Глава 34
Вернувшись в квартиру Штейна, Юля тихонько приоткрыла дверь, боясь разбудить Лёву. Но, войдя в гостиную, увидела Штейна, и не одного, а в компании Аристовского, двух девушек и какого-то молодого человека, лицо которого показалось ей знакомым, но она не могла вспомнить, кто это.
– Здравствуй, Лёва! – сказала Юля растерянно, не зная, что делать, и поставила сумку на пол.
– А вот и моя промокшая птичка вернулась, – сказал Лёва. – Ну как институт?
– Что? А… – Юля забыла, что говорила ему перед отъездом. – Хорошо. Я не знала, что у нас будут гости.
– А я и сам не знал. Ты ушла, тоскливо стало на душе, – в привычной манере заговорил Лёва. – Решил пригласить старых друзей на ужин.
Лёва посмотрел на Юлину мокрую одежду, с которой капала вода и собиралась в лужицу.
– Ну что же ты стоишь? Иди переоденься, а то устроишь тут нам океан, – рассмеялся Лёва.
Юля улыбнулась, подняла сумку и направилась в спальню. Там она сняла мокрую одежду, зашла в ванну, взяла полотенце и начала вытирать волосы.
Вдруг вошёл Лёва.
– Ну ты как? – спросил он и поцеловал её в плечо. Юля отошла подальше, опасаясь повторения вечерней страсти. – Ты боишься меня? – усмехнулся Лёва. – А ведь я совсем не страшный, я добрый. Ну-ка, смотри, что у меня есть для тебя.
Лёва протянул ей большую коробку, перевязанную лентой. Юля взяла её, открыла и достала длинное чёрное платье, там же лежала длинная нить белого жемчуга.
– Нравится? – довольный собой, спросил Штейн.
– Да, спасибо, – тихо ответила Юля.
– Что-то не слышу особенной радости.
– Дорог подарок достаётся.
– Ой, детка, ну что ты! Я просто с тобой играл, как котик, поцарапал немножко.
Юля заплакала.
– Не реви! – приказал Лёва. – Гости услышат. Иди в душ, переоденься и выходи к нам. У меня к тебе серьёзное предложение.
– Какое? – испугалась Юля.
– Иди-иди, потом узнаешь. И приведи себя в порядок!
Юля вышла в гостиную через полчаса. На ней было новое платье и босоножки на высоком каблуке. Все обернулись, услышав голос Левы: «А вот и моя русалка!» Юля, смущаясь, подошла к Лёве и взяла протянутый бокал белого вина. Оглядев её с ног до головы, гости снова переключились на закуски, стоявшие на столе: здесь было несколько тарелок с всевозможными роллами и суши, канапе с красной икрой и рыбой, несколько небольших хлебцев с мясом и овощами.
– Ну что ты как чужая? – засмеялся Лёва. – Что будешь есть? Позволь мне за тобой поухаживать.
– Нет, спасибо, я не голодна, – сказала Юля.
Лёва зло посмотрел на Юлю и сел на диван.
– Голодна-голодна, – подхватил Аристовский. – Такая худая.
– А вот я обожаю поесть, – заметила девушка с тёмно-каштановыми волосами, отправляя в рот очередное канапе, быстро запила его вином и, пережёвывая еду, проговорила: – Мне плевать на всякие там диеты. Худоба не для меня. И вообще, мужики на кости не кидаются! – И, заметив злобный взгляд Лёвы, тут же добавила: – Ой, простите, я, конечно, вас не имела в виду. Но вы-то актриса, вам положено быть худой.
– А вы? – спросила Юля.
– Я? Я танцовщица, танцую танец живота.
– Как интересно. – Юля подошла к столу, взяла тарелку, чтобы положить несколько роллов, и оказалась совсем рядом с этой девушкой. Та улыбнулась Юле, повернулась, чтобы взять что-то со стола, и Юля уловила тот самый запах духов, который вечером почувствовала от Лёвы. Она снова посмотрела на девушку, и ей стало противно. Она заметила её выкрашенные, видимо, дешёвой краской волосы, потому что у корней они были красно-коричневого оттенка, где-то попадались остатки старой краски с желтизной, концы волос были почти чёрные. Её пухлые в запястьях руки дотягивались до еды и сжимали пальцами, словно пыталась уменьшить размеры и так крошечных закусок, чтобы больше уместить на тарелку.
– А вы чё играете? – Девушку вдруг выдал говор, который она до этого пыталась контролировать.
– Роли, – ответила Юля и, отойдя от стола, села в свободное кресло.
Лёва заметил Юлино недовольство.
– Юля – будущая звезда. Она талантлива, гениальна, у неё есть все природные данные, чтобы стать великой актрисой.
– А у тебя куча денег для этого, – рассмеялся Аристовский.
Лёве шутка понравилась, и он тоже засмеялся.
Чувствуя нарастающее в душе омерзение, Юля наблюдала за происходящим. «Как он мог привести сюда эту жирную корову? – возмущалась она про себя. – Что он с ней делает, плевать – но как он может так унижать меня? И вообще, что он за человек, если приводит в дом кого попало?»
Юля вспомнила, что за всё время совместного проживания со Штейном перевидала в этой квартире и загородном доме столько девиц, что было сложно подсчитать их количество. И почти каждую из них Лёва называл либо его клиенткой, либо потенциальной соискательницей на роль домработницы, секретарши, стилиста или помощника продюсера. Но объединяло их то, что все они были упитанные, иногда даже толстые, с большим бюстом брюнетки или шатенки. Не было блондинок, не было тощих моделей. «Тогда почему я? – всплыл вопрос. – И почему Лара?» Неожиданно для себя Юля вспомнила и о ней.
Но тут её мысли были прерваны словами Лёвы.
– Кстати, дорогая моя, – Лёва сел ближе к Юле, – о твоей карьере. У меня, как я говорил, к тебе серьёзное предложение.
– Да?
– Вот видишь, сидит молодой человек, один, скучает.
Юля посмотрела на мужчину, сидевшего напротив в кресле. Положив ногу на ногу, он демонстрировал всем блестящую лаковую подошву ботинка.
– И что дальше? – Начало не особенно впечатлило Юлю. Она ожидала, что за этим последует какая-нибудь очередная шутка Льва о том, что молодого человека надо бы развеселить – спеть или сплясать. Впрочем, для плясок тут есть одна.
– О! – Штейн подошёл к Юле и погладил её по волосам. – Это начинающий политик Максим Рудаков.
Максим взглянул на Юлю и улыбнулся.
– Приятно, – произнёс он серьёзным и деловым тоном.
– Мне тоже, – ответила Юля.
– Я взялся за раскрутку Максима. Ты же знаешь, политики у нас – звёзды. Максим очень перспективный, окончил МГЮА на одни «пятёрки», умный молодой человек. Но одинок.
– Что же ты хочешь? Чтобы я составила его счастье? – рассмеялась Юля.
– Ты почти догадалась, киска. – Лёва улыбнулся ей, заметив, как лицо Юли посерьёзнело.
– Мне нужен хороший скандал. Сделаем ваше с Максимом фото: мол, у вас роман за моей спиной. Это будет выгодно и мне, и ему. Обо мне заговорят как о брошенном несчастном продюсере, а о нём – как о молодом ловеласе, который отбивает девушек даже у таких, как я.
