Бес зажмуривается, выражая лицом происходящую катастрофу.
Его брат не сводит с Алёны глаз.
— Привет, Алëнушка, — хрипло.
— Добрый вечер, — бесцветно отвечает она, неустойчиво покачнувшись на каблуке.
Подхватываю за локоть.
Меня дёргает от ревности это многозначительное «Алёнушка».
— Вы идите, я догоню, — сверлит взглядом Алёну Рустам.
— Рустам, — тихо рычит Бессо.
— Что? — нахально.
Рефлекторно оцениваю его как противника. Больше тридцати. Коренастее и массивнее, чем я. И опытнее. Но мне кажется, притронься он сейчас к ней, я его урою!
— Алёна Максимовна, можно Вас? — тяну ее за локоть, уводя от них.
Она подхватывает неожиданно меня под локоть, и не сопротивляясь, идет следом.
— Я не понял, а что это за бычок борзый? — слышу вслед.
— Мои пацаны, Рустам, это — моя семья. Ты это знаешь. Давай не будем ссориться?
Дальше уже не слышу. Только чувствую, как трясет Алёну.
— Кто он тебе?
— Спокойной ночи, Марат, — отбирает руку у крыльца административного корпуса.
Не оборачиваясь, забегает вверх по лестнице, скрываясь за дверью.
Сажусь на крыльцо.
— Спокойной ночи, мля… Я уже забыл что это такое.
Через минут двадцать подходит тренер. Поднимаюсь.
— Так вышло, — пожимаю плечами.
— Давай, боец, спать, — хлопает по плечу. — Дальше я сам. И это… Ты не задирайся на него. Я сам порешаю все вопросы.
Сверлю взглядом Беса. В смысле — не задирайся? Я так не умею. Я на все отвечаю зеркально.
— Ладно! — поднимает, сдаваясь, руки. — Утро вечера…
— …Мудренее.
— Спать.
Глава 11. Будущий
Рустам зачастил. Я бешусь от его присутствия здесь. Правда, Алёны, наоборот, нет вторые сутки. И я едва сдерживаю себя, чтобы ей не писать. Что писать я пока не придумал. Скачусь в пошлые подкаты — заблокирует. Послевкусие после нашего свидания, мне кажется, осталось приятным. Мне не хочется портить…
Но еë нет и нет… И я на нервняках каждый раз не могу пройти мимо груши равнодушно. Хоть раз, но всеку.
— Ну как ты бьешь?! Смотреть не могу. Корпусом работай! — проходит мимо Геннадий Иваныч.
Это тренер по боксу.
Ловлю качающуюся от удара грушу.
— Ты чей?
— Беса.
— Самбист?
— Ага.
— А чего грушу терзаешь?
— А я в самбо из бокса пришёл. В третьем классе.
— Хм… А чего ушёл?
— С тренером не сошлись характерами.
— Как зовут?
— Марат.
Давит сзади мне на лопатку.
— Плечом удар. И одновременно перенос тела на впереди стоящую ногу. Давай! Вкладывайся в удар телом. Волну делай от бедра. С твоим мясом можно быка с удара валить. Технику только поймай.
Несколько раз показывает мне. Повторяю.
— Вот! Лучше! Только резче делай, злее. Акцентируй в точку. Джеб! Ещё! Джеб! Во…
Кожа на кулаках трещит.
— Только перчатки надень, иначе рукам конец.
— Эй! Ты чего мне парня портишь? — подходит к нам Бес.
— Вербую, — смеётся Геннадий Иваныч. — Удар у пацана за десять минут встал.
— Тарханов… — осуждающе качает головой Бес.
Улыбаясь, останавливаюсь.
— Да я ж просто…
— Пойдем, — уводит меня. — Слушай, Мар, у нас проблема.
— Какая?
— По весовой ты попал в следующую категорию. Там матерые здоровые парни. Опыта у них на пару-тройку лет больше, чем у тебя. Мы этих противников с тобой не изучали. Ты с таким весом не работал. И нам надо тебя высушить килограмм на шесть. Чтобы ты упал в свою категорию.
— Ну, давайте…
— Алёна Максимовна запретила. Говорит у тебя критическая масса жировой ткани. Сушить нечего.
— И что теперь?
— Не знаю что и делать.
— Значит, я пойду в следующую весовую, и буду бороться там.
— Но тогда мы вряд ли возьмём первые места, понимаешь? А это мои пятьсот штук, и твои полтора ляма.
— Черт… А может, не говорить Алёне Максимовне, что я на сушке?
Рустам. Я его кожей чувствую. Как противника. Ещё взглядом даже не поймав. Адреналин шкалит просто…
Подходит к нам.
— Алёна заметит по падению веса. И голову мне откусит за тебя, — продолжает Бес, протягивая ему руку. — Опущение почек и проблемы с сердцем можно отхватить. Ну три-четыре мы сгоним. Это проблемы то не решит. А здоровье убьёт.
— Я хочу эти полтора ляма, Бес.
Встречаемся взглядами с Рустамом.
У меня девушка такая, в которую вкладывать надо! Не хочу с деньгами обламываться.
— За кого это Алëнка теперь головы откусывает? — встревает Рустам.
— Как и всегда — за команду, — сухо бросает Бес.
Рустам мне руку первый не тянет. А у нас так принято, что первый тянет всегда старший. Но и хорошо, что не тянет. Не хочу ему руку жать.
— До соревнований достаточно времени. Если мне наоборот прибавить массу, раз уж я вылетел туда? — игнорируя Рустама продолжаю наш разговор.
— А опыт ты тоже наешь?
— Поспарингуйся со мной.
— Я в другой весовой, — пожимает плечами.
Тренер и правда чуть ниже и скромнее по габаритам. Даже не заметил, как его перегнал!
— Ну у нас же есть кураторы, да и старшая гвардия.
— Да. Я поговорю с людьми. Готовься к спаррингам. Попробуем перестроить твою тактику.
— Как там тебя — Марат? — цепляет взглядом меня Рустам. — Пойдём на татами. Устрою я тебе опыт с тяжеловесом.
Сначала внутренне дергаюсь, желая этого. Но потом торможу себя — решать Бесу.
Перевожу на него взгляд.
— Ну, а почему нет? Пойдем… Хороший опыт.
Татами под навесом, недалеко от административного корпуса.
Рустам снимает футболку и обувь. Остается в брюках.
Глядя на его торс, испытываю отвращение. Что-то мне подсказывает, что это тело касалось Алениного. И, может быть, ей это даже нравилось. А мне не нравится! Я хочу его сломать.
Пацаны на турниках, заметив нас, начинают подтягиваться.
— Аккуратнее давайте, — по очереди смотрит нам в глаза Бес. — Чтобы никаких травм.
— Да не буду я твоего пацана обижать, — уничижительно ухмыляется Рустам. — Так… Поваляю немного.
— Ну, поваляй, — киваю я.
Я практически не сопротивляюсь. Позволяю ему уронить себя несколько раз. Удушающий…
Луплю ладонью по мату. Подсечка. Снова лечу вниз. Болевой… Опять луплю…
Килограмм на тридцать тяжелее, чем я привык. Рустам потерял форму, заплыл немного жирком. Управлять такой махиной сложно. Своей инерцией уже так легко не утащить.
— Марат, ты чо?! Мочи его! — на эмоциях орут пацаны. — Ну!
Очень хочется! Но — нет. Позволяю себя безнаказанно ломать. Изучаю технику на своей шкуре. Я смотрел его соревнования. Рустам жёсткий и чёткий. Тело горит и ноет от его атак. Горло саднит от удушающих.
— Чего он у тебя ватный такой, а? — выговаривает он Бесу.
Тренер не комментирует.
У Рустама есть только одно слабое место — выдыхается быстро. Поэтому он всегда стремится победить на первой минуте. И я замечаю, как тяжело он уже дышит. Я не пушинка, я рессорная пружина, меня кидать тоже непросто.
Очередной раз встаём в стойку.
— Ты по очкам продул уже давно, — закатывает он глаза.
— Моя задача не выиграть.
Опять агрессивная атака. Уже не парясь, лениво и не так технично. Ухожу от атаки, и, неожиданно, впервые перехожу в контратаку, снося его с ног броском. Ловлю в болевой, заламывая руку. На рывках сжимаю крепче. Мышцы напрягаются как канаты.
Хер я тебя отпущу!
— Ррр… Сученыш! — шипит Рустам.
Но не сдаётся.
Хотя из этой позиции вариантов выйти нет.
Мы как две анаконды, сцепившись, давим друг друга до последнего.
— Марат! — подлетает на ноги Бес. — Руку сломаешь! Стоп!
Отталкиваю от себя, откатываюсь и прыжком подлетаю на ноги.
— Ещё, — требую я.
Пацаны ликуют!
Рустам поднимается. Лицо пятнами.
— А ну-ка иди сюда.
— Нет, бой закончен, — встаёт между нами Бес.
— А я сказал — нет! Ты же хочешь продолжить бой, Марат? — вызывающе.
