ДВАДЦАТЬ ТРИ
ДЖАРЕД
Однажды я смотрел документальный фильм о человеке, который бежал со своей родины во время Второй Мировой войны, и когда он вернулся сорок лет спустя, камеры снимали это. После четырнадцатичасового перелета мужчина спустился по ступенькам самолета, и как только его ноги коснулись асфальта, он встал на руки и колени и поцеловал землю. Его тело тряслось, руки едва держали его собственный вес. Но он не двинулся с места. Он оставался в таком положении, спрятав лицо, вдыхая все это, восстанавливая связь со своими корнями.
Я точно знал, что чувствовал этот человек.
Как только я положил Билли на носилки и передал на попечение парамедика, где, как я знал, она была в безопасности, я сделал всего несколько шагов, прежде чем упал на колени.
Я ударил ладонями о траву, а затем и локти.
Мои руки дрожали, удерживая мой вес.
Я вжался лицом в мокрые травинки.
И когда почувствовал запах грязи, я поцеловал ее.
— Спасибо, — прошептал я, хотя меня никто не мог услышать.
ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ
ХАНИ
ЗИМА 194
— Я не могу поверить, что это происходит на самом деле, — сказала Валентайн Хани, когда грузчики вынесли несколько ее коробок из их квартиры.
Вчера вечером девушки праздновали свой последний вечер в качестве соседок по комнате, заказав пиццу, выпив вина и не вылезая из пижамы. Несмотря на то, что они были в восторге от своих новых домов, они с ужасом ждали разлуки. К счастью, квартира, которую Эндрю купил в центре Портленда и в которую переезжала Хани, находилась всего в паре кварталов от новой квартиры, которую сняла Валентайн.
— Я знаю, — вздохнула Хани, наблюдая, как один из парней положил коробку в грузовик и вернулся за добавкой. — Я буду очень скучать по нас. — Она повернулась к своей лучшей подруге, сокращая расстояние между ними, и обняла ее так крепко, как только могла.
— Ты будешь видеть меня постоянно.
— Мне лучше.
Хани испытала такое облегчение, когда Валентайн сказала ей, что она нашла квартиру, которая была всего в двух минутах ходьбы, что укрепило ее уверенность в том, что она будет видеть свою лучшую подругу так часто, как она надеялась.
— Это единственный способ накормить тебя в те ночи, когда Эндрю работает, так как ты даже не можешь вскипятить воду.
Обе девушки рассмеялись.
— Я ненавижу, насколько это правда, — сказала Хани. Она почувствовала комок в горле, и он рос с каждым глотком. — И я ненавижу, как это больно.
Не имело значения, как близко Валентайн будет жить к ней; она все равно не будет спать в соседней комнате, и это было большой переменой.
Валентайн сжала ее спину.
— Ты нашла себе хорошего человека. Ты делаешь следующие шаги, как и должно, быть. — Ее пальцы сжались еще сильнее. — Я уверена, что он тебе подходит.
Оглянувшись через плечо Валентайн, Хани увидела, как Эндрю подъехал к обочине и припарковался. Он приехал прямо из больницы и все еще был в белом халате, но хотел убедиться, что девочкам оказана вся необходимая помощь.
— Я тоже уверена, — сказала Хани, потянувшись к руке Валентайн, и держала ее, когда она повернулась к Эндрю. Он только что вышел из машины, его взгляд мгновенно встретился со взглядом Хани, и они смотрели друг на друга, пока он шел по тротуару.
— Это любовь, — прошептала Валентайн, когда Эндрю был еще в нескольких футах от нее.
— Что это? ― спросила она подругу.
— То, как этот мужчина смотрит на тебя.
ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ
БИЛЛИ
Медсестра только приоткрыла дверь, когда я увидела Джареда. Он стоял в коридоре перед рентгеновским кабинетом, в который меня вкатили несколько минут назад. До того, как меня туда доставили, он был со мной в машине скорой помощи, когда меня везли в больницу, и рядом со мной, когда меня осматривал врач. Я не знала, просила ли я его остаться или он сказал мне, что останется, но Джаред не отходил от меня, и что-то в этом чувствовалось правильным.
— Билли, — сказал он, подходя ближе и глядя на меня в инвалидном кресле. Кровь покрывала его разорванную рубашку. Грязь была повсюду. Я взглянула на свою одежду и увидела те же цвета. — Можно мне на минутку остаться с ней наедине? — спросил он медсестру у меня за спиной.
— Доктор ждет, чтобы просмотреть ее рентгеновские снимки…
— Мне нужна всего секунда, — сказал он.
— Поторопитесь, — ответила она.
Я смотрела, как она исчезает в хаосе, а затем мой взгляд медленно вернулся к Джареду.
Все двигалось, кроме нас. Больница была похожа на Таймс-сквер. Люди были повсюду. Я не могла уследить за всем этим ― ни за запахами, ни за звуками, ни за цветами. Яркий свет, который становился все ярче. И громкость, которая становилась все громче. Мои уши кричали. Я просто хотела, чтобы все шептались. Я хотела, чтобы они перестали ходить, ходить, ходить.
— Билли… — снова сказал Джаред.
Мой взгляд уже был устремлен на него. Я просто перефокусировалась. Увеличила масштаб. Сильно моргнула.
— Привет. — Слово прозвучало больно. Я не знала почему, но было ощущение, что мой язык весит сто фунтов.
Джаред опустился на колени перед инвалидным креслом, и все, что я видела, были его глаза.
Карие. Как помадка. Что-то, вкус чего я даже не могла вспомнить в этот момент.
— С тобой все будет в порядке.
Я так долго ждала, чтобы услышать от него эти слова. Теперь это казалось почти нереальным. Или возможным.
— Джаред, это все… — в моих глазах стояли слезы; я не знала, когда они начались, или какой именно момент их вызвал, или почему они не переставали падать, — слишком.
— Билли, послушай меня.
Что-то сжалось. Я не была уверена, откуда оно взялось, но почувствовала, как оно сжалось.
— С тобой все будет в порядке, — он повторил это, как будто знал, что это то, что мне нужно было услышать.
Так оно и было.
И я повторяла это про себя снова и снова.
И я пыталась заставить себя поверить в это.
— А как насчет тебя? — я спросила. — С тобой все будет в порядке? — Я все это время смотрела на его лицо и не видела крови. Но теперь кровь была единственной, что я видела, и она было размазана по его бороде, свежая и капала на воротник. — Тебя осмотрели? Тебе нужны швы? — Мне пришло в голову, мне оказали помощь в машине скорой помощи, отвезли в больницу и отвезли на рентген. Но как насчет Джареда? Неужели он оставил меня достаточно надолго, чтобы его осмотрел врач?
— Мне нужно идти, Билли.
В моей груди раздался взрыв, как будто мы только что снова взлетели в воздух.
— Нет. Ты не можешь.
— Мне жаль.
Я покачала головой, не веря, что он может уйти в такой момент. Он был здесь все это время. Я не знала, каково это без него.
— Пожалуйста, не уходи. Ты нужен мне здесь.
Мой взгляд упал на колени, где я увидела еще больше красного.
Я была порезана.
Ушиблена.
Мне было больно везде.
Они были уверены, что у меня сломано несколько ребер и возможно сотрясение мозга. Это было только начало списка.
Но я была здесь, и во многом это было связано с Джаредом.
Так или иначе, я должна была поблагодарить его.
Должна была поднять руки и обнять человека, который спас меня.
Вот только у меня не было такой возможности.
Когда он смотрел на меня, провел пальцами по моей ноге и затем поднялся на ноги.
— Береги себя, Билли.
Это был взгляд, который я не забуду.
Я чувствовала его до самых пальцев ног.
Я ответила:
— Ты тоже. — Но он меня не услышал.
Джаред уже ушел.
ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ
ДЖАРЕД
Я провел большим пальцем по верхней части телефона, и когда появлялась новая фотография, я изучал ее, прежде чем перейти к следующей. Здесь были тысячи снимков. Некоторые из еды, некоторые из ее жизни. Некоторые просто Билли.
