Наташа слушала с изумлением. Вот так Тереза! Значит, она нашла защитницу в ее лице! И бояться ей больше нечего.
– Значит, если что, – ответила она, – я буду жаловаться именно Терезе!
И начала улыбаться.
– Я буду держать себя в руках! – торопливо ответил Жоржи.
– Надеюсь! И дело ведь не только в законах гостеприимства! Если бы ты так же повел себя в Нижнем, разве это выглядело бы достойно?
– Давай все забудем! Я дурак!
– Договорились! – сказала Наташа и хлопнула его по протянутой ладони.
Путешествие на гору оказалось приятным и не таким утомительным, как боялась Наташа. На вершину можно было добраться по автостраде, проходящей через заповедник Тижука, но ее спутник отчего-то решил, что им лучше поехать по железной дороге – что-то типа узкоколейки. Он припарковал «Пуму» на стоянке, и они отправились к поездам. Подъем занял двадцать минут, Наташа любовалась видами на заповедник и почти не общалась с Жоржи. Когда они вышли из вагончика, то еще какое-то время забирались по извилистой лестнице, получившей название Караколь, что в переводе означает «Улитка». Вообще имелись эскалаторы, однако Наташа решила, что пойдет пешком. Туман, как она надеялась, не рассеялся, а наоборот, чем выше они поднимались, тем становился гуще. Огромный пьедестал статуи был окутан им, смотровая площадка оказалась бесполезной, потому что все вокруг было заполнено молочными хлопьями. Наташа задрала голову, пытаясь рассмотреть статую, она смутно проступала сквозь туман, раскинутые в разные стороны руки казались какими-то огромными крыльями диковинной птицы, парящей над горой. И это выглядело даже страшно.
– Летом две тысячи восьмого, – услышала она голос Жоржи, но продолжила смотреть на раскинутые руки Христа, – над Рио бушевала сильная буря. Я как раз приехал к отцу на каникулы. Мы все отсиживались по домам. Тут ужас что творилось. Утром, когда буря прекратилась и мы вышли на улицы, то увидели последствия. Особенно досталось кварталам, расположенным поблизости от парка Тижука, ветром и молнией было повреждено и разрушено множество зданий, а деревья повыворачивало с корнем. Горожане сильно волновались по поводу статуи. И прикинь, ее буря будто и не коснулась. А ведь статуя стоит на горе, молнии должны были бить в нее. И однако она оказалась целехонька. Местные приписывали это чуду, сотворенному Христом.
– Здорово! – ответила Наташа и махнула рукой на дверь в мраморном постаменте. – А это что? И вроде крест над входом. Из-за тумана плохо видно.
– Это совсем недавно построили, часовня внутри постамента, и она действующая, – пояснил он.
Наташа двинулась туда. Возможно, ее начал угнетать густой туман и захотелось очутиться в прозрачном ясном мире. Она открыла дверь, почувствовала тепло и запах горящих свечей. Статуэтка Девы Марии сразу бросилась ей в глаза. Лицом к статуэтке и спиной к Наташе стоял парень, его волосы отливали в золото в неровном желтоватом освещении часовни. У Наташи потемнело в глазах. Она решила, что сходит с ума, и быстро вышла на улицу. Удивленный Жоржи последовал за ней.
– Ты чего? – спросил он и взял ее под локоть. – Наташ, я же не докучаю тебе! Но ты ведешь себя странно. Понимаю, что после вчерашнего ты перестала мне доверять. Но я многое передумал этой ночью и дал себе слово, что больше не буду приставать к тебе со своими признаниями. Я терпелив и могу ждать, сколько угодно. А пока мы только друзья! Поэтому не нужно больше нервничать! Если хочешь, вернемся в часовню, если нет, то можем покинуть гору.
Наташа слушала его, но будто не слышала, ее мысли метались. Она никак не могла понять, что с ней происходит. Ее рациональный ум искал ответ. Проще было бы вернуться в часовню, подойти к парню и заглянуть ему в лицо.
– Не мерещится же мне! – пробормотала Наташа. – Тогда на пляже… сейчас здесь… Наверняка это разные парни, просто волосы похожи! Но ведь и рост, и вообще что-то неуловимо знакомое… Что же это? Я будто схожу с ума!
– Что? – спросил Жоржи, прислушиваясь к ее бормотанию. – Что ты говоришь? Так тихо, что ничего не понял.
– Пора положить этому конец! – четко проговорила девушка и быстро пошла к двери.
На пороге она разминулась с парнем, он выходил, его голова была опущена, лицо скрыто низко надвинутым капюшоном голубой толстовки. Наташа снова ощутила, как неприятно сильно застучало ее сердце. Она только что видела этот капюшон? Она помнила, что золотоволосый парень был именно в голубой толстовке. Наташа замерла, не зная, на что решиться. А если это не он? Не догонять же сейчас всех ребят в такой одежде. Она что, действительно сходит с ума? Мало ли голубых толстовок!
– Зайдем в часовню? – привел ее в чувство вопрос Жоржи.
Девушка быстро вошла. Помещение было небольшим, она оглядела посетителей, но парня с золотыми волосами не было. Наташа выбежала на улицу, кинулась к лестнице, вглядываясь в спускающихся людей, но голубого капюшона не заметила.
«Что со мной? – метались мысли. – Я веду себя глупо! Кажется, чего проще подойти и заглянуть в лицо? Но я мечусь, поступаю неверно, упускаю возможность избавить себя от сомнений! Ведь на выходе мне показалось, что это все тот же парень, что стоял перед статуэткой! И мое сердце так гулко забилось. Вот и надо было сразу остановить его, заглянуть под капюшон! А он ушел! И вместо того чтобы догнать, я зачем-то отправилась внутрь часовни! Что со мной?!»
Печаль сжала сердце, Наташа уже с трудом держала себя в руках. Она облокотилась на перила, огораживающие смотровую площадку, и всхлипнула. Она хотела сейчас только одного: хотя бы на минутку увидеть Геру, заглянуть в его прозрачные голубые глаза, провести рукой по золотым кудрям, ощутить его присутствие рядом, услышать его голос. Наташа осознала, как сильно она соскучилась по нему, как долго его не видела и как истосковалась ее душа вдали от любимого.
Она увидела протянутую салфетку, взяла ее и вытерла глаза. Жоржи стоял рядом.
– Думаю, мы можем уходить, – тихо сказала девушка. – Мне что-то нездоровится.
– Возможно, из-за высоты, – сочувственно произнес он. – Мы поднялись почти на семьсот метров. Сейчас спустимся вниз, где-нибудь перекусим, ты выпьешь кофе, и тебе сразу станет лучше.
– Хорошо, – прошептала она.
Именно те страсти, природу которых мы неверно понимаем, сильнее всего властвуют над нами. А слабее всего бывают чувства, происхождение которых нам понятно.
О. Уайльд «Портрет Дориана Грея»
Когда они спустились с горы, Жоржи усадил девушку в машину. Наташа была молчалива, на вопросы отвечала вяло и односложно. Вся прелесть поездки для нее пропала, она реально мучилась и не могла понять, что с ней происходит. Ей уже хотелось немедленно поехать в аэропорт, сесть в самолет и улететь домой. Наташа так привыкла к тому, что Гера остался где-то в прошлом и никогда, никогда не появится в ее настоящем, что даже намек на какие-либо изменения вывел ее из равновесия. Хуже всего, что она не могла рассуждать здраво, хотя ей именно сейчас требовалось спокойно проанализировать происходящее. Жоржи тронул машину с места, девушка стала смотреть в окно, мысли начали приобретать ясность.
