— Ты в порядке, милая?
— Да, — простонала я, толкнув свои бедра навстречу его.
— О, черт, Эви, — Верный своему слову, он не спешит, трахая меня медленными размеренными толчками. Проталкиваясь и медленно выходя через набухшую, чувствительную плоть, пока я снова не подхожу к краю.
— Я собираюсь кончить, — шепчу я, толкаясь навстречу ему. Он угождает мне, двигаясь быстрее и сильнее до тех пор, пока я не распадаюсь под ним на кусочки, мои ногти впиваются в его крепкую задницу. Его ритм дает сбой, и он выкрикивает мое имя, когда кончает.
Черт побери. Я знала, что он хорош.
***
Солнечные лучи пробиваются через шторы, освещая достаточно, чтобы понять где, черт возьми, я нахожусь. Дерьмо. Я осталась на ночь. Я не собиралась этого делать. После нашего второго раза, когда я оседлала его как дикого жеребца, он сразу вырубился. Я хотела дать ему немного поспать, а потом вызвать такси, но, думаю, он меня вымотал.
Мой телефон показывает, что сейчас только пять утра, поэтому, возможно я еще смогу избежать неловкого утра, когда мы будем врать друг другу, что созвонимся. Одевшись, я задержалась на минутку, чтобы воздать должное произведению искусства в человеческом обличье, распростертого передо мной. Во сне он выглядит молодым и уязвимым, его длинные ресницы лежат веером на щеках. Боже, красоту этих глаз под веками стоит запомнить.
С заросшим щетиной подбородком и мускулистым телом он выглядит слишком мужественным, чтобы описывать его словом красивый. Его руки заведены за голову, его бицепсы вздуты. Теперь у меня есть прекрасное воспоминание о том, как я сжимала их прошлой ночью, когда скакала на нем. А выражение его лица, когда он кончил, предмет для фантазий. Думаю, надо назвать свой вибратор Мэйсоном.
Это мой шанс получше рассмотреть его цветные татуировки, покрывающие правую руку и половину груди. Темно-зеленые лианы и листья обвивают его бицепс и тянутся через грудь. Рисунки различных цветов разбросаны между ними. Я узнала несколько. Пастельно-желтые магнолии, пурпурные гиацинты, ярко-красные гладиолусы. Они красивы, детально прорисованы и действительно являются произведением искусства, но немного странно для мужчины иметь татуировки цветов, не правда ли? Горящие черепа и большегрудые девицы больше подходят.
В ложбинке между ключицей и шеей есть какой-то набросок или может быть шрам. Он такой нечеткий, что не разобрать. Я подпрыгнула, когда он фыркнул и перевернулся на свою половину кровати. Надо перестать пялиться на него и убираться поскорее отсюда, пока он не проснулся.
Я нашла свою блузку в гостиной на полу рядом с его рубашкой. Наполовину съеденное лакомство лежало у камина, я решила выбросить его, но затем захотела, чтобы он увидел его и вспомнил обо мне. Это напомнило мне, что мне тоже нужен сувенир на память.
Знаю, это странно и жутко, но я всегда так делала, сколько себя помню. Когда я переезжала из одной приемной семьи в другую, я всегда брала что-нибудь на память о них и оставляла что-нибудь свое, чтобы они помнили обо мне. Быстро осмотрев комнату, я подобрала его рубашку и засунула в свою сумочку. Теперь я могу идти.
Я вышла на улицу и вызвала Желтое Такси. Я прождала пятнадцать минут в конце дороги, прежде чем оно появилось. Водитель понимающе улыбнулся мне. Ловить такси в полшестого утра в воскресенье со спутанными волосами и в мятой одежде является вопиющим позором. Те же взгляды я поймала в фойе своего многоквартирного дома, и, хотя, как я не старалась, мне было глубоко наплевать. Быстро приняв душ, я завалилась в кровать и заснула.
Несколько часов спустя меня разбудил звонок телефона. Экран показывал два пропущенных звонка и несколько сообщений. Мэйсон? Зачем он уже звонит? Я ничего не забыла.
Первое сообщение от Яна.
— Поднимай свою задницу. Пообедай со мной сегодня –
Следующие три от Мэйсона.
— Была ли какая-нибудь причина тому, что я проснулся в пустой постели? –
Следующая пришла часом позже.
— Что за черт, Эви? –
И еще одна часом позже.
— Позвони мне, Эверли. –
Чего он хочет? Парни не любят просыпаться с девушкой на один вечер, и я избавила его от этой необходимости. Он должен благодарить меня. Не хочу разговаривать с ним, поэтому решила послать сообщение.
— Прости, надо было быть в другом месте. Было весело. Надеюсь, тебе тоже. Спасибо за прекрасную ночь. –
Мой телефон почти сразу же запиликал.
— Тебе надо было быть где-то до шести утра в воскресенье? Я называю это бредом собачьим. —
Должно быть, он проснулся сразу, как я ушла.
— Не хотела пренебрегать гостеприимством. Прошлая ночь была великолепной. Поговорим позже. –
— Перестань пытаться отделаться от меня и ОТВЕТЬ НА ЗВОНОК. –
Я едва успела прочитать сообщение, как мой телефон зазвонил снова. Настойчивый гад. Я сдалась и нажала кнопку принять вызов: «Знаешь, это грубо использовать все прописные».
— Почему ты не чувствовала себя желанной? – потребовал он ответа.
— Что? Я не имела в виду… слушай, мы оба знаем, как это происходит. Я не хотела, чтобы ты проснулся и понял, что я провела у тебя ночь, и переживал, что я пытаюсь задержаться, и готовил бы завтрак или еще что.
— Не знаю, с кем ты там раньше встречалась, Эви, но он явно придурок. Я бы не позвал тебя к себе, если бы не хотел, чтобы ты осталась, и не только из-за постели. В следующий раз я хочу завтрак.
Следующий раз? «Ты все еще хочешь, чтобы я пошла с тобой на ярмарку?»
Он вздохнул: «Ты обещала мне ярмарку, но это не тот следующий раз, который я имел в виду».
— Мэйсон, прости меня, если я расстроила тебя, оставив одного, и я пойду с тобой в аквапарк и на ярмарку, но я действительно не ищу чего-нибудь сейчас.
— Именно когда ты ничего не ищешь, ты находишь то, чего не хватает, Панда. Я позвоню тебе позже. Удачного дня.
Он отключился прежде, чем я успела что-нибудь ответить, оставив меня озадаченной и расстроенной.
— Ну, и как ты думаешь, чего он хочет? – спросила я у Яна, пока он таскал у меня с тарелки картошку фри.
— Тебя – просто ответил он.
— От тебя никакой помощи.
— Эв, парень из кожи вон лезет, чтобы провести с тобой время. Он устроил тебе нереальное свидание, оттрахал тебя до беспамятства, а потом расстроился, потому что ты смылась по-тихому. Он запал на тебя. Большинство девушек уже планировали бы свадьбу.
Он ухмыльнулся, когда я, закатив глаза, ответила: «О, да, я такая же, как большинство девушек”.
