время мы искали тебя.
– А теперь, если позволишь… – тихо говорит Рита. – Расскажи нам, как складывается твоя жизнь?
Я смотрю на девушку, которая, будучи в моём возрасте, пережила столько потерь и горя, и не знаю с чего начать. Как и стоит ли вообще. Счастливое детство, любящие родители. Разве моя история сравнится с её? Нет.
Но этот взгляд… Жадный, заинтересованный… умоляющий. Ей ведь даже в руки меня не дали. Отнять ребёнка у матери – что может быть хуже?
Не знать, что твоя дочь растёт счастливой и ни в чём не нуждается. Да.
Потому я сажусь удобнее и рассказываю всё с момента, как начала себя помнить.
Иногда Денис с Ритой задают мне вопросы, мы частно улыбаемся и даже изредка смеёмся. Потому что я не могу иначе – в моём характере напрочь отсутствует уныние, печаль или грусть. Мне нравиться шутить, нравится с юмором подходить к любому жизненному вопросу. Какая есть, уж извините.
За болтовнёй время летит незаметно, и совсем скоро я всё чаще начинаю слышать, как из приоткрытого окна доносятся хлопки открывающихся дверей въехавших на парковку машин. Посетители. Они всё прибывают и прибывают. А затем…
О, этот звук я узнаю из тысячи. Потому что это самое прекрасное на свете урчание.
Плохой парень на байке вернулся в бар.
Я отчего-то начинаю нервно ерзать на кресле, думая о том, что парень сейчас внизу и, возможно, уходя, я его вновь увижу. А минут через пять совсем офигеваю, потому что он, поднявшись наверх, опирается плечом на арку прохода в гостиную.
Я так и зависаю с открытым ртом на полуслове, пялясь на парня во все глаза. Из головы напрочь вылетает то, о чём я говорила, как, впрочем, исчезает и сама способность говорить.
– Всё ещё болтаете, – усмехается он, а затем обращается ко мне: – Что со ртом, рыжая? Слабоумие?
– Савва! – коротко оборачивается на него Денис, Рита тоже выглядит возмущённой.
Я заставляю себя закрыть рот и сглотнуть вязкую слюну. Но я всё ещё ничего не понимаю!
Денис смотрит на меня и просит:
– Извини его, Лера, иногда он бывает неотёсанным, как чурбан. Впрочем, ты могла догадаться об этом, раз вы уже знакомы.
– Не совсем, – хмыкает парень. – Я ей имя своё сказал, а вот она представляться не захотела.
– Савва, это Валерия, наша дочь.
– Пофиг. Вы в бар вообще спускаться планируете? Ал там зашивается одна. Я зашёл скинуть вещи, потом пойду ей на помощь. И вам настоятельно рекомендую вспомнить о деле.
– Иди уже, – махает на него рукой Денис. – Ещё раз извини нас, Лера.
– Всё… – начинаю я, провожая Савву взглядом, а затем недоумённо смотрю на Дениса: – Да нет, ненормально! Что…
– Это Савелий, Савва, Сав – выбирай, как удобней, – улыбается он. – И именно он тебя нашёл.
Раз, и в моей голове всё встаёт на свои места. Почти всё. Но теперь понятно его удивление и узнавание при нашей первой встрече. Понятно, почему он изъявил желание меня подвезти. Понятно, почему не выпытал моего имени или не спросил номер телефона. Не было вот этого: я ему приглянулась, он решил прокатить меня до дома, а когда узнал, где тот находится, симпатия резко пропала, потому что, очевидно, у него свои счёты с теми, кто живёт в Изумрудной волне, но отказываться от своего слова не мужское дело, и, быстро расправившись со взятыми на себя обязанностями, парень укатил в закат, пообещав свидеться при случае. Такого не было – я сама себе это придумала.
На самом деле я ему даже не понравилась!
Он просто узнал во мне дочь своих знакомых, которую те ищут, выведал мой адрес и сообщил его Денису!
Всё просто. До смешного просто.
– Кто вам этот парень?
– Савва – сын наших хороших друзей. Точнее, его отец был другом моему, а затем стал и моим. Когда мой папа умер, отец Саввы помог мне справится с баром и той репутацией, что у него была. Мы вместе проделали колоссальную работу, чтобы вывести заведение на новый уровень. Три года назад он и его жена погибли. Мальчика хотели отправить к бабке в деревню, и мы с Ритой… Мы не могли позволить обстоятельствам лишить его перспективного будущего в этом городе.
– Мы стали его опекунами, Лера, – заканчивает Рита. – Савва живёт с нами.
– Дела-а-а… – тяну я и падаю спиной на спинку кресла.
Мне требуется время, много времени, чтобы всё это переварить.
С ума сойти можно оттого, с каких сторон открывается моя собственная жизнь и жизнь теперь не чужих мне людей.
Но времени мне не дают.
В проходе вновь появляется Савва и со смешком замечает:
– Ладно, если вы так не хотите расставаться… со своей вновь обретённой дочерью – возьмите её с собой. Ей будет полезно посмотреть, как живут простые смертные.
Очевидно, в том, что у него есть претензии к Изумрудной волне, я не ошиблась.
Парень уходит, не дожидаясь ответа, а Рита извиняющимся тоном обращается ко мне:
– Я с ним поговорю, Лера, обещаю.
Я ей неловко улыбаюсь, думая о том, что сама с удовольствие сказала бы ему пару ласковых.
– Но спуститься нам и правда стоит, – вздыхает Денис и смотрит на меня с некоторой печалью и мольбой во взгляде: – Лера, ты домой не торопишься? Побудешь с нами внизу? Обещаю не предлагать тебе ничего спиртного.
Я улыбаюсь и кусаю губы.
Вообще-то мой телефон уже несколько раз напоминал о себе, вибрируя в заднем кармане. Наверное, мама переживает о том, как я себя чувствую после вчерашнего события. Нужно будет ей перезвонить.
– Если вам нужно работать… Да, я посижу немного с вами внизу.
Денис и Рита переглядываются, улыбаясь, словно я только что сообщила им о денежном выигрыше в миллион долларов. И меня это безумно смущает. Странно впервые видеть людей, которые так сразу и настолько сильно жаждут твоего общества.
Мы поднимаемся на ноги друг за другом, я
