжу глупо или, что еще хуже, наиграно.
Чейз сел за руль, завел «Юкон», выполнил крутой разворот на просторной подъездной дорожке, и мы двинулись в путь.
Он, кстати, не помахал. Даже не взглянул на родителей.
Я дала ему время, и когда мы приблизились к Аспену, прошептала:
— Чейз…
— Ты знаешь, что я его ненавижу, — резко оборвал он меня. — И ты знаешь, что ее я люблю. Хочешь спать по дороге домой, спи. Но говорить я не хочу, так что, если не будешь спать, сделай мне одолжение и позволь ехать в тишине.
Я прикусила губу.
Затем позволила ему ехать в тишине.
И я без сна терпела его хмурое настроение всю дорогу домой, не подозревая, что худшее еще впереди.
Было очень поздно, больше часа ночи, когда мы добрались до моей квартиры.
Поездка прошла в тишине, настроение Чейза ничуть не улучшилось.
Гораздо более короткая дорога вверх по лестнице до квартиры тоже прошла в тишине.
Я бродила по комнате, включая свет, пытаясь решить, что делать, что сказать и мечтая скрыться в ванной и позвонить Лори, Лекси, Крис или Твайле, чтобы спросить у них совета, когда Чейз сказал:
— Я домой.
Я стояла возле своей стороны кровати, включала лампу, но от его слов, как от выстрела, моя спина выпрямилась, и мой взгляд метнулся к нему, стоящему в пальто у двери.
С той ночи, когда он лишил меня девственности, мы никогда не спали порознь. Ни разу. Никогда не ложились спать друг без друга.
Ни разу.
У меня не было хорошего предчувствия по этому поводу.
— Что? — прошептала я.
Он не повторил.
Вместо этого сказал:
— Езжай завтра к своим родным без меня. Я позвоню тебе в понедельник. Может быть, во вторник.
В понедельник?
Может быть, во вторник?
Холод пробежал по моей коже, хотя я все еще не сняла пальто, но я не шевельнула ни единым мускулом и уставилась на него.
— Пока, Фэй, — закончил он.
Пока, Фэй?
Никаких поцелуев. Никаких прикосновений. Никаких «милая», «дорогая» или «детка».
Просто: «пока, Фэй».
Он был у двери, когда я, заикаясь, позвала:
— Я… ты… Чейз, что
