время — и вовсе брезгливо стало.
«Твое огромное эго в мой маленький лифт не влезет», — все-таки ответила я, уверенная, что он отстанет.
«Это в прямом смысле или ты меня намеренно провоцируешь?»
Он что, во всем теперь намеки будет искать? Или просто ржет надо мной в компании своих друзей и тех распутных женщин?
«Александр, уделите внимание своим дамам, они скучали», — раздраженно отбросив телефон, я тут же снова схватила его, как только услышала звук.
«Симпатичная пижама. Сладких снов».
Ой, как малолетку троллит. То, что я в пижаме, он просто предположил, видеть меня он не может. Все окна зашторены. Но на всякий случай я выглядывала во все, чтобы убедиться, что он просто издевается.
И все, больше ни строчки не прислал. Сколько бы я ни крутила телефон, сообщения из него не сыпались. И я так и уснула в ожидании.
Собираясь к Лере, минут десять смотрела в шкаф. Руки сами потянулись к обычной просторной белой футболке, джинсам. Перерыв коробки с обувью, достала те самые кеды с яркими цветными шнурками.
Единственной лишней деталью стала курточка, потому что на улице было прохладно. Конечно, той невзрачной Сашкой мне уже не стать, да и нет такого желания, но почему бы не отдохнуть от шпилек один вечер?
Все, что нужно, мы купили быстро, и пока Лера набивала тележку продуктами, я решила тоже подстраховаться.
Я не запомнила, какие сладости прятал Илья от Леры, поэтому выбрала свои любимые, всеми давно забытые шоколадные конфеты «Красный мак», надеюсь, маленькая взятка поможет уговорить сладкоежку! А племяшке набрала целую корзину фруктов, не знаю, что она любит и что ей можно, но там, если что, есть кому помочь слопать оставшееся.
— Санечка, мы с Джексоном повесим шторы и я спущусь, разберете с Ильей продукты? — Лере не терпелось к возвращению Кирилла преобразить комнату.
Конечно, я согласилась, тем более что она унеслась, прислав Илью, который сказал, что и машину сам разгрузит, и продукты все по местам сам раскидает. Хозяйственный бурундук!
Едва войдя в дом, услышала игру на пианино. Не сильна я в классической музыке, понятия не имею, что это, но звучит безумно красиво. Не знаю, по какой причине я решила, что играет Джексон, которого я еще не видела ни разу. Наверное, остальные у меня с этим инструментом не вязались совсем.
Осторожно заглянув в гостиную, чуть не выронила пакет из рук. За пианино сидел сам Борзый. Мощные руки порхали над клавишами, легко перебирая длинными пальцами, выводили красивую, неспешную мелодию.
Не знаю, что в этот момент во мне проснулось: совесть или глупость, но я решила извиниться за вчерашнее, но, едва дотронувшись до его плеча, тут же была схвачена.
Он мне точно когда-нибудь руки оторвет. Опять дернул и, крутанувшись на стуле, усадил меня на свои колени, уставившись на меня как Анькин кот на новогоднюю елку. Точно что-то задумал, но ждет, когда по комнате перестанет шнырять народ.
— Ты зачем сегодня приезжала в «Пушкин»? — не обращая внимания на мои трепыхания в попытке освободиться, спросил Сашка.
— Не твое дело! Пусти! Или ты меня решил на кол посадить и пытать?
Сашка грозно смотрел на меня, а я никак не могла понять, почему я не могу приехать в пекарню утром? Тем более в дом, где живет Костик, собственно, к нему я и ездила, забежав за круассанами к завтраку.
— Посажу. Потом. А сейчас не лезь, куда не просят! Подслушивала?
Я никак не могла понять, о чем он говорит. Они ведь сами меня выпроваживают, когда у них тут важные разговоры не для моих посторонних ушей. Да я и сама не стремлюсь стать сообщницей в их делишках.
— Пусти! — снова заерзала я. — Я Лере помогать приехала! А ты пока… «Мурку» сбацай!
Борзый выпустил меня из своего капкана и, судя по горящему затылку, смотрел мне вслед, пока я не скрылась на кухне. Где все обсуждали отчество будущего ребенка Леры и Кирилла.
— Джексон утверждает, что с отчеством Кириллович ничего не сочетается, — пояснил мне Илья и тут же представил того самого доктора.
Приятный мужчина с очень добрыми глазами, внешне похож чем-то на трагически погибшего актера Пола Уокера. Не дом, а сокровищница для меня. Только вот уговорить хоть одного из них на пробы практически невыполнимая задача.
— Илья Кириллович звучит неплохо, — активизировалась рыжая во мне, — а какие у вас отчества?
— Илья Яковлевич, Марк Данилович, а у нас с Джексоном нет их, — ответил за всех Ринат, как обычно зависая в ноуте.
— А я…
— Александра Борисовна, — улыбнулся Ринат.
— Ты про всех все знаешь? А у Борзого какое?
— Валерьевич, — подпирая косяки двери, опередил Рината сам Сашка.
Снова я проворонила момент, когда он появился.
— Так ты Вареньевич? То-то я смотрю, все мухи на тебя липнут!
Борзый зло поправил меня своим «Валерьевич», а я-то причем? Просто вспомнила вчерашнюю черноволосую девушку с большими зелеными глазами, возникла такая ассоциация, что поделать? Муха же? И липнет!
— Тебе пора, Лера нескоро освободится, а у нас дела, — кивнул мне на выход Сашка.
— Пока Макс не приедет, все равно… — что-то хотел возразить Илья, но Борзый перебил его:
— Нет. Я провожу.
— Не трудись, Вареньевич! — прошипела я ему, протискиваясь мимо в дверях.
Выгнал меня! И ведь мне не хватает наглости остаться там, где мне не рады, а ему — запросто хватает выпроводить меня, не утруждаясь хотя бы сделать это корректно!
Пока я злилась, обуваясь в прихожей, Сашка пришел за мной следом, видимо, чтобы убедиться, что я не спрячусь в подставку для зонтов.
— Не напишешь, я приеду, — в своей манере не тратить много слов напомнил мне Сашка.
— И не подумаю писать тебе! — хотела я нагрубить ему в ответ, но мой ответ ему понравился.
— Намек понял, — кивнул Борзый, делая вид, что я действительно намекаю ему, что буду ждать.
В просторной прихожей этому шкафу было настолько тесно, что он решил встать прямо перед моим носом и, дождавшись, когда я встану, завязав шнурки, потянул ко мне свои лапы, приблизившись настолько, что я уткнулась носом в его шею с опасным для меня ароматом.
Ожидая его наглых рук на своей спине, еще не успев решить, оттолкнуть его или повиснуть на этой шее, снова оказалась в дураках.
—
