Один из прежних работодателей предупредил ее, что, подслушивая, ничего хорошего о себе не узнаешь. Насчет этого она не переживала: окружающие никогда не горели желанием расточать Молли похвалы. Но подслушивать сейчас от этого не менее интересно: как освежающий душ, сплетничают-то про других.
Да и как можно ожидать от актеров, что они станут говорить о ком-то, кроме самих себя?
— Мазала. Ма-за-ла, дорогая. Еще чуть-чуть, и снесла бы нам отличного «петуха».
— Очень остроумно, Дерек. Тебя бы на сцену. Ой, прости, ты же был на сцене. До чего быстро все забывается.
— Это прямо про тебя, дорогая. Кто до сих пор не знает слов, может, я?
— Когда-то он был великолепен, этот неподражаемый Дерек! Не переживай, воспоминаний у тебя никто не отнимет.
Эго. Артистический темперамент. Все друг друга высмеивают, все друг над другом подшучивают, даже старые друзья, даже бывшие любовники. Самая большая головная боль Доминика. А вы думали, деньги? После первого серьезного успеха деньги не были проблемой. Спонсоры выстраивались в очередь, лишь бы работать с ним.
Труднее всего с яркими индивидуальностями, ни на минуту не желавшими забыть про свою исключительность. Когда Доминик всерьез задумывался над своей работой, то приходил к выводу, что он — такая же нянька, как сейчас Молли. Разница в том, что его подопечные старше. И проблем с ними больше.
Доминик задумчиво заглянул в пустую банку из-под содовой. Дерек прав — над новым спектаклем сгущались тучи. Голос Синары звучал далеко не блестяще. Он знал, что она всегда долго примеривается к новым словам и мелодиям, но то, что происходило сейчас, наводило на подозрительные мысли. Казалось, что на этот раз музыка скроена явно не по Синаре.
— Я попрошу, чтобы настроили пианино, — сказал он, пока его звезды в молчании сверлили друг друга глазами. Ему даже показалось, что он видит в темноте, как сыплются искры. — По-моему, Тейлор говорил, что инструмент не в порядке.
— Аu contraire, дружище. Он говорил совсем о другом. — Дерек с видимым наслаждением начал пересказывать ему слова Тейлора. Доминик даже чуть не полез в карман за мелочью, хотя это было ни к чему. Дерек всегда сплетничал совершенно бесплатно. — На самом деле он сказал, что Синара его убивает. Мучительной смертью. Мне даже показалось, что у парня на глазах блестели слезы. Хотя врать не стану, я не совсем уверен.
— Музыканты, — презрительно фыркнула Синара. — Много они понимают.
— Вот что. — Доминик оттолкнулся от перил и выпрямился. — Завтра суббота, я обещал устроить всем выходной. Но, может, мы вместо этого соберемся, например, в час, пройдем еще раз «А если это любовь» и второй дуэт. Синара, все равно сегодня день у тебя был почти свободный.
— Сегодня у меня был прекрасный день, — сказала Синара. — Пока Тейлору не пришло в голову устроить террор на репетиции. Между прочим, завтра у меня маникюр. Я вернусь не раньше двух.
— Хочет подточить коготки, — подмигнул Дерек Доминику. — Интересно, в кого она собирается вцепиться? Может, в нашу новую нянюшку?
— Какую нянюшку?
— Отличный ход, Синара. — Дерек даже зааплодировал. — Некая молодая роскошная женщина здесь, с нами.
— Здесь ее как раз нет. Она болтается где-то в доме, пока мы умираем от жажды, — заметила Синара. — Наверное, выращивает лаймовое дерево.
Доминику тоже давно хотелось знать, куда подевалась Молли. Она ушла почти десять минут назад.
— Пойду взгляну, что там с ней.
Не успел он сделать и трех шагов к двери, как та распахнулась и появилась Молли с подносом в руках. Босиком.
— А вот и я! Вы поверите, что я заблудилась? Нет, конечно, не поверите. Я бы, например, не поверила.
Она поставила поднос на белый плетеный столик и выпрямилась, умоляюще сложив ладони.
— На самом деле я пряталась в гостиной и подслушивала.
— Очень смешно. — Доминик подал Молли знак рукой, чтобы она села рядом с ним. Зря старался. Она уже уселась в кресло рядом с Синарой, скрестила свои длиннющие ноги и мгновенно стала центром вселенной. Черт, как только ей это удается?
Синара взяла свой стакан и сделала большой глоток.
— Я бы тоже так поступила, — сказала она, глядя на Молли. — Спряталась бы и все подслушала. Удалось услышать что-нибудь интересное?
— Так, ничего особенного. — Молли сморщила нос.
— Что ж, попробуй еще раз. Тогда наверняка услышишь. — И Синара подняла стакан, как будто ее слова были тостом. Доминик плохо понимал, что происходит между этими женщинами (мужскому уму подобные вещи недоступны). Похоже, Молли и Синара нашли общий язык.
От этой мысли Доминика мороз продрал по коже.
Дерек со смехом хлопнул его по плечу.
— Так-так, дружище, чувствую, мне срочно необходим гульфик. У тебя ни одного поблизости не завалялось?
— А? Н-нет, — запинаясь, ответил Доминик. Молли снова неторопливо положила ногу на ногу, на этот раз сверху оказалась левая. Доминику даже показалось, что он слышал шелковистый шорох, с которым эти роскошные ноги скользнули одна по другой.
— Я тоже готов, — прошипел ему Дерек в самое ухо. — Смотри, великолепная Синара ее до сих пор почему-то не растерзала, а для Синары это, черт побери, почти признание в любви. С ума сойти.
Молли посмотрела на Дерека и улыбнулась. Совершенно очевидно, что она разобрала его последние слова. Синара хмуро разглядывала ногти, как обычно гораздо больше занятая собой, чем чем-то еще.
— Ты только посмотри на это. Два заусенца. Как будто я посудомойка. И всего за неделю.
Молли озабоченно уставилась на руку Синары.
— Кошмар. А кто их делает?
Синара вздохнула.
— В этой дыре? Какая-то жующая жвачку блондинка, которая без конца трещит про своего парня по имени, кажется, Блуто.
— Ах нет. Нет, нет, нет, Синара. — Молли всплеснула руками и выпрямилась в кресле. Ужас читался в ее глазах. Доминик точно знал, что она притворяется. Должна притворяться. Женщины терпеть не могут друг друга, это всем известно. Но притворялась она, надо сказать, блестяще. — Я как раз знаю здесь один салон. Честное слово. Я наверняка смогу договориться, чтобы вам сделали маникюр. В Ангела вы просто влюбитесь. Завтра же утром им позвоню. Кстати, у них можно делать обертывания с морскими водорослями.
— Ты правда все это устроишь? Дорогая, это trus magnifique! [8]
— Certainment! [Конечно (фр.).
] Ангел — настоящий волшебник. Они все там просто, волшебники, и при этом очень талантливые. И tres convenable. Вы можете безбоязненно доверить им свою красоту и имя. Кстати, взглянете? — Молли подняла ногу и пошевелила в воздухе пальцами. — Это новый оттенок. Вы когда-нибудь видели такой красный?
