Возможно, я просто не создана для отношений, вот и все. Так же бывает…
Только вот уверенность в правильности своего решения незамедлительно тает, стоит только Тиму спуститься на кухню.
Он топает по лестнице, как слон, еще и футболку по дороге надевает. Не мог все это в комнате сделать?
Щеки снова краснеют. Мама, к счастью, никак не реагирует и продолжает хлопотать у плиты.
Вжимаю голову в плечи, стараясь смотреть куда угодно, но не на Тима. Все что произошло этой ночью случайность. Он был пьян, а на меня нахлынули воспоминания. Снова сердце сжалось и так резануло в груди. Захотелось хоть на секундочку почувствовать себя живой. Как оказалось, с этим у меня до сих пор проблемы. А ведь до возвращения Тима, я была уверена, что справилась.
Маленькая слабость, и теперь вот шлейф последствий. Холодный душ в чувство не привел. Из-за того, что на плечах у меня засосы, а на бедре несколько мелких синяков от его пальцев, пришлось надеть спортивный костюм. И сейчас, он очень кстати, потому как в шортах, я бы точно чувствовала себя голой.
Видимо, мы с Азариным транслируем настолько пагубные эмоции, что моя мама решает ретироваться. Вспоминает про йогу, которая у нее, между прочим, только по вторникам и четвергам.
И вот мы снова одни. Лицом к лицу.
Я пялюсь в свою тарелку, потому что боюсь посмотреть Тиму в глаза, а он, он открыто транслирует недовольство.
Мне так страшно. Эта ночь стала очередной ступенькой на пути к бездне.
Инстинктивно свожу ноги, потому что на миг вспоминаю его пальцы и то обилие влаги в моих трусах, когда они туда проникли. Мамочки. Непередаваемые ощущения, которых я почему-то стесняюсь.
Щеки просто огнем горят. Я несу какую-то чушь. Пустые разговоры и ответы. Сглатываю и тереблю кольцо от волнения. Всегда так делаю. А сейчас особенно, он ведь открыто говорит мне о том, что не понимает происходящего между нами. Пытается достучаться, вынудить меня озвучить, что, блин, со мной происходит. А я словно воды в рот набрала. Сижу и хлопаю глазами, продолжаю крутить на пальце кольцо, даже не задумываясь, к чему в итоге это приведет.
Когда Тим срывается с места, становится не по себе. Он злится, срывает с моего пальца кольцо и швыряет его на пол с таким выражением лица, что от моего вся кровь отхлынула. На трясущихся ногах поднимаюсь со стула и медленно опускаюсь на колени. Черт его знает, зачем вообще туда лезу. Защитный рефлекс какой-то вперемешку с удушающим торможением. Сама себе хуже делаю, когда поднимаю Катин подарок в тишине. Вместо того чтобы открыть рот и все ему объяснить, встаю на колени, пытаясь выудить колечко из-под стола.
Азарин внимательно наблюдает за моими действиями в полной тишине, а потом разворачивается и уходит. Молча. Я толком ничего сообразить не успеваю, тупо смотрю ему в спину, и вот, пока я это делаю, он уже хлопает дверью, не позволяя мне объясниться.
И ведь всегда так было. Он психует, я торможу. Теперь вот еще и кольцо это…
От переизбытка эмоций глаза становятся влажными. Пульс зашкаливает, чувствую в висках неприятную пульсацию стоя посреди кухни, теперь совершенно одна. Всхлипываю и трогаю свои истерзанные этой ночью губы. Какая же дура.
Проходит от силы минута, но кажется она вечностью, прежде чем я бегу за Азариным следом.
Перед самой дверью замираю. Наблюдаю за Тимом через стеклянные вставки. Он стоит в метре от крыльца и поджигает сигарету. Он курит?
Тяну ручку двери на себя и робко переступаю порог.
Азарин оборачивается почти сразу. Его колкий взгляд пробегает по моему телу, на котором в тот же миг высыпают мурашки.
Шмыгнув носом, разлепляю губы. Нужно сказать. Он, кажется, правда думает, что я выхожу замуж. А я… я не хочу, чтобы он так думал. Не после всего, что между нами произошло.
— Я не выхожу замуж…
— Я за тебя рад.
Он ухмыляется. У него голос другой: резкий, шипящий, неприятно режущий слух.
Снова всхлипываю. Нужно еще что-то сказать, но язык к небу прилип.
Тим тем временем выбрасывает в урну окурок и идет к забору.
Переминаюсь с ноги на ногу. Наблюдаю за тем, как он отдаляется, и рассыпаюсь на осколки. Все внутренности скручивает. Больно. Губы дрожат.
Один раз я уже стояла перед ним вот так же, посреди улицы, и проклинала саму себя.
Все снова повторяется. Несмело вскидываю руку и шумно выдыхаю. Нужно его остановить.
— Тим, — слова, которые должны были стать криком, не больше чем шепот. Прочищаю горло, прежде чем повторить вновь: — Тим!
Азарин нехотя оборачивается, но не останавливается, он уже перешел на другую сторону улицы.
— Постой, — срываюсь с места.
Как сумасшедшая к нему несусь, а когда оказываюсь рядом, сталкиваюсь с бетонной стеной.
Он смотрит на меня без эмоций. Каменная глыба. Знаю, что он с легкостью может быть вот таким. Холодным и чужим.
— Я не знаю, с чего ты вообще так решил. Я же не говорила, что выхожу замуж. Его вообще Катя подарила…
— Ты молчала. А это иногда больше любых слов.
— Я злилась и не думала, что ты серьезно решишь, что оно помолвочное, — взмахиваю рукой.
— Злись дальше, — хлещет словами, загоняя меня в угол, из которого я еле нашла силы выбраться.
— Послушай, — хватаю его за руку, но он тут же сбрасывает мои пальцы со своего запястья. Телефон, который я сунула под резинку спортивных взрывается громкой мелодией.
Растерянно смотрю на Азарина, он на меня.
Трель мелодии натягивает нервы словно сруны. Мы оба замираем и пялимся друг на друга. Музыка не стихает. Ну кто же там такой настырный?
— Ответь, — звучит, почти как приказ.
Тянусь к телефону, а когда смотрю на экран, хочу провалиться сквозь землю.
Это Паша…
Азарин смотрит на подсвеченный дисплей. Ухмыляется.
Такси, стоящее позади, подает кроткий сигнал. Вздрагиваю от звука клаксона.
Тим еще раз бросает взгляд к моей руке, в которой я сжимаю телефон.
— Ответь. Беспокоится же, — изрекает мрачно и повернувшись ко мне спиной, идет в сторону такси.
Глава 12
— Что ты ему сказала? — рычу на Катьку, а в ответ слышу лишь заливистый смех.
— Он сам спросил. Я решила его не разубеждать. Сработало же, м?
— Зачем? Катя, блин!
Во мне бурлят эмоции, но я даже нормально сформулировать ничего не могу.
Думаю лишь об одном — убью. Как только мы встретимся вживую и этот разговор состоится не по телефону, я ее собственными руками придушу. Что она вообще творит?
Сама с катушек слетает и других за собой тянет.
— Не лезь в наши отношения. Со своими разбирайся! — ору в трубку и сбрасываю вызов.
В голове не укладывается. Зачем она подлила масла в огонь? Брата своего, что ли, не знает? Я себя идиоткой чувствовала с этим кольцом, даже и подумать не могла, что он уверен в моем скором замужестве, а меня считает лгуньей.
Ужас.
Оседаю на скамейку в раздевалке.
Сижу так пару минут, пока пульсация в висках не стихает.
Теперь становятся понятны все его реакции, они были не беспочвенными, а я его уже окончательно в психи записала.
Три дня с того утра прошло, и все три дня я продолжала наполняться ненавистью. Из-за того, что накричал, устроил балаган в моем доме. Из-за того, что приперся пьяным, а потом молча свалил, проигнорировав мое желание нормально поговорить.
Я думала, он снова меня бросил. Как в тот день, два года назад.
А теперь выходит, что он считает меня лгуньей и манипуляторшей. Уверен теперь, что мы с его сестрой сговорились.
Выдыхаю и остервенело заталкиваю вещи в спортивную сумку. Уже четвертый месяц здесь занимаюсь, от дома далековато, но это прекрасная возможность привыкнуть к городскому потоку машин.
Тренировки как не бывало, правда. Я даже усталости не чувствую на фоне своего эмоционального взрыва. На ватных ногах иду к стойке и отдаю ключ.
Хочется скорее попасть на воздух. Толкаю массивную стеклянную дверь и быстрым шагом направляюсь к машине. Припарковалась я, конечно, отвратительно. Места были только такие, чтобы в параллель встать, а с этим у меня проблемы. Проезд я никому не перегородила, но угол бампера на проезжую часть выглядывает довольно-таки сильно.
