Только выясню, кто эта зараза и с какой целью решил опорочить мое имя.
Выписав все фирмы, по которым прошлись в статье, я сохранила скрины в отдельную папку на рабочем столе, которую назвала «Найти и прибить». Второй раз окунаться в это было гадко, но уже не настолько. Например, сейчас я уже могла оценить хороший язык, которым было написано письмо, и правильно расставленные запятые.
Грамотный и гадкий.
Вспоминая слова Коли, я с опасением поглядывала на телефон, ожидая гневных звонков, но их пока еще не было. Только поддерживающие сообщения от коллег, читая которые я все меньше верила, что на подобную пакость способен кто-то из наших.
Мы же два года вместе работаем, и за это время столько крутых проектов сделали, которыми действительно можно гордиться. И как после этого взять и облить грязью человека, с которым проводишь большую часть своей жизни в одном кабинете, в одной фирме?
Ответа на это я не нашла.
Роза скинула мне сухое сообщение в одно слово — «Ждем», и я отправилась в кабинет директора, ощущая себя провинившейся школьницей, вызванной на ковер.
У Главного я была всего несколько раз, да и он не сидел здесь с утра до вечера, пропадая на встречах и совещаниях. Сейчас мужчина разговаривал по телефону, разбавляя речь матерными словами и глядя на стену напротив себя. На ней, вместо традиционного портрета президента, висел большой плакат с сотрудниками нашей компании, выстроившимися в слова «Марс Медиа Групп».
Коля сидел, уткнувшись в мобильник, Роза как на партийном собрании, восседала сложив руки на коленях. Решив, что стоять истуканом в центре и ждать, пока меня начнут отчитывать, глупо, я села напротив Иваныча. А могла бы рядом с Колей. Или Розой.
Но буду вот тут, на нейтральной полосе.
Сейчас я чувствовала себя увереннее, чем час назад: паника откатила, разговор с Пудовиковым не то, что воодушевил, но помог прийти в себя.
Ну и конечно, заготовленные заранее фразы, которыми я исписала предпоследний лист блокнота, чтобы потом с уверенностью их озвучивать. Про происки конкурентов, например, и про даты создания групп-фейков, похожих на наши аккаунты.
Вот в этом нужно разобраться как следует: одна из страниц в инстаграме, которую я отыскала, была создана, судя по их первому посту, несколько недель назад. А значит, и тот, кто собирался провернуть свои грязные делишки, план готовил загодя.
И это тоже стало неприятным сюрпризом. Одно дело, когда кто-то сгоряча решил сделать пакость, и совсем другое — с тщательной подготовкой, не поленившись с нуля создать несколько аккаунтов, наполнить их контентом. Все это требовало времени и усилий, и мотив должен быть сильным.
Не по себе мне как-то от этого.
— Ну, Лебедева, говори, — Главный сложил руки на столе и приготовился внимательно слушать.
— Я…
Но Роза решила выступить первой, и понеслось. Оказалось, что приукрашать трагедии она мастер, и там где можно было сгладить, она сгущала краски. После ее рассказа мне снова стало тошно. Вот же злая мымра! И кто бы мог подумать, что добрым полицейским в этом деле выступил Коля. На меня он не глядел, но смотрелся при этом внушительно и спокойно, и разговаривал с Иванычем так же — мол, нет смысла кипишевать, не с таким ли справлялись? И ради чего устраивать такое собрание, отрывая Главного от его Главных дел, тоже непонятно.
Но Роза не сдавалась, тыкала в мою сторону ручкой и мешала мне приводить доводы в свою пользу. В нее словно сам черт вселился, такой я женщину еще не видела. И прямо сейчас она уже не казалась мне справедливой Макгонагалл, скорее какой-нибудь Долорес Амбридж. Еще немного, и заставит на руке вырезать слово «виновата».
Могла ли она быть тем самым человеком, который меня подставил?
— Роза, мы же работаем в рекламной сфере. Черный пиар тоже пиар.
— Это у вас в Москве такая схема работает, а у нас клиенты с провинциальным налетом. Здесь другой механизм — ложечки найдутся, а осадок останется. И такой осадочек стоит потерянных заказчиков и, стало быть, денег.
— Сколько людей уже отказались от наших услуг?
— Пока нисколько, — вопрос ей не понравился, но она все-таки ответила на него, — но репутация вещь такая, сегодня выстрелило, аукнется послезавтра.
— Скорее, завтра уже забудется. Выйдет новый инфоповод, про тебя и не вспомнят. Я считаю, что раньше времени не стоит бить во все колокола.
— И что же ты предлагаешь? — Роза скрестила руки на груди, демонстрируя свое отношение к Колиным словам, а я наблюдала за ним и чувствовала приступ благодарности. Очень хотелось, чтобы он посмотрел на меня и увидел это в моих глазах. Нет, надо было рядом с Колей садится.
— А ничего. Не чесать, где не чешется.
— Так, хорош, — в разговор снова вступил Главный. — Мы тут не спорить встретились. Я тоже не вижу ничего экстраординарного, можно было и без собрания обойтись, — и посмотрел многозначительно на Розу. Так, что стало ясно, чья эта была инициатива.
Вот же … крыса!
С совещания я ушла первой, хотя мне очень хотелось дождаться Розу и выяснить, с какого перепугу она решила себя так вести. Но Главный кивнул мне головой, давая понять, что аудиенция окончена, а эта зараза даже не повернулась в мою сторону. Коля уже вовсю трепался с Иванычем на отвлеченные темы, и никому до меня не было дела, поэтому я молча выскользнула из кабинета.
Похоже, все оказалось не так страшно, как я себе представляла. Или это только благодаря тому, что Коля меня выгораживал? Или еще ничего не началось?
В любом случае, нужно двигаться дальше, и сперва я решила обзвонить всех клиентов, кого затронули в статье. Если они еще не в курсе, то пусть лучше узнают от меня. Преподнесу информацию помягче.
Мне очень не хотелось с ними разговаривать, очень-очень. Но если я хочу быть директором, то нужно уметь брать на себя и ответственность за косяки. Даже если их нет.
Для решительности я выпила две чашки кофе, съела шоколадку, посидела, несколько минут, пялясь в стену столовой, и только после этого набрала первый номер.
Закрыла глаза, скрестила на удачу пальцы и выпалила, едва собеседник успел произнести «Аллё»:
— Валерий, здравствуйте! Это Маша Лебедева, «Марс Медиа». Вам удобно говорить?
Этот клиент слыл среди нас лапочкой и умницей, соглашался на мою радость на все дикие эксперименты, оттого и сайт у него вышел чудесный, и продажи выросли. Даже несмотря на фирменный стиль в ядреной кислотной расцветке, от которого у большинства заказчиков дергался глаз.
Валера выслушивает меня внимательно, не перебивая, хотя я и тараторю так, что сама сбиваюсь. Когда я замолкаю, он целых три секунды ничего не говорит в ответ.
Господи, только бы не заорал, только бы не заорал!
— Маша, я тебя понял. А от меня что ты хочешь?
— Ээ.. Чтобы Вы знали о произошедшем?
— Знаю, спасибо, — хмыкнул Валера в ответ, — или я должен был как-то иначе на это отреагировать?
— Поругаться, например, — подсказала я, уже чувствуя небольшое облегчение. Маленькое такое, с учетом, что впереди еще четверо, а Валера самый лояльный.
— Ругаться — время терять. Если нужна помощь, звони, — и закруглил разговор.
А еще минуту задумчиво грызла уголок мобильника, раздумывая — а был ли смысл паниковать? Впрочем, на этот вопрос мне ответил следующий звонок.
Хозяйка кухонного салона, двойник которого нашелся в Ростове.
Кричать на меня она начала сразу же, едва только услышала название фирмы:
— Объявились, нахалы, да? Я вам сколько денег отдала, а вы, оказывается, чужие соцсети скоммуниздили и выдали за свое! Бракоделы фиговы, а на тебя, сикушка малолетняя, я в суд подам! Или возвращайте мне обратно бабки, или пеняйте на себя!
И снова, как в случае с Розой, я не могла вставить и слова, просто слушала, захлебываясь в негативе. Что ж, кто бы не был тем гадом, устроившим мне такое, своей цели он действительно добился: поверившие в этот вброс действительно были.
Я попыталась как-то сгладить ситуацию, но меня послали так далеко, что я сочла лучшим заткнуться.
