взглядом и, кивнув, потянул меня в другие двери.
— Бар ты уже видела, гараж тоже, остаются только комнаты братьев.
— Вы здесь живете? — изумилась.
— Как когда, — пожал плечами, уверенно идя вперед.
— А твоя? — спросила, когда проходя мимо открытых дверей, бросала внутрь взгляды. Лаконично, просто. Кровать, шкаф и стол, но я бы сказала — не обжито. Скорее всего это временное пристанище для таких как он.
Влас как-то резко остановился после моего вопроса, но затем сжал мою ладонь и повел уверенно вперед, пока не замер перед одной единственной закрытой дверью.
— Ты здесь живешь? — любопытство так и разбирало.
— Да, — услышала шепота возле уха, когда потянула ручку двери на себя и открыла ее, заглядывая внутрь.
Да, мне было интересно, а раз он сам мне все хотел здесь показать, значит я могу посмотреть, но в этот момент, я про обстановку забыла, будто пелена перед глазами образовалась, потому что от его шепота меня дрожь пробила по всему телу, а внизу живота полыхнуло.
Развернулась к нему лицом и… закинула свои руки ему на шею, потянувшись при этом на носочках, слишком велика разница у нас была в росте. Просто в этот момент поняла, что хочу урвать хотя бы кусочек от него, если большего не дано, потому что впервые чувствовала себя так, будто иглы в кожу впиваются от желания на него смотреть, трогать, ощущать…
— Что ты делаешь? — прохрипел мужчина, не двигаясь, только голову ниже наклонил и смотрел обжигающе.
Серьезно? И я отчаянно покраснела в ответ. Действительно, что, Вика?! Сама напрашиваюсь на ласку? Не может быть.
— Тебя дядя ждет, — обжигающее дыхание у уха, заставляет вздрогнуть.
Какой дядя? У меня нет дяди. А Вадик? Он поймет…
— А если я скажу, чтобы без меня ехал? — боже, это я говорю, да? С придыханием так, прижимаясь к его накачанному телу, чувствуя при этом в районе живота его твердость. Он и меня тоже… Боже. А меня точечными разрядами выгибает ему навстречу от этого озарения, да так, что коленки подгибаются — ноги не держат. Помешательство.
— И ты веришь в то, что он выполнит это, девочка?
Какая разница выполнит Вадик или нет? Неважно, что подумает он или кто-то другой, потому что хочу Власа, действий от него хочу, а он… он даже не двигается, как замерший хищник, что только готовится к прыжку, высматривает подходит ли ему эта добыча. А я очень сильно хочу, чтобы подходила, потому что такого в жизни не бывает и таких мужчин не существует, чтобы дрожать только от одного присутствия рядом и думать только о том, как хочешь ощутить его губы на своих. И не важно, что будет потом, есть только этот момент.
Глава 7
Киваю ему, прижимаясь всем телом. Я ведь могу убедит Вадика, могу…
— Не стоит, — отстранился он, и даже меня на вытянутых руках от себя отодвинул, качая головой отрицательно.
Как это не стоит? Почему? А как же? А что же?
Непонимание сквозило в каждой поре, а после осознание обрушилось каменной глыбой, заставляя ком колючий в горле сглотнуть — он не хочет меня… я себе как всегда что-то напридумывала. Святая наивность, Вика.
Наверное, что-то такое было написано на моём лице, выразительно указывая на испытываемые эмоции, противоречивые, потому как мужчина добавил хрипло.
— С огнём шутки плохи, — и таким жаром меня обдало, будто он и есть огонь, что по телу горячая волна прокатилась.
Ох, ты Боже мой! И это только от взгляда… Он хочет меня, правда хочет.
Да, даже вечерами, когда я иногда пальчиками играла с собой и то меньше удовольствия получала, чем от одних его взглядов и голоса, такого хриплого, что мурашки по коже каждый раз и ассоциации такие, что впору краснеть и ерзать от дискомфорта между ног. Я хоть и девственница, хотя скорее и это из-за отсутствия подходящего партнёра, но не ханжа, и кино для взрослых смотрела и с девочками не раз их любовные приключения обсуждала, но чтобы самой что-то вот такое испытывать — никогда.
— А если я хочу обжечься, — шепчу, облизывая губы, и плечиком веду, позволяя бретельке топа соскользнуть ниже, оголяя ещё больше плеча, а сама шажок нерешительный к нему навстречу, боясь, что оттолкнет, а я не хочу быть отвергнутой. Это так ужасно.
Не двигается, но и не отталкивает, что уже хорошо, а я пальчиками по груди его веду, по стальным чётко очерченным мускулам, цепляясь за пряжку ремня и замирая в нерешительности. Хочу его, до одури, но не могу сделать последний шаг, а вдруг оттолкнет, вдруг… Поднимаю взгляд и тону… там ураган.
— Детка, — стонет он, и в тот же миг его губы обрушиваются на мои. Сокрушающе, сминая неуверенность. И это… Это не описать словами. Феерично, офигенно, сногсшибательно, как угодно, но не скучно, как раньше было у меня до этого, и не мерзко, когда слюнями все лицо, нет, ничего такого.
— К черту, — хрипло выдыхает мне в губы и на руки меня, подхватывает, юбка до неприличия, куда-то вверх, задирается настолько высоко, что позволяет мне обхватить его стан ногами.
Мы движемся вглубь комнаты, не прерывая поцелуя, мыслей нет, только желание невероятное, что заставляет пружину внизу живота закручиваться в спираль огненную. Влас на кровать меня опрокидывает, а сам замирает сверху, смотря жадно на мою часто-часто вздымающуюся грудь. Я хочу быть сексуальной для него, непринужденной, потому пытаюсь даже, скрывая нервную дрожь, как-то лечь красиво, пока мужчина, отстраняясь, снимает с себя футболку. Джинсы не трогает, они так и остаются на нем, позволяя мне лишь жадно осматривать его торс, кубики на животе возбуждающие. Разве такие мужчины существуют? Он будто только что с обложки журналов для женщин сошел. Невероятный. И это все для меня, да?
Ко мне наклоняется, снова запечатлевая поцелуй на губах, а после юбку аккуратно вниз, по ногам стаскивая, вместе с трусиками. Я трепыхаюсь, как птичка пойманная в клетку его жадным взглядом, горю в ожидании чего-то, чего еще пока сама не знаю. Неужели это свершиться сейчас? Боже.
