— Цыпленок с абрикосами?
— Что же еще?
Она спрыгнула со стола и оттолкнула его с дороги.
— Я думаю, это хорошая затея, — сказала она, стараясь казаться деловой. — Полагаю, мне давно пора выйти замуж, а поскольку я такая, какая есть, то не притягиваю заинтересованных лиц.
Он улыбнулся.
— Мы делаем друг другу одолжение. Поскольку я, являясь тем, кто я есть, получаю лишь щипки за задницу, то мне хотелось бы иметь немного уважения к своему мастерству в обращении с инструментами.
Сидни кивнула и покинула кухню. Она была счастлива. Впервые за много лет она была счастлива. И это счастье длилось, пока она не закрыла за собой дверь своей спальни и не рухнула на кровать. Тогда счастье сменилось пустотой. Как много ночей она провела в этой самой кровати, мечтая о мужчине, который хотел бы ее? И не сосчитать. Она делала вид, что это не ранит ее чувств. Мужчины были слишком тупы, и ей не хотелось ни с кем из них иметь дело.
До Сэма. Он был красивым, веселым и милым. И он терпеть не мог мать Мелани Ньюарк. Это многое говорило об его характере. Он не боялся печь изумительные торты. Хотя сам не мог зажечь огонь, и она иногда удивлялась, каким образом он умудрялся справляться с духовкой без посторонней помощи.
Но она хотела, чтобы он желал ее. Она хотела, что он посмотрел на нее этими зелеными, как листва, глазами, улыбнулся своей едва заметной загадочной улыбкой и сказал: «Да, Сид, я считаю тебя совершенством и я хочу тебя». И если он считает, что идеальная женщина должна готовить, как французский шеф-повар, то она такой станет.
Сидни закрыла глаза и погрузилась в сон, мечтая о муке и сахаре.
Сэм вышел из ванной на звук брякающих горшков и неизменных ругательств дикарки. Он прошел через гостиную и тихо остановился на пороге кухни, любопытствуя, чем занимается Сидни. Запах горелых яиц незамедлительно ударил ему в нос.
— Черт возьми, все равно сожгу все зимние запасы еще до ноября, если кто-то не начнет сотрудничать прямо сейчас! Отправляйтесь в отбросы, вы неблагодарные маленькие ублюдки…
Сэм подавил улыбку. Неудивительно, что у Сидни репутация такого крутого проводника, если она разговаривает со своими городскими мальчишками точно так же, как и с ингредиентами для завтрака. Эта женщина была восхитительна. Сэм с трудом удержался, чтобы не войти на кухню и не зацеловать ее до бессознательного состояния.
Нет, это не годиться. Во-первых, он пообещал быть джентльменом. Во-вторых, он не мог избавиться от ощущения, что ее сердце было отдано Фрэнку Слейтеру. А почему, Сэм не знал. Этот парень был рохлей. Ладно, он был не совсем рохлей. Он мог охотиться и рыбачить, и делать все то, что принято делать на Аляске, но он не мог отличить неопределенной формы от сослагательного наклонения, и Сэм сомневался, что тот знает, что такое местоимение. И он встречается с Мелани. Если это ничего не говорит об его характере или уме, то Сэм уже не знал, что думать. Нет, Фрэнк Слейтер не для Сидни.
Осталось убедить в этом ее.
Осторожно.
Сэм прочистил горло и вошел на кухню.
— Эй, Сид, что на завтрак?
— Ох, — ответила она, невинно моргая, — яйца. Именно так, как ты учил меня, Сэм. Я только собираюсь приготовить их, — добавила она, взмахнув сковородой, вероятно, разгоняя запах сгоревших яиц.
— Звучит здорово. Хочешь, я приготовлю тосты?
— Нет. Просто отправляйся в гостиную и жди там. Я позову тебя, когда все будет готово.
Сэм позволил ей сорваться с крючка и отправился прятаться в гостиную. После целой недели уроков, Сидни все еще не научилась делать омлет, чтобы спасти свою жизнь. Он у нее получался либо слишком жидким, либо слишком сухим. Но, так или иначе, Сэму было все равно. В один день она приготовит сырые яйца только для него, и он съест их с не меньшим удовольствием, чем делал это сейчас.
Спустя полчаса он сидел перед тарелкой подрагивающих яиц. Это было настоящей удачей, что его желудок с легкостью воспринимал любую пищу, иначе ему стало бы не по себе от стоящей перед ним перспективы. У Сидни был такой вид, словно она вот-вот заплачет, поэтому он съел не только свой завтрак, но и ее, после чего приготовил ей несколько не подгоревших тостов. И начал собираться с силами для выполнения своей унизительной части договора: обучению тому, что необходимо знать первобытному мужчине.
Ему было наплевать на молотки. Было наплевать на гаечные ключи, отвертки и прочие инструменты. Ему было наплевать, как работает генератор. Ему было достаточно того, что он дает свет, тепло и энергию для его компьютера. Он не хотел знать, откуда берется электричество и что делать, если его отключат. Для этого рядом с ним была Сидни.
Но сегодня все было по-другому. Он собирался научиться рыбачить. Сидни пообещала ему, что научит его, какая приманка подходит для какой рыбы. Сэм мог продеть нитку в иголку с такой же легкостью, как и перепрыгнуть через луну, поэтому, как он предчувствовал, самым трудным для него окажется надеть крючок на веревку. Рыболовную леску. Но как бы они ее ни называли, он знал, что его пальцы с этим не справятся, и Сидни придется оказать ему огромную помощь.
И если этого окажется недостаточно, чтобы заставить мужчину ухмыльнуться, Сэм не знал, что же еще может поспособствовать этому.
Он быстро внес изменения в четыре главы, о которых просил его агент, а потом жизнерадостно поджидал в гостиной Сидни, отправившуюся за их рыболовным снаряжением. Она вернулась с коробкой с рыболовными снастями и двумя удочками. Едва она поставила коробку, как Сэм тут же открыл ее и заглянул внутрь. Он достал маленькую серебряную рыбку с тремя крючками, свисающими с ее подбрюшья.
— Симпатично, — заметил он.
— Нет, не симпатично, — поправила Сидни, — Умно. Эффективно. Практично. Блесна никогда не бывает симпатичной, Сэм.
— Буду иметь в виду. Что же случилось с семужьей икрой или червяками?
— Это прошлый век, — ответила Сидни, потянувшись к удочке. — Сегодня ты рыбачишь с «большими мальчиками», Сэм.
— А твои городские парни знают все об этом, когда сталкиваются с этим?
Она пожала плечами.
— Некоторые знают. Некоторым нравится думать, что они знают.
— Почему у меня такое ощущение, что им не нравится слушать, что они что-то делают не так, из уст женщины?
— Потому что ты невероятно умен, Сэм. А теперь, внимание. Я собираюсь объяснить тебе строение катушки.
Он откинулся на спинку дивана и чуть придвинулся к ней.
— Я весь внимание.
— Вот это, спереди, кнопка остановки. Она регулирует натяжение. Потом у нас идет бобина. Обратил внимание, как рыболовная леска намотана на нее, а затем продета через направляющую?
