Ноэль на секунду поворачивает голову. Выражение его лица чересчур серьезное.
– Никто не должен знать.
– Что ты герой?
Он фыркает.
– Нет, – после некоторого молчания добавляет: – Никто даже не помнит, что его взяли в главную юниорскую лигу Квебека, когда ему было шестнадцать. Стоит человеку оступиться раз, на нем навечно ставят клеймо.
Я смотрю на профиль Ноэля несколько секунд. Сегодня я узнал о нем гораздо больше, чем бы мог представить.
– И часто ты так к нему наведываешься?
Он задумывается, затем вновь пожимает плечами.
– Не так часто, как хотелось бы. Ничего героического я не делаю, но не хочу, чтобы парни знали.
Я понимаю, почему он не хочет. Какая-то часть него стремится к справедливости, но берет вверх та часть, которая отвечает за свою репутацию. Его не в чем винить, это маленький город. По крайней мере, он что-то делает хорошее. Такого я от него не ожидал.
– Не узна́ют, – отвечаю я.
Ноэль улыбается, повернувшись ко мне.
– Знал, что на тебя можно положиться, новичок.
Я фыркаю.
– А что мне еще остается делать? Мне тоже нужна репутация.
Мы все еще смеемся и шутим, когда въезжаем в город.
– Едем обратно в школу? – интересуется Ноэль, но в его глазах горит веселье. Он надеется, что я отвечу «нет».
– Я хочу еще раз попробовать блинчики, – заявляю я.
Ноэль улыбается.
– Готов поспорить, что именно эти блинчики заставят тебя забыть о твоем Ньюмаркете.
Я согласно киваю. Почему бы и нет? Наверное, это и будут блинчики, потому что ничего вкуснее я в жизни не пробовал.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Проснувшись одним обычным зимним утром, я зевая натягиваю толстовку и спускаюсь на кухню. Медленно жуя завтрак и одновременно пялясь в телефон, я вдруг обнаруживаю, что все отлично. Все было отлично и до сегодняшнего утра, но я все равно чувствовал неуверенность и все еще привыкал. Но сегодня всё вдруг как-то стало правильным. Словно так и было всегда. И это немного странно. Но мне нравится, что так происходит.
Не знаю, возможно, все дело в моей дружбе с Ноэлем, возможно в блинчиках «Маки», а возможно, все дело в Эйвери, на которую я все чаще и чаще смотрю.
С широкой улыбкой, я забираюсь в свой «форд», на всю громкость включаю музыку и еду в школу.
Те же лица, что и вчера. Те же приветствия, вопросы. Большинство ненавидят это место и считают дни до отъезда. Старшая школа – это испытание, которое не каждому под силу пройти. Да, да и я не утрирую. На тебя давят, тебе многое запрещают, тебе говорят слова «должен» и «надо». Но ты не понимаешь, почему. Эй, какого черта? Мне семнадцать, я ничего и никому не должен. Отвалите от меня. Между приступами меланхолии (которые почему-то так любят называть депрессией) и совершенного безразличия к окружающему, порой наступает фаза бунтарства. А почему бы и нет? Когда еще я так смогу? Ну да, наверное, в колледже. Но почему бы и не в школе, пока ты еще можешь положиться на родителей, когда ты все еще знаешь, что находишься под крылом? Звучит лицемерно, но по-другому интерпретировать эту фазу трудно.
Вечером мне звонит Ноэль. Сегодня пятница, так что я ждал этого звонка. Но меня ждет сюрприз, так как я ожидал обычную вечеринку у кого-нибудь дома, у кого часто предки уезжают на выходные. Вместо вечеринки Ноэль предлагает посмотреть игру. Дома никого нет, кроме него и Эйвери, так что я провожу времени за выбором одежды гораздо больше, чем обычно. А обычно у меня уходит на это минуты три.
Эйвери открывает дверь, и я улыбаюсь, как идиот. Ее розовые волосы распущены. Она стоит в свободной футболке и обтягивающих ее длинные ноги легинсах.
Она мне нравится. Она очень мне нравится, но я пока не знаю, как это повлияет и повлияет ли вообще на мои отношения с Ноэлем. Они очень близки и без сомнения он очень оберегает свою сестру. Не знаю, а должен ли я вообще об этом задумываться? Быть может она улыбается мне просто из вежливости? Но судя по ее быстрым взглядам во время игры я в этом очень сомневаюсь. Моя симпатия взаимная.
– Это когда-нибудь закончится? – спрашивает Софи, теснее прижимаясь к Ноэлю.
Он хлопает ее по колену, что-то отвечая и не отводя взгляда от экрана телевизора. Мы с Эйвери вновь обмениваемся взглядами.
Нас всего четверо: Ноэль и Софи (я видел ее пару раз в школе и на мой вопрос Ноэлю «Она твоя девушка?», он лишь фыркнул), сидящие на диване, и мы с Эйвери, сидящие на креслах друг против друга. Не самое лучшее расположение. Я не могу сосредоточиться на игре. Не то чтобы меня вообще интересовала игра «Ванкувера» и «Сент-Луиса», но нагло пялиться я тоже не могу.
Мне нравится цвет ее волос. На ней он не кажется слишком вызывающим. Волосы не выглядят неживыми, секущимися или что что там еще бывает у девчонок с волосами, когда они их часто окрашивают. Оттенок ее кожи теплый, словно после загара. Такое ощущение, что она и не живет в этом холодном городе, а где-то на море. Все это в сочетании с такими же теплыми карими глазами розовый цвет волос кажется таким нормальным что ли. Каждый выражается как хочет. Рядом с ней я кажусь бледным рыжим привидением. Неплохо было бы тоже загореть немного. Хотя с загаром у рыжих особые отношения.
Ноэль что-то говорит Эйвери, но я каким-то образом умудряюсь это прослушать. Они немного препираются, затем Эйв произносит:
– … отвлечь ты ее можешь сам своей рукой. Только, пожалуйста, прикройтесь покрывалом.
Мы втроем смотрим на нее, на что Эйв слегка вздергивает подбородком. Она дерзкая. Эта дерзость так легко сочетается с некой скромностью. Хотя, возможно, что она немного прячет свою бунтарскую натуру рядом со мной. Я могу предположить, что она лишь постепенно открывается. Это вполне возможно, ведь я тоже теряюсь рядом с ней. Господи, а ведь
