Но хотя бы показала, что умею быть стервой. Умею ведь, да?
Выдохнула, когда дверь кабинета закрылась, оставляя меня в тишине собственных мыслей. И лучше не отчаиваться, а работать. Универсальный рецепт от всех переживаний.
Босс так и не вернулся с Кариной. Глупо было ждать, но мне так хотелось взглянуть ему в глаза и просто увидеть, что вот так легко он сменяет одну цель на другую. Одну сотрудницу на другую. Наверное, оно и к лучшему. Мне просто нужно перестать об этом думать. Дел и так хватало до самого вечера. Занести в базу дела сотрудников, которые поднялись ко мне, проверить чистоту зала, вытерпеть колкости в мою сторону. Выходила с работы в девять вечера я так, словно обслужила банкет греческой свадьбы на несколько тысяч персон. Ноги дрожали, пальцы онемели, а в глазах скопились слезы. Домой шла медленно, почти без сил, задавая один и тот же вопрос: а по себе ли я взяла ношу? Смогу ли я добиться цели? Смогу навести порядок, вызвать уважение коллектива и противостоять потрясающей энергетике Игната… Олеговича. Да. Домой неожиданно пришла только в десять. Брат был дома и встречал меня на пороге. Даже смотреть не могу на него и уж тем более слушать о его проблемах.
– Давай не сейчас, а?
– Да что я, я просто спросить хотел, как прошел день?
– На работе, – и этого достаточно. В подробности вдаваться не хочется совсем. Если честно, ничего не хочется.
– Ну так я и понял. Слушай, я там ужин сварганил, ты хоть ела?
Что? Я даже подняла взгляд от скинутых балеток и в глаза карие посмотрела.
– Ужин? Сам.
– Ну что ты в самом деле. Пойдем на кухню.
Я была удивлена. Нет, в шоке. Брату что-то нужно. И это понятно. Потому что ужин был действительно сносный: макароны с сыром и даже нарезанный как надо салат. Это уже не говоря о сделанном чае. С лимоном.
– Что тебе нужно?
– Ну, Лель…
– Не начинай мне тут про братскую привязанность заливать. Что тебе нужно?
– Ну, Лель.
– Я сейчас спать пойду.
– Короче, ладно, – сдается он и садится напротив. Я мельком замечаю, как мимо проплывает очередной катер. В Питере живу с самого рождения, а на катере никогда не каталась. – Оль, ты же в «Динамите» работаешь теперь.
Я резко отпустила дурацкую усталость и мечты о катании на воде и перевела взгляд на брата. Откуда он знает? А главное, что хочет?
– Откуда?
– Да я же постоянно там с пацанами трусь. Ну вот и сказали, что там новая любовница у главного.
– Я не его любовница, – можно краснеть до кончиков волос. – Я его помощница!
– Ладно-ладно, не ори. Ну какая тебе разница, что остальные думают.
Есть разница. Блин. Мне хочется, чтобы меня уважали. А все соседи, знавшие нашу мать, уже ждут, когда я начну мужиков как она таскать.
– В общем, слушай.
– Ну?
– Возьми меня на подработку.
– Нет. Даже не обсуждается, – я не хотела, чтобы думали, что я на правах любовницы и семью свою тащу.
– Оль, ну почему.
– Да потому что я там один день проработала, потому что, как ты сам сказал, все думают, что я сплю с начальником, потому что я хочу действительно там закрепиться, а не сгорать со стыда, если ты накосячишь, а ты накосячишь.
– Не веришь в меня.
– Просто знаю тебя. И то, мне кажется, не до конца. Давай поговорим на эту тему через пол годика, если меня не уволят. Ладно?
Он, конечно, обиделся, но кивнул, тут же утыкаясь в свой чай.
– Ладно, – он посмотрел на меня исподлобья, и я поняла, что он далеко не все мне сказал. Но допытываться сейчас не стала. Просто кинула посуду в раковину и ушла в свою комнату. Я немного полежу, а потом пойду в душ. Легла, прикрыла на мгновение глаза и проснулась от громкой трели телефона под ухом. Сначала даже не поняла, кто может звонить ночью. Но за окном оказалось уже утро, и я вскочила. А сколько времени? Я проспала? Схватила телефон, а там Игнат. Я так и записала его контакт. И время уже десять утра. Че-ерт! Уволит? Может и к лучшему?
– Алло? – отвечаю так, словно руку в клетку со зверем протягиваю. Красивым, но очень опасным.
– Я так понимаю, одним днем твоя работа и ограничится, – ни тебе здрасте, ни до свидания.
– Нет! Нет! Что вы! Я уже бегу! – и какого черта он сам встал так рано.
– То есть не передумала и будешь работать вместо того, чтобы разлеживаться на шелковых простынях?
Я даже мельком посмотрела на свое белье, которое было куплено, наверное, еще до моего рождения. Я хочу сама купить шелковое.
– Буду работать.
– Понял, тогда заеду за тобой, чтобы ты на метро не тащилась…
– Не надо, – я не выдержу. А если он подняться захочет? – Не надо, я сама.
– Ты теперь работаешь на меня, а приказы начальства не обсуждаются. И с тебя утреннее селфи.
– Пусть вам Карина скидывает.
Блин, ну зачем, зачем. Ревность никак не вписывается в рабочие отношения.
– Не стоит, девочка. Меньше всего я люблю эти бабские обиды. Вот когда научишься сосать, как она, тогда я, может, разрешу тебе ревновать.
Черт, черт, черт.
– Все, собирайся.
Пока второпях мыла голову шампунем со своей любимой апельсинкой, корила себя за неуместный выпад. Все, все, теперь он ни слова от меня не услышит, помимо рабочих. Да и смысл ревновать того, кто никогда не станет тебе принадлежать. Даже если я и стану его любовницей. Как быстро он снова вернется к идеальному минету со стороны Карины или любой другой девчонки? Через день?
Да даже думать об этом глупо. Он просто начальник и ничего больше.
– Ты вроде говорила, вы не любовники, – заговорил брат, когда я уже у двери была. Он стоял в одних шортах, облокотившись на косяк, и усмехался.
– Не любовники. Просто ему было по пути.
– Ну-ну.
– Виталя! Не зли меня. Если я сказала, то так оно и есть. Когда я тебя обманывала.
– Да ты вообще врать не очень умеешь. А если станете любовниками, скажешь?
– А что, морду пойдешь ему бить?
– Нет, скажу ему замуж тебя брать и меня в компаньоны.
– Ишь чего удумал. Сам давай работай, ладно?
– Ладно, пока, сестренка.
– Пока, в школу иди.
– Да иду я, иду, – он закрывает за мной дверь, и я выдыхаю. Чем старше он становится, тем тяжелее с ним общаться. Как жаль, что
