— Опасаетесь, что тоже угонят? Тогда, может, с ней контракт на отработку сисек подписать?
— Да ну. Она же женщина всё-таки! Как-то это… Контракт. Не по-мужски.
— Тогда через ЗАГС. Тоже, своего рода отработка.
— Ну да! А жену я куда, по-твоему, должен деть? Мы с ней уже почти сорок лет вместе, шестеро детей, пятеро внуков. Думай тоже! Есть же святые вещи, на которые нельзя посягать!
— Ну… — Руслан не выдержал, рассмеялся. — Тогда я не советчик, извиняйте.
— Ладно, — похлопал его по плечу Мансур, — ближе к вечеру пришлю человека с задатком. На счёт Бодрякова вообще не забивай голову. Честно сказать, был у меня с ним разговор… Так вот, мальчик одумался, признал, что плохо себя вёл и обещал, что больше так не будет. Ну а если вдруг забудется — один твой звонок дяде Валихану, и память вернётся.
Мимо проплыла Марина, махнула Руслану ресницами:
— До свидания!
Мансур проводил её ревнивым взглядом.
— Городишко у нас маленький, поэтому хорошим людям надо вместе держаться. Я — твоё золотое дно. — Протянул руку. — Просто доверься.
— Если честно, сравнение с дном не вдохновляет, — усмехнулся Руслан, но руку в ответ пожал. — Только у меня условие, я буду работать здесь.
— Я знал, что мы договоримся! А хочешь, баньку на будущие выходные организуем? Молодые козочки — азиаточки, славяночки. Даже негритяночка есть. М?
— Спасибо. Я подумаю.
— Подумай, подумай, — благодушно хмыкнул Мансуров. — А там, — кивнул на жилую пристройку над гаражом, — поселим моих ребят с причиндалами. Ты ведь, найдёшь, где самому перекантоваться?
Глава 12
В понедельник утром, опаздывая в садик, Полина с Марусей едва ли не нос к носу столкнулись с соседом. Тем самым, из-за стены. Он стоял на площадке возле подъезда и, покуривая, набирал что-то в телефоне. Полина стремительно опустила голову, делая вид, что не замечает его, а вот Маруся наоборот, повисла у неё на руке, всем корпусом разворачиваясь к соседу:
— Здра-а-асти!
— Привет! — свойски подмигнул он ей и, глянул на Полину: — Ну и маме, тоже привет, что ли?
А она лишь сжала Маруськину ладошку и ускорила шаг, а едва отошли подальше, сорвалась:
— Я тебе сколько раз повторяла: не разговаривай с чужими дядями?!
— Дядя плохой? — не поняла Маша.
— Нет, — растерялась Полина. — Не знаю… Просто… Просто он чужой, поняла? А с чужими разговаривать нельзя!
— Но он собачку прогнал!
— Ну и что?! Нельзя, ясно тебе? Чтобы я больше этого не видела!
Возвращалась из садика домой и винила себя в том, что накричала на дочь. И ведь на пустом месте! Вместо того чтобы похвалить за то, что та поздоровалась с соседом!
Сосед, блин… При воспоминании о том, что творилось у него за стеной той ночью, щёки вспыхивали, хотя, казалось бы, что тут такого? Взрослые же люди.
А когда пришла в салон и увидела Светку, поняла, что не так. Было ощущение, что не просто подслушивала — а подглядывала за ними! И ведь до последнего — не только до Светкиных оргазмических воплей, но и до победного рыка самого этого… соседа, блин. И товарищ он, судя по всему, темпераментный. Теперь же Полина от стыда не могла даже глаза на Светку поднять.
— Ты чего такая хмурая? — не поняла та.
— Нормальная, — бестолково перекладывая с места на место инструмент, отмахнулась Полина. И тут же не удержалась: — Ну как? Было у вас свидание?
— Естественно! — вальяжно развалилась в кресле Светка. — Я же сразу тебе сказала, он позвонит!
— М… И что, куда ходили?
— В ресторан, потом к нему, — Светка окинула Полину испытывающим взглядом. — А что? Жалеешь, что упустила?
— Да прям! Просто интересно. Как тебе, кстати, его… нос?
— Шикарный! — мурлыкнула Светка. — Сантиметров двадцать, точно.
Полина, прикидывая размер, скептически развела больший и указательный пальцы.
— Ну не знаю. Мне кажется, это травматично.
— Завидуй, завидуй, — многозначительно хмыкнула Светка. — А как он им пользуется! Хочешь, расскажу?
— Обойдусь как-нибудь. Ещё встречаться будете?
— Пфф… спрашиваешь!
Натянуто помолчали.
— Ну а кто он такой-то вообще? Где работает? Чем занимается?
— Да понятия не имею! Нам с ним не до разговоров, знаешь ли, было. И вообще, какая разница? Я замуж за него не собираюсь.
Полина дежурно улыбнулась.
— А я хочу в заводоуправление съездить, Свет. Всё-таки мне кажется, что Марк с бабой тогда был.
Светка крутанулась в кресле, остановилась лицом к Полине.
— Зачем? Ну допустим, узнаешь ты. Допустим, окажешься права. Дальше что?
— Не знаю. Мне просто надоело, что чуть что, они с мамашей сразу винят в травме меня. Как будто я не вакансию для него нашла, а на станок собственноручно затащила. А так, я стану свободнее.
— Ну-ну. Ещё скажи, что разведёшься. Разведёшься?
Полина промолчала. Светка хмыкнула:
— Тогда это бессмысленно. Даже наоборот, меньше знаешь — крепче спишь.
Ближе к обеду, выкроив немного времени, Полина побежала домой и на первом этаже возле лифта снова столкнулась с соседом — тем самым. Первой реакцией было попятиться. Голову опустить. А в идеале — сквозь землю бы провалиться. Но она только упрямо поджала губы и уставилась себе под ноги. Сердце выскакивало. Сосед тоже молчал, и искоса поглядывал на неё, а когда дверцы раскрылись, повёл рукой, словно спрашивая, едет ли она. И Полина вошла.
— Тебе какой? — спросил он, войдя следом.
Вместо ответа Полина нажала девятку.
— Даже так? — удивился сосед. Помолчал. — А с рукой что?
Полина нервно обхватила обмотанное эластичным бинтом запястье, но снова промолчала.
— Если растяжение, то шерстяной ниткой повяжи. Не знаю как, но это работает. Особенно, если «вольтареном» три раза в день мазать.
Говорил серьёзно, но Полина вдруг поняла — шутить изволит.
— А у вас, я смотрю, голос прорезался? Тоже, наверное, вольтареном мазали? Или ещё как-то разрабатывали? — намекая на бурную ночку, съязвила она, но тут же прикусила язык.
Повисло напряжённое молчание. Блин. Как дура себя ведёт, честное слово! Детский сад. Но не извиняться же теперь…
— Ты, кстати, извини за тот раз, — сказал вдруг сосед. — Не хотел тебя напугать, просто денёчек на нервяках выдался. Оправдание, конечно, так себе, но… — на мгновенье замолк и небрежно дёрнул щекой: — Короче, извини.
И, готовясь на выход, повернулся к ней спиной. Полина глянула на него украдкой — какой-то он другой в этот раз. Аура по-прежнему сильная и несговорчивая, но уже не пугающая, а даже наоборот — притягивающая.
Суетливо отвела взгляд. Этого ещё не хватало!
Возле квартир остановился у неё за спиной, понаблюдал, как она ищет в сумочке ключи.
— Ничего себе, сюрприз! Ну, тогда я Руслан.
— А по отчеству как? — воюя с замком, уточнила Полина.
— А по отчеству Батькович! Нет, серьёзно, можешь по-простому, Руслан и всё.
— Нет, извините, я по-другому воспитана.
— Это как? — усмехнулся он. — По понятиям что ли?
— Что, простите?
— А, да это… шутка такая, не обращай внимания. — И вдруг: — Волосы у тебя красивые, соседка, — мягко коснулся, пропуская пряди сквозь пальцы. — Рука так и тянется.
Полина смутилась, повела головой, уклоняясь и, наконец сладив с замком, шмыгнула в квартиру. Прижавшись к двери спиной, заторможено уронила с плеча сумочку. По шее и затылку всё ещё разбегались мурашки. Дурацкие, неожиданно приятные мурашки.
В дверь тихонько поскреблись.
— Ну что? — едва протиснувшись в коридор, зашептала тётя Валя. — Он?
— Он, — застигнутая врасплох, ответила Полина, и тут же добавила: — Только он меня тогда не трогал, тёть Валь, недоразумение вышло. И вообще, он извинился уже.
— Ну да! Извинился он! Знаю я, как они извиняются-то! А ты видела, к нему в субботу ночью баба какая-то приходила? Не успел заявиться, и на тебе, началось! Проститутка, точно! Разврат! Вот увидишь, притон тут откроет! Прямо за стеночкой у тебя, ага… Ох, Полин, не нравится мне это! Я Наталке-то звонила в тот раз, но она не ответила, видать, на дачу с ночевой уже ездит. Но ничего, я ещё позвоню. Ты не переживай, всё узнаем! А если что, я и до участкового дойду, так что не бойся! — и сбежала.
