Роуди, судя по взгляду, не поверил ни единому слову.
— Я видел то, что видел, и, ей-богу, ты бы не отказался, если б она предложила.
Мне хотелось крикнуть, что он ошибается, сильно ошибается, потому что Шоу представляла квинтэссенцию вещей, которые раздражали меня, а главное, она принадлежала Реми, и ни за какие блага на свете я бы об этом не забыл.
Совладав с гневом, я молча налил еще пива. Никакого влечения к Шоу я не испытывал. Просто увидел ее в новом окружении и в другой одежде, нежели обычные стильные шмотки, которые стоили больше, чем я зарабатывал за месяц.
Мы уже почти допили второй кувшин, и Шоу принесла следующую порцию, когда возле нашего столика вдруг появилась очень симпатичная шатенка с короткой стрижкой и глазами цвета виски, высокая, с губами, за которые Анджелина Джоли отдала бы целое состояние, с телом, способным создать пробку на шоссе. Она была одета так же, как Шоу, только обута не в сапоги, а в туфли на шпильке, делавшие ее выше Джета и Нэша. И никакого намека на дружелюбие на ее хорошеньком личике я не прочел.
Джет выпрямился на стуле, а Роуди, который из нас четверых напился сильнее всех — минут за двадцать до того он перешел на текилу, — чуть не упал со стула, когда незнакомка возникла рядом с ним. Она уставилась прямо на меня, и мы смотрели друг на друга, пока она наконец не открыла рот. Девица говорила с мягким южным акцентом, и я готов поклясться, что Джет влюбился в ту самую секунду.
— Ты Рул.
Она не спрашивала. Поэтому я просто кивнул.
— Я Эйден Кросс. Соседка Шоу.
Я понятия не имел, зачем мне это знать, а потому молчал, невзирая на сердитые взгляды Нэша. Не стоило, конечно, так по-хамски себя вести, но я был пьян, по-прежнему обижен на Шоу и плевать хотел на приличия.
— Не знаю, что там у вас случилось, но не лезь к ней, слышишь. Хватит уже пудрить Шоу мозги. Просто отвали.
Я моргнул, потому что никак не мог сообразить, о чем речь.
— Я и не лезу к Шоу.
Эйден прищурилась и ткнула в меня пальцем.
— Я прекрасно знаю, что ты делаешь и чего не делаешь, парень. Я очень люблю Шоу. Она добрая и милая, самая лучшая подруга на свете. Поэтому займись своими пакостями где-нибудь в другом месте, не надо ей такого счастья.
Она явно собиралась продолжить нотацию, но вдруг что-то отвлекло ее. Глаза Эйден сверкнули золотым огнем.
— Боже мой, у этого придурка хватило наглости сюда прийти! Пойду позову Луи.
Она развернулась на каблуке и зашагала через толпу. А у меня кружилась голова. Я понятия не имел, что случилось, но, видимо, Эйден что-то встревожило. Я посмотрел ей вслед и почувствовал, как встает дыбом шерсть на загривке.
Шоу стояла возле стойки. Народу там было полно, но ее светлые волосы бросались в глаза. Она явно нервничала, над ней нависал какой-то парень в белой спортивной рубашке. Одну руку он положил Шоу на плечо и что-то говорил, склонившись к самому лицу. В любом случае, она смотрела на него так, словно хотела врезать по морде или наблевать на ботинки. Я никогда раньше не видел на лице Шоу выражения такого ужаса, обычно она оставалась сдержанной и невозмутимой. Вопреки собственной воле я поднялся. Вообще-то я не из тех, кто спешит на помощь девицам в беде, да и конкретная девица, насколько я знал, вполне могла о себе позаботиться. Но Шоу, судя по всему, отчаянно боролась с паникой, и, невзирая на свою антипатию, я решил вмешаться.
— Сейчас вернусь.
Поскольку я высокий и, по большей части, покрыт рисунками, которые гласят: «Отвянь», люди в переполненном баре сами уступали дорогу. Когда я подошел достаточно близко, Шоу мельком взглянула на меня, и я готов был поклясться, что увидел в искристых глубинах ее глаз облегчение. Парень в белой рубашке придвинулся еще ближе и заговорил, как «все это будет выглядеть», если он на зимние каникулы приедет домой один. Шоу напряглась и попыталась отодвинуться, но Белая Рубашка подступил вплотную, прижимая девушку к стойке.
— Меня не интересует, что тебе сказала моя мать, Гейб. Между нами все кончено. Я не собираюсь ехать в Аспен с тобой и твоей семьей. Перестань звонить и не ходи сюда.
— Детка, мы же предназначены друг для друга. Как только ты перестанешь упрямиться, то сразу поймешь, что мы — идеальная пара…
Я всегда думал, что, если парень говорит девушке «детка», он не помнит, как ее зовут, или слишком ленив, чтобы придумать ласковое прозвище.
Шоу снова попыталась вывернуться, и я заметил, какими глазами он смотрел ей в декольте.
— Отпусти, Гейб. Я не хотела ничего такого, когда мы с тобой встречались, и, блин, совершенно точно не хочу теперь. Отвяжись.
Белая Рубашка побагровел, услышав прямой отказ. Он попытался придвинуться еще ближе и обнять Шоу другой рукой, но тут я схватил девушку за запястье и притянул к себе. Белая Рубашка был на добрых четыре дюйма ниже, поэтому я, прижимая к боку миниатюрное тельце Шоу, яростно взглянул на него поверх ее макушки.
— Прости, что задержался, Каспер.
Не моргнув глазом, она обвила рукой мою талию и буквально повисла на мне. Некогда я прозвал Шоу Каспером за снежно-белые волосы, и она из-за этого страшно злилась. Но теперь дурацкое прозвище прозвучало нежно и интимно, словно нас объединял секрет, неведомый парню в белой рубашке.
— Ничего страшного, я заканчиваю через час. Может, подождешь?
Взглядом Шоу умоляла меня подыграть, но я был слишком занят тем, что гадал, отчего мой бок в том месте, где наши тела соприкасались, словно горит огнем.
— Не вопрос. А это что за тип?
Белая Рубашка таращил глаза и грозно краснел. Он даже не дал Шоу возможности ответить.
— Я ее парень. Гейб Дейвенпорт. А ты кто такой?
Шоу застыла, и я почувствовал, с какой силой она вцепилась в ткань моей футболки.
— Гейб, это Рул Арчер. Рул, это Гейб, мой бывший парень, о чем он все время забывает.
— Шоу, ну хватит ломать комедию. О чем ты вообще думаешь? Ты правда надеешься, что я поверю, будто ты променяла меня… вот на это? Ты только посмотри, на кого он похож.
Я обычно и ухом не вел на фразочки вроде «на кого он похож», потому что слышал их слишком часто, но Шоу, видимо, смутилась. Она взъерошилась, как мокрая кошка, и шагнула вперед с таким видом, словно собиралась стукнуть Гейба в грудь. Я посильнее прижал ее к себе и незаметно попытался успокоить, гладя ладонью обнаженное плечо.
— Я знаю Рула почти всю жизнь, Гейб, и мне плевать, как он выглядит, потому что он не марионетка, в отличие от тебя. Даже не думай, что ты вправе судить его или меня — особенно после того как ты начал следить за мной, угрожать и манипулировать моими родителями, потому что они такие же, как и ты. Здесь Эйден, и вот тебе честное слово, она сейчас позовет Луи. Луи не нравится, когда кто-нибудь пристает к официанткам, поэтому, если ты не хочешь скандала, о котором не получится забыть, лучше ступай отсюда и не возвращайся. Можешь позвонить моей маме или пожаловаться отцу, если угодно, но я не желаю быть с тобой и ни за что не передумаю.
