– Вы сказали, что она порвала с вами после того, как вы повели ее на «Боевую зону» во второй раз. Насколько я помню, фильм вышел на экраны в начале этой осени. Афиши были повсюду.
– И что с того?
– Хизер обратилась в агентство только в декабре. А в январе я подобрала ей пару.
– Какая разница, когда она зарегистрировалась в вашем проклятом агентстве?
– Я пытаюсь вам объяснить, что моя фирма не имеет никакого отношения к вашему разрыву с Хизер, – терпеливо внушала Лилиан. – Она пришла ко мне уже после того, как вы перестали встречаться.
– Не пытайтесь увиливать! Хизер уже давно бы ко мне вернулась, если бы вы не подсунули ей другого парня.
– Я так не думаю, – как можно мягче возразила Лилиан. – Непохоже, чтобы вы были идеальной парой. Вам нужна женщина спортивного типа – любительница походов и соревнований. И такая, которая не боялась бы с вами спорить.
– Вот, значит, как вы разбираетесь в людях. Да мне больше всего нравилось в Хизер именно то, что она никогда со мной не спорила.
– Наверное, потому что не видела в этом смысла.
Уитли наморщил лоб:
– Что вы хотите этим сказать?
– У меня такое чувство, что вы не слишком прислушивались к ее мнению, мистер Уитли.
– Это вранье, черт подери! Я ее слушал.
– Вы можете честно сказать, говорила ли вам Хизер, что предпочитает поход в оперу вылазке на природу?
Уитли скривился.
– Может, она и говорила что-то насчет этой дурацкой оперы раз или два, но я сказал ей, чтобы она выбросила из головы эту дурь. Вся эта муть для умников только скуку наводит. Ничего, знаете ли, не дает человеку.
– Иными словами, Хизер делала все, что хотели вы, но вы не делали ничего, что нравилось ей. Вам не кажется, что в этом уже кроется проблема?
– Говорю вам, у нас с Хизер были отличные отношения. – Уитли повысил голос. – А вы их разрушили. Кто дал вам право играть судьбами людей, Лилиан Харт? Вам не сойдет с рук то, что вы обращаетесь с людьми, словно с лабораторными крысами.
Лилиан выставила перед собой ноутбук, словно то был щит.
– Я так с людьми не обращаюсь.
– Не обращаетесь? Вы используете чертов компьютер, чтобы решать, кому с кем встречаться и кому на ком жениться! Вам не кажется, что это очень похоже на то, как пускают крыс бегать по лабиринту? Черт, да вы словно какой-то сумасшедший ученый из ужастика, который знает, как облагодетельствовать человечество!
– Мистер Уитли, я не могу обсуждать с вами эту тему, особенно когда вы в таком настроении.
Лилиан хотела обойти его, но Уитли преградил ей путь.
– Я не позволю вам сломать мне жизнь, а потом вот так запросто отмахнуться от меня, как от мухи, – заявил он. – Вы отняли у меня Хизер. Вы не имели права так поступать. Это вам понятно? Не имели права, черт вас дери!
– Простите меня, но я должна идти, – сказала Лилиан.
Она резко вывернула влево и скрылась за стеклянной дверью магазина, который занимал большую часть квартала. В магазине есть охрана на случай, если вдруг понадобится помощь, подумала Лилиан.
Но Уитли Кемпбелл не пошел за ней в магазин. Лилиан остановилась возле прилавка с косметикой и оглянулась, чтобы посмотреть, стоит ли он всё еще на тротуаре.
Но Уитли и след простыл.
Лилиан смотрела сквозь стекло на нарядные баночки и тюбики, чувствуя, как участился у нее пульс. К тому же в животе были какие-то неприятные ощущения.
«Кто дал вам право играть судьбами людей, Лилиан Харт? Вам не сойдет с рук то, что вы обращаетесь с людьми, словно с лабораторными крысами».
Лилиан не могла объяснить это тошнотворное ощущение паники лишь встречей с Кемпбеллом Уитли, какой бы неприятной она для нее ни была. Неприятные симптомы она ощущала уже несколько недель. И эти симптомы послужили одной из причин, почему она решила закрыть «Прайвит эрейнджмент».
– Я могу вам помочь? – спросил участливый голос с противоположной стороны прилавка.
Лилиан подняла взгляд и сразу же поняла, что продавщица предлагает ей не медицинскую помощь. Она надеется продать товар.
– Нет, благодарю. – Лилиан постаралась взять себя в руки. – Я только смотрю.
Улыбка продавщицы несколько поблекла, как и всегда, когда она слышала эти магические слова.
– Дайте мне знать, если вас что-нибудь заинтересует, – сказала она и направилась к другому потенциальному покупателю.
– Да, конечно. Обязательно. Спасибо.
Лилиан прошла мимо других прилавков с косметикой, свернула за угол, миновала отделы аксессуаров и туфель и вышла из магазина через противоположную дверь.
На улице она тревожно огляделась. Кемпбелл Уитли исчез.
Но ведь прошлым вечером он проследовал за ней до самого ее дома. Значит, он знает, где она живет.
И это пугало.
Лилиан сделала глубокий вдох и решительно направилась к зданию, в котором находился ее офис. Определенно она приняла верное решение, когда надумала закрыть «Прайвит эрейнджмент».
Через четверть часа она уже выходила из лифта. На полпути к своему кабинету Лилиан заметила знакомую фигуру, маячившую у дверей «Прайвит эрейнджмент». Доктор Андерсен Флинт.
Увиденная в пятницу сцена с поразительной яркостью всплыла перед глазами. Во всех омерзительных подробностях, включая красное бикини. Вот она, обратная сторона того, что называется особым видением художника, подумала Лилиан. Часто ты помнишь такое, о чем предпочла бы забыть.
Лилиан с трудом удержалась от того, чтобы не броситься к лифту и не скрыться в нем, пока тот еще не уехал.
Она все же заставила себя продолжить движение. Ей надо было закончить кое-какие дела перед отъездом из города. Она не могла избежать встречи с Андерсеном. Бегство ничего не решит. Рано или поздно ей все равно придется объясниться с этим человеком.
Андерсен заметил ее позже, чем она его. Он был слишком занят тем, что сверял время по своим элегантным, черным с золотом, наручным часам.
– Доброе утро, Андерсен.
Он обернулся на ее голос и улыбнулся. Лилиан уже не в первым раз пришло в голову, что Андерсен отлично подошел бы на роль сексопатолога – понимающего и осведомленного – в какой-нибудь «мыльной опере». У него определенно была телегеничная внешность. Особенно строение лица с широкими скулами и хорошо очерченным подбородком. И еще глаза. Очень яркие, очень голубые и пронзительные, как у гипнотизера. Ему еще не было сорока, но он производил впечатление человека, не по годам мудрого. Его густые, красиво постриженные, преждевременно поседевшие волосы и аккуратная эспаньолка довершали образ.
Сейчас Андерсен был одет менее экстравагантно, чем тогда, когда Лилиан видела его в последний раз. На нем был серый грубошерстный свитер с высоким, плотно облегающим шею воротом, темные, сшитые на заказ брюки и кожаные туфли типа мокасин. Он как-то за чашкой кофе объяснил Лилиан, что с доктором в костюме и галстуке пациенты чувствуют себя более скованно. Она попыталась не думать о том, надето ли на нем сейчас красное бикини.
