в живот. Боль впивается зубами в мои мышцы. Меня придавливает чужое тело. Вонь пота вызывает тошноту. Мыться не учили? Животное. Дерьмо какое-то. Пошлю ему на Рождество гель для душа. Упаковку.
Противник давит мне на шею, перекрывая кислород.
Я вижу пару ног в шикарных туфлях, медленно спускающихся по лестнице. Мать твою, женщина, ты должна была носить такие, будучи со мной. Они делают тебя желанной шлюхой. Стройные ноги. Охрененные ноги, и я помню их. Помню, как они сжимали мою талию, когда я трахал это тело.
Кислорода становится всё меньше. Чувствую, как мои глаза начинают гореть.
Фиолетовое платье обтягивает хрупкую фигуру. Ключицы выделяются под тонкой кожей. Сломать их. Укусить. Разорвать. Светлые волосы лежат волнами на плечах, и эти губы, а потом глаза. Глубокие, с золотым вкраплением… чёрт, я дождался.
— Энрика.
Пора начинать шоу.
С рычанием ударяю ублюдка в живот и откидываю от себя. В мои лёгкие врывается кислород, причиняя боль. Насрать. Я встаю на ноги и хватаю козла за шею. Удар в рёбра. Удар в ухо. Удар в подбородок. Хватаю его за горло и бросаю прямо в металлическое ограждение. Его тело падает, ударившись об него. Разбегаюсь и локтем бью по рёбрам. Я сломал их. Ой, какая жалость.
Облизываю губы, потрескавшиеся и покрытые кровью, и поднимаю голову. Её нет. Она ушла. Да, так и должно быть. Она поняла, что сделала с бедным и ранимым Слэйном. Она увидела его зверем. Только вот она ещё не привыкла ко мне такому. Я дам ей время. Сейчас важно другое. Энрика здесь. Она вернулась ко мне. Всё получилось.
Разматываю свои руки и бросаю бинты в урну. Двигаю онемевшими пальцами.
— Какого хрена это было, Слэйн? — возмущаясь, в мою раздевалку вбегает Каван.
— Ты хотел видеть меня побеждённым? — хмыкая, спрыгиваю со стола и подхожу к небольшому холодильнику, стоящему в углу моей личной комнаты отдыха. Достаю из него бутылку воды.
— Ты знаешь, о чём я. Сначала мне показалось, что я увидел довольно знакомое лицо. Я надеялся, что мне показалось. Но нет. Это была Энрика! Какого хрена она здесь делает? Охрана доложила, что она приехала в клуб с Кифом! Какого, мать его, хрена всё это снова происходит здесь? — орёт он. Спокойно делаю пару глотков воды, равнодушно наблюдая за взволнованным другом. Он такой нежный. Я даже уже привык к нему, хотя до сих пор порой бесит вот это его метание из угла в угол. Шлюху бы ему нормальную, чтобы он не донимал меня, но у Кавана есть проблемы с этим. Хотя у какого мужчины нет проблем с женщинами? Покажите мне такого, и я ему отсосу. Каждый имеет что-то против женщин. Каждый имеет проблемы с ними. Каждый из мужчин зачастую хочет их убить. Увы, природа у нас такая, уничтожать всё, подчинять себе. Но есть другие, кто обожает прогибаться. Но и у них есть проблемы с женщинами. В общем, ставлю всё своё состояние и свой рот на то, что не найдётся ни одного ублюдка, который бы не имел проблем с женщинами.
— Энрика здесь? — спрашиваю, приподнимая бровь.
— Ты её видел. Не ври, что это не так. Пока тебя душили, ты её видел. Начался отсчёт, и она подошла ближе к клетке. Ты видел её! — рычит Каван, приближаясь ко мне.
— Там была блондинка. Помню блондинку. Блондинок я перетрахал немерено, хотя и брюнеток тоже, и рыжих, даже лысых. Поэтому мне насрать, кто подошёл поближе, чтобы посмотреть на меня, — пожимаю плечами.
— Слэйн, мать твою, я не идиот. Что ты задумал? Мы ведь закончили с ней. Она должна была сдохнуть в Америке, а не находиться здесь, да ещё и выглядеть так, как будто решила снять кого-то. — Каван ударяет кулаком по столу.
Планы изменились. Но об этом никто не знает. Это моя маленькая тайна.
— Я точно не звал её на вечеринку. Не помню, чтобы отправлял ей приглашение. Я должен был помнить об этом, но нет. Если она здесь, то сама роет себе могилу. Я займусь этим. Расслабься.
— Нет, — Каван перекрывает мне путь к душевой. — Ты не приблизишься к ней, потому что теперь всё делаю я. Твой план провалился, и если она узнает, что всё это дерьмо, которым её напичкали, ложь, то мы будем уничтожены. Она уроет нас, Слэйн.
— Ты не можешь мне приказывать. Это был мой план, помнишь? Это я был главным героем и остаюсь им. Я главный злодей. Узнай, почему она здесь и почему трахается с моим кузеном. Я приму душ, а потом займусь ей. Это ничего не значит. Ничего, — произношу и убираю его руку со своей.
— О-о-о, нет. Твой план провалился, раз Энрика здесь. Она может всё узнать. Всё. Ты что, не понимаешь? Мы в дерьме. Твой злодей обосрался, Слэйн. Дай сделать работу профессионалам.
А вот это он зря. Я не люблю, когда умаляют мои достижения. Я вложил много сил, денег и времени в это дерьмо. Не говоря уже о своих мозгах. Уж точно Кавану следовало заткнуться раньше.
Я резко хватаю его за горло и толкаю к стене. Каван защищается, но это всё фигня. Ударяю его по ногам, он не успевает отреагировать и падает на пол. Цепляюсь за его волосы и приставляю к виску пистолет, который всегда висит у него на талии.
— Ещё раз, ублюдок, ты решишь казаться умнее меня, и я тебя урою. Ты меня понял, мой милый друг? — шепчу ему на ухо.
— Слэйн, чёрт, слезь с меня. Это идиотизм…
— Я не слышу, ты меня понял? Кто твой папочка, ублюдок? — рычу, сильнее надавливая коленом на его позвоночник. Не хрен было меня злить своими сомнениями. Придурок недоделанный.
— Да… мудак, — шипит Каван.
— Вот и хорошо. Оставь Энрику мне. Ты и шагу к ней не сделаешь. Это моя работа. Если кто-то хочет поиграть со мной, то ему следует подумать сотню раз. Меня сильно оскорбляет, когда люди думают, что я буду молчать. Энрика моя. Ты это уяснил?
— Да.
— Хороший мальчик. — Хлопаю его по щеке и встаю на ноги. Каван тоже выпрямляется и отряхивает свои брюки.
— Долбанный псих, — злобно цокает он, забирая из моих рук пистолет.
— Я знаю. Поэтому тебе лучше заткнуться и сделать то, что я хочу. Узнай всё, о чём я просил, и начни следить за ней. За каждым её шагом. За каждой встречей. За каждым звонком. За всем. Она вернулась, чтобы снова поиграть со мной, и я не против. Ей было мало, я добавлю. Но в этот раз мне придётся убедиться, что впоследствии она не сможет дышать. Приступай. — Бросаю на него быстрый взгляд и вхожу в душевую.
Включаю воду и раздеваюсь. Встаю под прохладную воду, закрывая глаза. Киф молодец. Он всё сделал так, как я хотел. Он и не мог сделать иначе, потому что я держу его за яйца. Я всех держу за яйца, мне нравится готовить яичницу. Люблю яйца. Белок.
Улыбаюсь той самой дерьмовой улыбкой, которую собираюсь показать Энрике. Теперь время милого и нежного Слэйна подошло к концу. Бедняжка устал. Он так трудился. Никто не знает, сколько сил мне пришлось приложить, чтобы он появлялся тогда, когда я этого хочу. Но сейчас пришло время для зверя. Настоящего, но, конечно, не так быстро.
Люблю, когда жертва бежит от меня, но каждый раз останавливается, чтобы проверить, иду ли я за ней. Она не видит меня, а я всего лишь тихо стою за углом, слушаю, как тяжело она дышит, думая, что мне надоело, и я оставил её в покое. Нет. Нет. Нет. Мне не надоело. Наоборот, мне так нравится всё это дерьмо.
Должен признаться, что впервые так долго играю с жертвой. То есть
