Через десять дней муж вышел на работу, как показалось Кате, с радостью. Она бы тоже сбежала из этого ада, но бежать было некуда. Целый месяц девушка приспосабливалась к новому образу жизни. Новый год прошел мимо этой семьи. Павлик был еще слишком мал, чтобы ходить с ним в гости или приглашать гостей к себе, так что Олег просто угрюмо выпил шампанского под бой курантов, а Катя и вовсе ушла спать, пока сын предоставил ей такую возможность. На выходные приходила мама, чтобы помочь по хозяйству. И это были самые счастливые дни в Катиной жизни. Только тогда она могла нормально помыться и хоть немного поспать. Но мама работала, да и дома ждала младшая дочь, за которой пока нужен был глаз да глаз, так что надолго уйти из дома женщина могла не всегда. Свекровь же заходила все реже.
С подругами Катя практически перестала общаться. Сама она никогда не звонила — ей все время было некогда. Они тоже не звонили, опасаясь разбудить ребенка, если он вдруг спит. В редкие моменты общения Катя с трудом подбирала темы для разговоров. Учеба, сессии, новые романы и дискотеки были сейчас от нее очень далеко. А странный цвет какашек Павлика, который сейчас ее действительно беспокоил, вряд ли мог вызвать интерес у нормальных людей. Катя постепенно превращалась в замкнутую домохозяйку.
Олег сначала старался помогать Кате с ребенком, но потом ему это наскучило. Через пару месяцев нервы у мужчины начали сдавать. Его жизнь изменилась слишком круто. Он не представлял раньше, сколько внимания требуют младенцы, и был не готов к таким переменам. Закончились веселые вечеринки и посиделки с друзьями, теперь все время уходило на семью. Сходить в гости с ребенком было невозможно — Павлик был беспокойным, каждый выход в свет превращался в мучение. Жена тоже изменилась — вместо энергичной позитивной красавицы дома его ждала неухоженная замученная тетка всегда в плохом настроении.
Олегу было тяжело — после работы отдохнуть не получалось: ему сразу вручали младенца. Создавалось впечатление, что он работает в две смены. Олег злился. Ведь Катя целый день сидела дома, а он все-таки работал. К единственному добытчику в семье надо бы относиться чуть лучше, чем к мебели. К тому же его беспокоило, что Катя не считала денег. Она постоянно требовала то одно, то другое, а ведь молодая семья оплачивала ипотеку. Да, перед началом родов они посчитали, что могут себе это позволить, но сейчас уже подошли к концу все имевшиеся накопления, а одной зарплаты на все не хватало. Раздражение копилось, пока не вылилось в грандиозный скандал.
Тем вечером Олег позвонил домой, сказав, что задержится на дне рождения у друга. Катя не смогла не то что возразить, она вообще не сумела сказать ни слова по этому поводу, плохо понимая, что такое день рождения и как на нем можно задержаться. Олег же расценил Катино молчание как согласие и положил трубку со словами «Ну, пока, целую!»
Катя опомнилась только через полчаса и начала звонить мужу. Он уже явно был навеселе и не сразу снял трубку.
— Да, Катюш! Что случилось? — спросил он, как ни в чем ни бывало.
— В смысле что случилось? — прошипела в трубку Катя. — У тебя ребенок дома маленький, а ты по гостям гуляешь!
— А что мне теперь, все время дома сидеть? — разозлился Олег. — У вас же там все в порядке? Ничего страшного, если я задержусь немного. Я же должен хоть немного отдохнуть и расслабиться! Сколько можно уже на мне ездить? Я устал, в конце концов!
— А я когда буду отдыхать? — слезы брызнули из глаз Кати, в горле встал ком от обиды.
— От чего? Ты и так дома сидишь! Пашка спит днем? Спит! И ты можешь хоть немного отдохнуть. А я весь день работаю, между прочим! Единственный раз к другу вышел, а тут истерика, ёпт! — Олег отключился.
Катя долго сидела на диване, тупо смотря на телефон. Павлик лежал на руках и уже беспокойно возился — подходило время кормления. Катя снова набрала Олега, но тот отключил телефон. Девушка дала сыну грудь и с ненавистью смотрела, как чмокает маленький ротик. Слезы капали прямо на белую кожу сына. Внезапно Катя встала, отобрала грудь у сына и положила его в кроватку. Тот сразу пронзительно заверещал.
— Да отстань ты! — заорала на него Катя. — Чего тебе надо? Ты мне всю жизнь испортил, понимаешь? На фига ты появился вообще? Надо было аборт сделать, вот я дура! Ненавижу тебя, чтоб ты сдох! — ее била истерика. — И отцу ты на фиг не нужен! Гуляет, тварь такая! А мне ты на хрена? Да пошел ты! — она изо всех сил треснула рукой по кроватке и выскочила из комнаты, накрепко закрыв за собой дверь. Убежала в другую комнату, плюхнулась на диван и закрыла подушкой уши, чтобы не слышать визга из соседней комнаты. Подушка милосердно заглушила все звуки. Девушка рыдала минут десять, постепенно приходя в себя. Ей было ужасно обидно, что она выпала вот так из нормальной жизни и осталась в этом аду совсем одна. Она отчаянно завидовала мужу, что он может ходить на работу и даже вон на праздники. А она как заключенная с этим чудовищем наедине. Действительно, надо было сделать аборт, подумаешь, десять недель! Куда вот теперь девать этого ребенка?
Боль в руке пульсировала, постепенно возвращая Кате способность мыслить здраво. Она встала и убрала подушку. Теперь вопли из соседней комнаты стали хорошо слышны. Девушка вышла из комнаты и вернулась к кроватке малыша. Угрюмо посмотрела на заходившегося от крика ребенка. Ничего не поделаешь, это ее сын. Придется как-то с этим теперь жить. Она взяла Павлика на руки. Он захлебывался криком и даже не взял грудь. Катя стала ходить по комнате, успокаивая младенца. Потом все-таки смогла дать ему грудь. Малыш был весь красный от натуги. Он жадно сосал молоко, периодически всхлипывая и вздрагивая. Маленькие ручки держались за Катю, как будто ребенок боялся, что она снова уйдет. Щечки были мокрыми от слез. Катя осторожно вытерла их.
— Ничего, ничего, — бормотала она, — никто тебя не бросит, не переживай ты так. Я с тобой, куда я денусь-то теперь. Живи, раз уж появился. А твоему папке мы еще вставим по первое число. Сволочь такая, своего сына бросить! Ты ешь, ешь, все нормально будет. Никто тебя не ненавидит, ты не думай, это я просто так сказала, не подумав. Мама тебя любит… Глубоко в душе, — Катя усмехнулась. — Очень глубоко, да. А мы с тобой потом будем в гости ходить, да? И папку брать не будем. Разведусь я с ним, чтоб на нервы не действовал. На фига вообще эти мужики нужны? — она так и шептала всякую чушь, успокаивая больше себя, чем Павлика. Тот тем временем перестал тяжело вздыхать и заснул.
Олег пришел только под утро, почти в бессознательном состоянии. Видимо, понимал, что дома его в любом случае встретят неласково, так что терять ему уже было нечего. Катя пыталась поругаться громким шепотом, чтобы не разбудить ребенка, но на мужа ничего не действовало — он свалился на диван в комнате, не раздеваясь, и cначала не реагировал даже на пощечины. Потом он все-таки встал и что было силы оттолкнул от себя жену. Та отлетела к шкафу, больно ударив ногу и плечо. Обширные ссадины на белоснежной коже распухали и краснели на глазах. Девушка испытала настоящий шок — она никогда не думала, что насилие в семье вот так запросто появится в ее жизни.
Полночи Катя не спала, обдумывая, что же теперь делать. Идти снимать побои подавать в суд? А как? Павлик маленький, с собой его нести неудобно. Не скажешь же мужу — ты посиди с ребенком, а я пока на тебя заявление напишу. В конце концов, Катя успокоила себя мыслью, что Олег наверняка будет долго извиняться на следующее утро. Он осознает свою вину, а она, возможно, простит его в первый и последний раз. Катя провалилась в глубокий сон, а когда проснулась от крика Павлика, Олега уже не было дома — он ушел на работу.
Вечером муж вел себя как ни в чем ни бывало. Катя попыталась с ним поговорить, но натыкалась на стену непонимания в стиле «а что такого?» и «ты же сама виновата». Олег занимался с ребенком и делал вид, что все в порядке, а обсуждать истеричные глупости жены он не собирается. Катя пробовала нажаловаться свекрови, но та ожидаемо встала на сторону сына. С ее точки зрения он был нормальным мужем — не пил особо, приносил домой зарплату. Ну, ударил разок, так нечего было лезть к пьяному. И незачем поднимать такой шум, не каждый же день ее бьют! А то, что иногда муж позволяет себе расслабиться в компании друзей, так Катя знала, за кого шла замуж. Такой вот он, Олежек, общительный и веселый, ну не может он сидеть в четырех стенах, как в тюрьме! Главное, чтобы по подругам гулять не начал.
