Но как бы не так! Спустя несколько минут она увидела Ребекку Коннолли, плавно плывущую прямо к ней. Ребекка уселась рядом.
— Кузина Миллисент! — в слащавой улыбке она блеснула мелкими ровненькими зубками. Миллисент откровенно застонала. Из многочисленных родственников она больше всех не любила Ребекку. Та не была связана с их семейным кланом кровными узами, а просто вышла замуж за Тира Коннолли, одного из кузенов Миллисент по материнской линии.
— Здравствуй, Ребекка! — Милли небрежно улыбнулась. Она ни с кем не должна быть грубой, даже с невыносимой Ребеккой Коннолли. — Как дела?
На белоснежно-фарфоровых щечках Ребекки появились ямочки. Вновь блеснули зубки. Ярко-синие глаза озарились неожиданным светом:
— У меня все складывается как нельзя лучше. Думаю, ты слышала о моей радости?
— Конечно. Поздравляю! — слова застревали у Милли в горле. В том, как Ребекка преподносила всем свое деликатное положение, было что-то раздражающее. Миллисент знала, что она говорит это, в первую очередь, для того, чтобы подчеркнуть, что у Милли вообще нет детей, в то время как она готовится произвести на свет четвертого.
Ребекка была почти ровесницей Милли, всего на год младше, и когда они еще были детьми, их отношения можно было бы назвать соперничеством. Ребекка была хорошенькой блондиночкой, похожей на фарфоровую куколку, и к тому же единственной дочерью пожилой четы; всю жизнь ее баловали и ласкали. Сама же она была очень завистлива, в частности, если дело касалось чьей-либо славы или популярности. Особенно, она, казалось, недолюбливала Миллисент, которая никак не могла понять, почему. Ребекка была красивее ее, и Милли никогда не могла требовать у отца дорогой одежды, чтобы ходить в школу, а это легко позволяли себе родители Ордуэй. Но Ребекка очень завидовала большому количеству друзей Миллисент.
— Вы — Хэйзы, Коннолли и Брашеры — всегда вместе, всегда цепляетесь друг за дружку! — крикнула она однажды Миллисент, и ее лицо безобразно исказилось от гнева. — Я ненавижу тебя! Я ненавижу вас!
Когда Милли было восемь лет, их отношения закончились тем, что Милли дернула Ребекку за длинную косу со всей силой, на какую только была способна, а та ударила ее по голове учебником для чтения Мангуффи.
Они повзрослели и стали скрывать неприязнь под лживыми улыбками и вежливыми короткими разговорами. Однако Милли была уверена, что Ребекке доставило огромное наслаждение выскочить замуж раньше Миллисент, да к тому же стать членом крепкого семейного клана Коннолли, Хэйзов и Брашеров. Редко когда Ребекке не удавалось так или иначе подчеркнуть незамужнее положение Миллисент.
— Как чувствует себя кузен Алан? Бедняжка! Я говорила, мне так безумно жаль его, неподвижно лежащего в постели. Такая трагедия… — она печально покачала головой. — Не знаю, мне кажется, окажись я на его месте, я бы лучше не жила…
— Алан любит жизнь, — мрачно сказала Миллисент, — и мы все благодарны судьбе, что он с нами. Он очень умный, и у него достаточно занятий.
Это было все, на что она была способна, чтобы сдержать себя в рамках приличия. Гнев заполнял ее грудь. Как смеет эта пустышка предполагать, что Алану было бы лучше не жить? Очевидно, у нее нет ни капли сострадания и понимания.
— Да, конечно, ты права, — Ребекка распахнула и без того большие синие глаза и придала лицу невинное выражение, что взбесило Миллисент еще больше. Ребекка помолчала, затем ангельски улыбнулась и продолжала:
— Милли, дорогая, я слышала, что в соседний с тобой дом переехал интересный вдовец…
— Да, дом Белл продали, — сухо ответила Миллисент.
— Какая прекрасная возможность для тебя! — продолжала Ребекка, с заботливым видом тронув руку Миллисент. — Теперь ты не должна ее упускать!
Миллисент задумалась, не слишком ли много разговоров повлечет за собой ее молчаливый уход от Ребекки:
— Я не понимаю, о чем ты. Я не ищу мужа.
Ребекка хихикнула:
— Да перестань! Любая незамужняя женщина ищет мужа.
— Некоторые совсем не собираются выходить замуж.
— Ах, глупости! Это хорошо говорить кому-нибудь еще, но между нами, кузинами, все должно быть честно, верно? Кто это и вправду не собирается выходить замуж?
— Я, — процедила Милли сквозь сжатые зубы. Неважно, насколько невоспитанно это будет выглядеть, но она уйдет. Будет более неприлично, если она залепит Ребекке пощечину.
К счастью, в этот момент Эмма Мак-Мастер наконец-таки объявила о начале собрания. Основным предметом сегодняшнего обсуждения были ежегодные расфасованные угощения, готовящиеся каждый июнь в качестве помощи и поддержки со стороны миссионерок. Это было довольно-таки простое дело. Специально выбранные молодые женщины украшают нарядные и элегантные коробочки и расфасовывают в них сухие пайки, рассчитанные на двух человек. А молодые люди пытаются догадаться, какая из женщин приготовила ту или иную коробочку (обычно девушки сами подсказывают им), выставленную на высокий стол. Те мужчины, которые отгадывают правильно, имеют право вскрыть коробочку и откушать угощение. Кроме того, они получают право находиться в компании той девушки, имя которой отгадали.
Это мероприятие обычно проводилось в парке и требовало некоторых хлопот: надо было расставить столы и найти человека, который захотел бы выступать в роли ведущего. Миллисент думала, что решение этого вопроса не составит никакого труда и не займет много времени.
Но получилось как раз наоборот.
Проблема состояла в том, что Джеймс Колпеппер, который обычно с удовольствием брал на себя обязанности ведущего, сейчас слег с радикулитом, и никто не знал, сможет ли он поправиться к июню и вновь выступить в привычной роли.
— Тогда давайте попросим другого мужчину, — вполне разумно предложила Аделаида Джефриз. — Я уверена, что в городе найдется не один, желающий постоять на сцене и часик поразглагольствовать.
— О-о, ну а вдруг мистер Колпеппер к этому времени выздоровеет? — спросила миссис Мак-Мастер, озабоченно хмурясь и качая головой, отчего покачивались и ее пепельные кудряшки. — Как мы тогда скажем, что его обязанности выполняет другой?
— Да, это будет ужасно, — согласилась еще одна женщина.
— А если мы начнем предлагать мужчинам выполнить эту работу, то можем набрать больше желающих, чем необходимо, — заговорила Мэри Ли. — Что тогда?
— Будет много обид.
Все зажужжали, каждая добавляла свои предложения и советы. Наконец, когда миссис Мак-Мастер предложила избрать комитет по проведению этого мероприятия, переложив на него вопрос о ведущем, Миллисент не выдержала и поднялась:
— Бог мой, леди! Я не думаю, что это мероприятие требует избрания целого комитета. Одного человека будет достаточно, чтобы выяснить, сможет ли мистер Колпеппер быть ведущим в этот раз и, если он не сможет, попросить другого мужчину. Что касается остальных, то им нужно будет помочь расставить столы и приготовить напитки.
