Дженнифер запускает свои пальцы в его волосы на затылке и выгибается дугой. Ее рот раскрывается еще шире, подбадривая перцово-жгучий и влажно-сексуальный язык Мартина, обеспечивая ему большее пространство для стимулирующих, чувственных движений внутри.
Пальцы Мартина нежно поглаживают подбородок Дженнифер, потом скользят вниз по шее и добираются по ложбинке до груди, прикрытой купальником. Дженнифер сгорает от нетерпения, желая почувствовать эти пальцы на своем обнаженном теле. Палец Мартина теребит сосок, разбухший и затвердевший, упирающийся в эластичную ткань, и Дженнифер запрокидывает голову, и с ее губ слетает требовательный стон…
Мартин улыбнулся.
— Что ж, звучит неплохо. У меня, кстати, и идея родилась. Как насчет массажа в воде? Хотя бы под душем?
— Я подумаю.
Дженнифер скрестила руки на груди.
— Но сначала вам придется продемонстрировать терпение и дисциплинированность.
Как она, вероятно, и рассчитывала, нарисованная воображением картина заставила Мартина отказаться от дальнейшего обмена двусмысленными репликами. Ты же полицейский, напомнил он себе. В первую очередь нужно уточнить график ее работы — чтобы иметь возможность незаметно улизнуть из дому.
— Ну и когда вы начнете? Я имею в виду, убеждать меня? При хорошем стимулировании я могу быть очень послушным. — Черт побери, подумал Мартин, я действительно с удовольствием подчинился бы ее указаниям! — Вот увидите, из меня получится прилежный ученик… при таком-то инструкторе.
Мартин видел, как нелегко Дженнифер сохранять спокойствие, и был этому рад. Выведенным из равновесия человеком легче управлять. А без этого контроля он может поддаться ее чарам и забросить дело Сантьяго, позабыв о долге перед семьей Брайана Шрайвера.
— Успокойтесь, чемпион. — Дженнифер сдержанно улыбнулась. — Начнем после того, как я получу заключение врача. Возможно, на следующей неделе.
Мартин посмотрел на Дженнифер. Она позволила себе расслабиться и сидела, откинувшись на спинку дивана, очевидно радуясь тому, что сумела легко сломить его сопротивление и убедила в необходимости начать курс реабилитации. Но для этого ей пришлось принять его правила игры, предложенный им игривый, легкий тон. Пусть считает, что взяла верх, на самом же деле контролировать ситуацию будет Мартин.
Он не стал прислушиваться к внутреннему голосу, напоминавшему, что всего лишь несколько минут назад был готов послать все к чертям, уложить эту соблазнительную женщину на диван и дать волю страсти, сводившей его с ума с того самого момента, как он впервые увидел ее. Ничего такого не случится, строго сказал себе Мартин. Игра останется игрой.
— На следующей неделе? — Он с притворным огорчением покачал головой. — А раньше никак нельзя?
— Мне нужно иметь представление о характере повреждений и состоянии мышечных тканей. — Дженнифер развела руками, словно говоря: «Я тут ни при чем».
— Извините, милая, совсем забыл… — Он хлопнул себя по лбу. — Все…
— Не называйте меня «милой», пожалуйста.
— Вас это оскорбляет?
— Нет, заводит.
Мартин удивленно посмотрел на нее. Дженнифер рассмеялась.
— Извините. Мне просто не очень нравится, что вы всегда берете верх.
Он сделал глубокий вдох, задержал дыхание и медленно выпустил воздух, заставляя себя не думать о том, что она сказала. Не строить планов.
— Все, что вам нужно, находится у меня. В другой комнате.
Ему доставило удовольствие увидеть, как померкла ее улыбка.
— Но мне надо устроиться, я не ожидала…
— Сколько вам потребуется времени?
— Не очень много. Предложение Фелисити было таким неожиданным, но вещей у меня немного.
— Я могу помочь вам с переездом., Она покачала головой.
— В вашем нынешнем состоянии? Нет, лучше не торопиться. Если бы вы могли таскать чемоданы, то не нуждались бы во мне.
Вот тут Дженнифер ошиблась. Мартин нуждался в ней. Просто он не мог себе этого позволить.
— Думаю, я все же на что-нибудь сгожусь.
Дженнифер улыбнулась.
— Давайте не будем больше говорить на эту тему.
Он нахмурился.
— Но и одной вам тоже не справиться, а я ведь не полный инвалид.
— Саймон, хозяин кафе, где я работала, не откажется помочь.
Мартин кивнул. Упоминание имени другого мужчины отозвалось неприятным и незнакомым ему прежде чувством ревности, и он поспешил перевести разговор на другое.
— Надеюсь, Фелисити уже познакомила вас с особняком. Жить здесь можно, хотя, на мой взгляд, дом немного мрачноват. Я называю его склепом.
— Ваша сестра довольно подробно описала все. Думаю, вы сгущаете краски.
— Может быть, ваше появление добавит светлых тонов. — Мартин усмехнулся. — В общем, особняк в вашем распоряжении.
— Спасибо. Кстати, не объясните, почему вы так затянули с лечением?
— Нет.
Ему показалось, что Дженнифер рассчитывала на большую откровенность, и мелькнувшее в ее глазах разочарование задело Мартина.
— Простите мое любопытство, Дженнифер, но хотелось бы знать, в чем именно заключается ваша сделка с Фелисити?
— Передо мной поставлена задача помочь вам. И в медицинском плане, и в житейском. Вы ведь, наверное, и завтрак себе приготовить не можете, да?
— Вы определили для себя какой-то график? Спланировали наши занятия?
— Днем я работаю рассыльной, так что остаются вечера.
Вечера. В последнее время все вечера Мартина сводились к одному: обед, телевизор, кровать. Теперь появилась возможность круто изменить этот унылый распорядок. Дженнифер влекла его не только как женщина, но и как человек.
— Сколько вечеров в неделю?
— Не меньше пяти.
Мартина это не устраивало: столь плотное расписание совсем не оставляло времени на Сантьяго. Мартин принужденно рассмеялся.
— Похоже, Фелисити решила меня доконать. Уверен, можно ограничиться тремя. Вы ведь должны отдыхать.
Дженнифер упрямо покачала головой.
— Мы так договорились, и я намерена отработать деньги сполна. — Она прищурилась. — Вам не удастся легко отделаться.
Мартин не ответил, но воспринял ее предупреждение серьезно.
Дженнифер не спалось. Впечатлений набралось так много, что теперь мысли роились в голове, наползая одна на другую и не желая выстраиваться в определенном порядке. Она знала только, что не может переехать в особняк, пока не соберет вещи и не начнет работать с Мартином, не выполнив обязательств перед Саймоном.
Накануне вечером Дженнифер чуть не сбежала из особняка в Беверли-Хиллз, потому что не могла там больше оставаться, так как ей требовалась передышка. Если бы она задержалась, то могла вообще не вернуться домой. Удивительно, что ей хватило решимости вырваться из сетей обаяния Мартина.
