Что? Смотрю в неверии на экран.
16
ЮЛЯ
Я раньше никогда не получала оргазм без дополнительной стимуляции клитора. То, что он смог дать мне этот опыт, приводит меня в восторг, но и одновременно с этим повергает в шок. Либо это потому, что я по-настоящему влюблена в него. Либо от того, что он потрясающий любовник. Скорее всего, и то и другое вместе.
Но дело даже не в этом. Даже если убрать все оргазмы, которые он мне подарил, любое его прикосновение ко мне так сильно затрагивает меня, как никогда и никто раньше не затрагивал. У этого открытия есть две стороны. Хорошая и плохая. Хорошая и так понятна. А плохая в том, что я, вероятно, никогда больше не смогу заниматься сексом ни с каким другим мужчиной. И если мы не будем вместе, это означает, что я вообще не буду им заниматься.
Я счастлива, что все произошло. Но не знаю, как буду жить дальше, приходить на работу и видеть его, если он решит придерживаться своего правила «никаких повторений».
Когда рядом со мной на подушке оживает телефон, я чуть ли не кричу от восторга. Вспоминаю весь свой опыт актерского мастерства, который ограничивается школьной постановкой сказки «Двенадцать месяцев» и провожу по значку «ответить». Закончив разговор, кладу телефон на тумбочку. Теперь я чувствую себя более уверенной, чтобы оставлять его перед своим носом на подушке. Только откидываюсь на кровать, как телефон снова начинает вибрировать.
— Что еще? — говорю, стараясь скрыть волнение в голосе.
— Я сейчас приеду, — его напряженный тон раздается из трубки.
— Вообще-то я сплю.
— Я сам открою дверь!
— Тогда запиши гостевой код, — вздыхаю. Похоже спорить бесполезно.
— Ты меняла его, когда въехала?
— Нет.
— Сейчас буду, — ворчит он в трубку и отключается. Откуда он знает код от моего замка? Наверное, спросил у Марка.
Когда София с Марком жили здесь, до того как переехать в дом, Марк поставил на дверь навороченный замок с цифровой панелью, который можно открыть как ключом, так и отпечатком пальца или гостевым кодом.
Да. Никита точно спросил у Марка. Вопрос только в том, когда и зачем?
Улыбаюсь и снова кладу телефон на тумбочку. Еще шире улыбаюсь, вставая с кровати, чтобы снять мою любимую футболку для сна и надеть красивую черную сорочку. Уложив свою маленькую грудь в кружевные чашечки так, чтобы она казалась повыше, забираюсь обратно в постель, натягиваю одеяло только до пояса, чтобы не скрыть такую красоту, и снова засыпаю.
Примерно через полчаса просыпаюсь от того, что жар его большого обнаженного тела опаляет мне спину, когда он придвигается ближе и обнимает меня. Наслаждаюсь этим ощущением, не показывая, что я проснулась, ведь неизвестно, сколько еще он будет вот так меня обнимать. Может быть, больше никогда.
Наконец, не выдержав, поворачиваюсь и встречаюсь с его мрачным взглядом на грозном лице. Очевидно, он не в восторге от того, что я сбежала, как только он вырубился. Хотя, сказать «не в восторге» — это будет немного преуменьшением. Он просто в ярости!
Никита путешествует глазами по моему лицу и телу, задерживаясь на груди. Проводит рукой по кружевному краю декольте и спускается ниже под одеяло. Его глаза расширяются, когда он обнаруживает, что на мне нет трусиков. Он давит с силой мне на бедро, заставляя открыться. Приближается к моему лицу, тяжело дыша. За секунду до того, как обрушиться на меня поцелуем, останавливается и выдыхает мне в лицо: — Черт!
Что? Он отстраняется и я хочу кричать, чтобы он вернул свою руку обратно, когда он добавляет: — Я забыл заехать в аптеку. У меня нет с собой презервативов.
В его тоне столько разочарования.
Уф. Слава Богу! Уже и не знала, чего ожидать от него. Тянусь к тумбочке и достав коробку, протягиваю ему.
— Это что? — его взгляд снова становится мрачным.
— Презервативы!
— Зачем они тебе? — ворчит он.
— А зачем они всем? — когда он молчит, поясняю. — У каждой современной девушки должны быть презервативы.
Он открывает коробку на двенадцать штук и пересчитывает содержимое.
— Здесь не все. Только семь, — смотрит на меня сердито.
— Думаешь нам не хватит? — стараюсь сдержать улыбку.
— Может и не хватит, — он поджимает губы, и на его шее пульсирует венка. — Но сейчас я про другое... Где остальные?
— А ты как думаешь? — дразнить его весело, но я хочу уже заняться делом, поэтому добавляю. — Послушай, Никита, я купила эту упаковку презервативов очень давно, — вглядываюсь в ее суровые черты лица. Он молчит и не двигается. — Ладно, если ты не планируешь делать то, для чего они предназначены, то я, пожалуй, лягу спать. Спокойной ночи!
Начинаю отворачиваться от него, но он не дает мне этого сделать. Накрывает меня собой, пригвождая к кровати, с глухим ворчанием: — Это вряд ли!
*****************
Просыпаюсь от того, что солнечный луч бьет мне в глаза. Когда я, наконец, заснула ближе к рассвету, я знала, что у меня будет болеть все. Сейчас я чувствую такую боль в самых интимных местах и усталость во всем теле. Но когда его рука, лежащая на мне, обхватывая ладонью грудь, подергивается во сне, я не жалею ни о чем и готова терпеть эту сладкую боль снова и снова.
Его вторая рука обвивает мою талию. А ладонь лежит на нижней части живота. Я сжимаюсь при мысли о том, как близко его пальцы к моему клитору. Несмотря на усталость, не могу сопротивляться желанию, чтобы он снова прикоснулся ко мне... там. Хочу взять от этой ночи все.
Он шевелиться, и его лицо утыкается мне в волосы. Чувствую его теплое дыхание на своей шее, и его, теперь уже мягкий член, прижатый к моей попе.
Провожу кончиками пальцев по его ладони, покоящейся на моем животе. Он еще немного шевелиться, и его рука опускается чуть ниже, прямо на мой центр. За прошедший вечер и ночь у меня было столько оргазмов! Наверное, больше, чем за всю мою жизнь вместе взятую. Но еще один не повредит.
Уверена, как только он проснется, то сразу уйдет. Я слышала не раз, что он не любит цепляющихся женщин и повторений. Я не буду умолять его остаться. И вообще, с этой минуты буду вести себя с ним абсолютно спокойно, так, будто мне наплевать, хочет он меня или нет.
Но сейчас мне нужно пользоваться моментом. Накрываю его пальцы своими и давлю ими сильнее. Его средним пальцем раздвигаю свои складки, дразню клитор и ниже. Его дыхание остается ровным. Неудивительно, что он не просыпается после ночного марафона.
Ускоряю движения его пальца. Боже! Я не могу насытиться им. Это наваждение может сделать затруднительным для меня вести себе с ним так, словно мне все равно. Внезапно его рука оживает и он сильнее давит на мой центр, добавляя еще один палец, скользя внутрь меня. Улыбаясь, закрываю глаза, полностью отдаваясь его рукам. Уже через минуту откидываю голову на его плечо, кончая еще раз.
Так сладко. Так приятно.
Придя в себя, прислушиваюсь к его дыханию. Оно опять становится ровным, когда он проваливается обратно в сон. Слегка поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него спящего. Его лицо сейчас так расслаблено. На нем лежит умиротворение и покой. Я никогда не видела его таким. И, возможно, больше никогда не увижу. Тянусь кончиками пальцев к телефону на тумбочке и, выключив звук, осторожно щелкаю по кнопке затвора.
Теперь у меня навсегда будет его мир.
17
НИКИТА
Застонав, перекатываюсь на постели. Ощупываю кровать, когда мне в нос ударяет запах секса. Это не мое белье. У меня нет такого шелковистого и приятного на ощупь. Открываю глаза и моргаю, глядя в потолок. Это не моя комната. Поворачиваю голову и оглядываюсь.
Я один.
Она опять ушла. Второй раз подряд я просыпаюсь один после того, как Юля, воспользовавшись тем, что я в отключке от всего того секса, который я ей дал, ушла.
Мне ни хрена не нравится это. Почему нет? Раньше я мечтал о таком.
Потому что, бл**ть, не нравится и все тут! Не буду это анализировать!
Потягиваюсь и стону от того, что все мои кости ломит. Эта малышка измотала меня. Хорошо, что сегодня воскресенье и мне не нужно идти на работу. Я бы поспал еще пару часов.
