В прихожую, где они стояли, вошла Ольга и строго посмотрела на Максима, но обратилась к подруге:
— Ты куда-то собралась, Кислицына? Не забыла про мое платье, без тебя я не смогу выровнять подол.
Вместо Татьяны ответил Максим, убрав свои руки с Таниных плеч:
— Ольга, отпусти Татьяну погулять, потом подравняешь свое платье.
— Тебе вообще-то опасно доверять, особенно, жизнь моей подруги.
— Торжественно тебе обещаю, что верну твою подругу, в том же виде, что и взял.
— Только если ты дашь расписку.
— И расписку, и паспорт в залог оставлю.
— Может, вы все-таки мое мнение узнаете? — вмешалась Татьяна.
— Ты что-то сказала, дорогая? — Максим сделал вид, что только сейчас заметил её.
Ольга усмехнулась, в отличие от Тани, она не воспринимала Максима как угрозу, для нее происходящее было не более чем обычный треп.
— Ладно, пойду переоденусь, — вздохнула Таня и обреченно побрела в комнату.
Она слышала, как Максим с Ольгой о чем-то разговаривали и смеялись. Таня ещё раньше заметила, как Ольга свободно и просто разговаривает с парнями, и не только с Сашей и Максимом, а со всеми знакомыми и незнакомыми мужчинами. Она же, Таня, зачастую тушуется и теряется, долго подбирая слова. Может это не всегда заметно со стороны, но она постоянно чувствует, что общается с противоположным полом, детьми иной планеты, чужой вселенной. Наверняка этот комплекс у нее развился оттого, что когда она взрослела, рядом не было отца. Хотя можно ли это называть комплексом? Вероятно, именно эта манера общения некоторым в ней и нравится.
Таня не стала долго ломать голову, в чем идти. Она взяла голубую юбку на кокетке и серую шелковую блузку — одежду, в которой ходила сегодня на работу. Юбка сзади была немного измята, и она стала её гладить, благо место для утюжки было готово, а утюг — нагрет, потому что Ольга шила и отглаживала платье.
Входная дверь хлопнула, и в комнату вошла Ольга.
— Он будет ждать тебя во дворе. Ты, самое главное, стой на своём, тебе надо получить отсрочку.
Таня оделась. Для вечерней прогулки наряд выглядел слишком строго. Ольга дала ей свой легкий жакет свободного покроя, с удлиненными лацканами, застегивающийся на одну пуговицу. Так он не замёрзнет, ведь день клонится к концу, а весенние вечера ещё холодные.
— Ни пуха, ни пера, — благословила её Ольга.
— К черту, — и Таня вышла за порог дома, навстречу неизбежному.
На улице вначале она не заметила Максима, и обрадованная, уже хотела повернуть назад. Но прежде ещё раз обвела глазами двор. На скамейке у подъезда сидели две молодые мамы с колясками, другая скамейка была пуста. Все, Максима нет. Хотя, нет, вот он — подарочек, уже идет к ней, оттолкнувшись от старого тополя, под которым курил, прислонясь к стволу спиной. Красивый все-таки, подлец, как легко и уверенно идет он, небрежно улыбаясь.
Они немного погуляли у фонтана. Это было одно из редких, а в их микрорайоне — единственное красивое место в неуютном грязном городе, предназначенном обеспечивать бесперебойную работу опасных секретных химических производств, а не удовлетворять потребности горожан, в том числе в отдыхе. Грязными были улицы и дороги города, по которым только в виде исключения проходила уборочная техника, грязным был воздух, пополняемый по ночам отходами тех же химических производств, грязными были отношения между людьми.
Фонтан находился на небольшой площади, зажатой между зданием Дворца культуры и довольно ухоженной аллеей, начинавшейся галереей передовиков производства. ДК был окружен небольшим парком, в глубине которого находилась открытая танцплощадка и вполне приличное кафе-мороженое «Батискаф». Люди стекались сюда со всего района. Мамаши и бабушки, выгуливающие малышей, рассаживались на скамейках у фонтана. Девчонки-школьницы гуляли небольшими группками, эти не садились, а праздно ходили по дорожкам парка или вокруг ДК. Озорные мальчишки со свистом проносились на велосипедах.
Таня и Максим прошвырнулись по аллее, посмотрели на работающий, что бывало весьма редко, фонтан. Они пришли сюда рановато. Позже матерей с детьми на скамейках сменяли парни, которым повезло сегодня купить бутылочного пива, а в глубине парка — влюбленные парочки. Вместо младших школьниц появлялись длинноногие девчата, накрашенные на дискотеку. Максим зашёл за Таней пораньше, справедливо полагая, что позже она с ним просто бы не пошла. Они решили съесть по мороженому в «Батискафе». С наступлением теплой погоды на площадке перед кафе расставляли несколько столиков под разноцветными зонтиками в виде колокольчиков. Внутри кафе было сумеречно, прохладно и многолюдно. В две стены помещения были вмонтированы большие аквариумы, вдоль них медленно двигалась очередь к прилавку, за которым молодой мужчина методично выдавливал в вафельные стаканчики из автомата одинаковые порции прохладного наслаждения.
Таня, как и все посетители «Батискафа», всегда с удовольствием разглядывала красивых крупных рыбок. Кроме рыб здесь были лягушки, раки и маленькие черепашки. В одном из аквариумов стремительно металась от одной стенки к другой очень крупная рыба, которую Таня про себя называла щукой, так она была на неё похожа. Но она не была уверена, что щук можно держать в аквариуме. Иногда рыбина замирала на месте и долго не шевелилась. Помимо щуки в этом резервуаре жила только одна, серая и невзрачная, но по размеру мало уступающая щуке рыба, на вид совсем не хищного нрава. Таня выделяла эту парочку. Их соседство выглядело совершенно несовместимым — меланхоличная бледность и стремительная агрессивность. Но то ли соседка была слишком велика для маленькой хищницы, то ли щука была всё время сыта, но рыбы сосуществовали совершенно мирно, хотя в других сосудах частенько бывали трепки и погони. Скорей всего Таня просто ошибалась в породе рыбин, напрасно одушевляя жительниц водоема.
Зрелище было, конечно, интересным и многие родители сажали маленьких детей на стойку перед аквариумами, чтобы те полюбовались подводным царством.
— Давно здесь не был, — сказал Максим. — Интересно, появились тут новые твари?
Максим стал разглядывать обитателей аквариумов.
— Ты смотри-ка, эта рыбешка ещё жива. Я всё жду, когда эта маленькая щука её сожрёт, а она даже не обращает на неё внимания, — Максима тоже интересовали отношения этих двоих.
Но сегодня Таня не была настроена на созерцание, и, сказав Максиму, что ей взять, вышла наружу, занять столик.
Притащив за один раз мороженое и напитки, Максим с довольным видом сел за стол.
