Арман не подал виду, что слышит перешептывания девичьей стайки, но комплименты ему польстили, а мысль о том, что покупательницы пришли с целью поглядеть на него, позабавила.
В четверг на той же неделе маленькая, быстрая как птица, женщина в шляпе с широкими полями стремительно вошла в салон. У Армана захватило дыхание — он узнал бы ее где угодно, ее изумительная внешность впечатляла даже на самом бледном газетном снимке.
Она оглядела салон, взяла флакон «Белых ночей», открыла и быстро понюхала, на флаконы «Души» только поглядела одобрительно.
— Превосходный аромат. Вы можете гордиться, поздравляю вас. И другие тоже хороши, я знаю — мне подарили флакон. — Она улыбнулась Арману и протянула ему руку. — Рада с вами познакомиться. Мадам Греко.
Он поцеловал ей руку и пробормотал:
— Я польщен, мадам… — Он не мог поверить, что это она. Только сейчас он разглядел ее платье и был потрясен его элегантностью — туника из тонкой ткани, прямая и струящаяся, словно древнегреческая колонна.
— Сколько вам лет? — спросила она внезапно.
— Двадцать семь.
— Так, — заметила она и через секунду быстро заговорила: — Теперь слушайте, я хочу сделать вам предложение. Я знаю, что вы работали у Шанель и ушли по собственному желанию. Предлагаю вам поступить на службу ко мне — собственная лаборатория, помощники, полная свобода замысла и исполнения. За собой я сохраняю только право вето. В своих духах вы уловили дух моего стиля моды. Они — словно подпись к моим рисункам, силуэтам платьев Греко.
Он был ошеломлен. Его признала великая художница Греко!
— Вы оказываете мне огромную честь, — сказал он. — Но я надеюсь, вы извините, если я попрошу какое-то время, чтобы обдумать ваше великодушное предложение.
— Конечно же. Я бы и сама это предложила. Срок для окончательного ответа — десять дней. Не позже дня Бастилии. До свиданья, месье Жолонэй.
Пьер уговаривал его принять предложение: — Сказочная перспектива! Греко явилась к тебе словно фея в карете-тыкве, запряженной мышками, к Золушке. Она вознесет тебя на небеса успеха, будет твоим пьедесталом…
— Греческой колонной, хочешь ты сказать! — засмеялся Арман.
— Называй как хочешь, но следуй за ней. Эта женщина — твоя судьба.
Но что-то удерживало Армана. Он не дал согласия на следующий же день, как советовал Пьер, и за два дня до окончания срока еще не пришел к окончательному решению.
Клиентки с утра наводнили салон. Приходили ухоженные дамы со свежими прическами, портнихи, массажистки. Прелестный салон Армана был удачно расположен в центре города, и дамы с удовольствием проводили полчасика в уютном надушенном уголке. Женщины флиртовали с Арманом и болтали между собой. Многие из них не делали покупки, получая духи в подарок от мужей и любовников — на день рождения, именины, Рождество, к началу оперного сезона.
Распродажа шла неплохо, но салон не обеспечивал твердого и надежного дохода. Согласившись на предложение мадам Греко, Арман вел бы спокойное и безбедное существование.
Тем не менее он колебался между логически оправданным выбором и упорным стремлением во что бы то ни стало сохранить независимость.
Наступил час ленча, и женщины покидали салон, спеша на свидания и деловые встречи, посылая Арману на прощание воздушные поцелуи или махая рукой в светлой перчатке. В салоне осталась одна женщина, которую до этого Арман не заметил. На ней был костюм мужского покроя и шляпа с вуалью. Она подошла к полке, сняла флакон «Души» и отвинтила пробочку. Когда она, поднося флакон к лицу, на миг откинула вуаль у Армана перехватило дыхание. Он знал эту женщину. Он видел это лицо и помнил его черты! Но где? Когда? Она была прекрасна, как мечта, как видение.
Она завинтила пробочку и, опуская вуаль, повернулась к Арману. Загадка была разрешена! Жар прихлынул к щекам Армана. Перед ним стояла Грета Гарбо.
Арман склонился в поклоне, но не посмел поцеловать протянутую ему руку. Он разменял крупную банкноту и снова поклонился, вручая ей сдачу и флакон. Он проводил ее до выхода, почтительно, словно королеву, у дверей она на миг приподняла вуаль, улыбнулась и ушла, не произнеся ни слова.
Он стоял, глядя ей вслед. Гарбо, Вечная Женщина, Женщина-тайна вышла из легенды и пришла в его салон!.. Ему был подан знак. Теперь Арман знал, что он не откажется от своей мечты.
В 1935 году поездка в Париж не обходилась без посещения «очаровательного маленького салона» Армана Жолонэй. «Ла мэзон Жолонэй» — «Дом Жолонэй» — стал поставщиком высшего света, самой популярной фирмой парфюмерии среди богатых и знатных. Герцогиня Виндзорская расхваливала салон Армана своим друзьям, называя его местечком и средоточием изысканного вкуса, которое необходимо посетить, переехав через Ла-Манш. Арман поставлял свои духи в перворазрядные магазины-салоны, но многие постоянные покупатели предпочитали аристократическую атмосферу его собственного салона, который он расширил, присоединив еще две комнаты, обставленные в том же стиле. За выставочным залом помещалась небольшая лаборатория, где Арман продолжал свои эксперименты, а партии духов изготовлялись на фабрике в Клиши.
Весь день в магазине-салоне подавали кофе и миниатюрные пирожные. На столиках розового дерева лежали свежие журналы. Три раза в неделю по вечерам там выступали манекенщицы в туалетах, сделанных по эскизам молодых дизайнеров, которым покровительствовал Арман.
Клиентки восхищались изысканностью салона, где новая мода как бы возникала у них на глазах. В «Доме Жолонэй» царили хороший тон и строгий порядок. Английская принцесса называла его «своим клубом в Париже». У Армана появились не только английские, но и американские клиентки, и он начал осваивать английский язык, чтобы общаться с постоянными покупательницами. Американцам особенно нравился его акцент; кинозвезда Джин Харлоу заявила журналисту: «Если бы мой любимый пудель заговорил, голос у него был бы точь-в-точь как у Армана Жолонэй».
Это забавное высказывание было напечатано в нью-йоркском «Харперс Базар», где Арман описывался как «юный принц парижской моды» с «золотым носом» и «серебристыми полузакрытыми глазами». После этой публикации поклонницы засыпали Армана письмами — романтически настроенные американки предлагали Арману свою дружбу, а некоторые — даже руку и сердце.
Не захотел отстать и «Вог», репортер которого сделал в салоне Армана серию снимков манекенщиц в купальных костюмах, «окутанных ароматом духов Жолонэй». Духи становились неотъемлемым элементом моды, и аромат должен был сопутствовать женщинам даже на пляже. Росли слухи о любовных историях Армана. На открытии сезона в парижской опере он появился с каштаново-рыжей женщиной в черном платье с длинным шлейфом. Кто она? Неделей позже на скачках в Довиле его спутницей была писательница с красивой мальчишеской фигурой, владелица конюшни скаковых лошадей. На новогоднем приеме у графини Моэт-э-Шандон в ее замке Эперне Арман появился с молодой женщиной, сложенной, как танагрская статуэтка, такой белокурой, что ее прозвали «Королевой Викингов». Сотни историй об Армане ходили по парижским салонам, но наибольшую популярность принесла ему история с персидским шахом.
