тебя в прошлом? Почему именно наш город? Если не захочешь говорить – я пойму, но если надумаешь выговориться – знай, я рядом.
- Давай не сегодня, лады? – я ещё не была готова к откровениям, пускай даже с Верой. Я и Павловне не всё рассказала.
Больше она не затрагивала тему поиска кавалеров, не задавала вопросы о прошлом и не пыталась строить из себя психоаналитика.
Зато о себе тараторила без умолку. Стоя в очереди к кассам я заочно познакомилась со всей её семьей – отцом, матерью, двумя братьями, племянниками и племянницами, и даже бабушкой, проживавшей в деревне:
- У неё так здорово. Летом я езжу к ней в гости. Давай, когда поспеет клубника и малина, рванем туда вместе – и мне будет веселей, и тебе для саморазвития. Что скажешь?
- Поедем-поедем. Дай отбыть последний звонок и экзамены.
На этом наше общение прекратилось.
Следующие полтора часа мы носилась по парку, как школьницы, решившие прогулять уроки. Нам везде хотелось побывать, на всем покататься, многое попробовать. Глядя на нас со стороны, никто бы не подумал, что это две учительницы сходят с ума и отрываются на полную катушку. Вот была бы хохма, повстречайся мне Когут или кто-то другой из его компашки.
Под конец дня, довольные и жутко уставшие, мы стояли на перекрестке, на котором наши пути расходились.
- Хорошо повеселились, - подытожила Луговая. – Давно я так не проводила выходные.
- Я тоже, – обняв, я поцеловала её в щеку. – Спасибо за дружбу и твое участие. Для меня это очень важно.
Она засмущалась, приобняв в ответ и перебежала по зебре на другую сторону.
Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась за углом пятиэтажки.
В руке у меня развевались на ветру три разноцветных шара для Полины.
В приподнятом настроении я направилась в свое новое жилище.
Кажется, у меня действительно начинается новая жизнь. Это здорово.
Как же это здорово…
Мы не любовники, не друзья,
Мы просто – ты и я…
- Гляжу я на тебя, Катюша, и думаю, насколько ты интересный человек, – Павловна сидела за столом и наблюдала за моими махинациями.
Я оторвалась от чашки с чаем и улыбнувшись, снова умокнула кусочек твердого сыра в горячую жидкость. От этого сырная масса начинала плавиться, напоминая жвачку.
- В чем именно я вам интересна? – я отправила очередной кусочек в рот.
- Кушаешь ты своеобразно. Чудная… И с Полиной сдружилась. А она, между прочим, не с каждым знакомство заводит. В школе, он, говорят, что уроки необычно проводишь и что многим нравиться. Я всё знаю, сижу на вахте целыми днями, всякого наслушаюсь.
- Что же в этом сверхъестественного? Я учитель, люблю детей и свой предмет.
- Не скажи, - она начала повторять за мной махинации с сыром. – М-м, неплохо.
Сегодня у меня не было уроков.. Целый день я планировала провести дома: до обеда заняться проверкой очинений, а после - пригласить Полинку для подготовке к школе. Я разработала план, по которому хотела заниматься с девочкой, постепенно обучая азбуке и цифрам. Ведь никому до неё нет дела.
Как оказалось, Леня, которому она действительно была важна, после уроков уходил на работу грузчиком в супермаркете и возвращался поздно. Светлане, её матери, было плевать, чем вообще занимается шестилетняя дочь.
Недавно закончила смотреть сериал «Энн из Зелёных крыш». В нем главная героина спрашивала у старших: «Если дети – это бремя, то почему их так много рожают?» Наблюдая за жизнью Полины, я и сама не знала ответ на этот вопрос.
Из невеселых раздумий меня вырвал телефонный звонок. Осмотревшись по сторонам, я поняла, что Шура уже ушла на работу.
На экране высветилось имя директора.
- Доброе утро, Валентина Ивановна, – с какого перепугу звонить в такую рань?
- Катерина Ивановна, я жду вас к себе в кабинет. Ваши детки, Когут и Жулепов, подрались.
После такого заявления утреннюю расслабленность как рукой сняло.
Мне вот интересно – а чем я могу помочь в данном вопросе? Надавать им по задницам? Так нельзя. Блин, быть классным руководителем засада ещё та. Подложили мне свинью, ничего не скажешь и не откажешься ведь, не тот я человек, чтобы бежать от таких трудностей.
Домчавшись до школы со скоростью, на которую только была способна я, забыв постучать, ворвалась в кабинет Калашниковой, дал же Бог фамилию:
- Что случилось?
- Вот, - кивок в сторону провинившихся, которые стояли с разбитыми носами. – С самого утра устроили показательные бои. Я уже не знаю, что с ними делать. Возможно вы повлияете?
- Вызвать родителей в школу… - не велика премудрость.
- Нет, - замахала руками Ивановна. – Это без толку. Тем более, что я скажу Эдуарду Петровичу?
- Как что? Пускай займется воспитанием сына, – отвечая на вопросы я изучала ехидную ухмылку Когута и обозленную – Жулепова. Вот кого действительно бессмысленно вызывать, так это его мать. Та точно ничем не поможет.
- Мальчики, подождите пока в коридоре.
Ребята вышли, а Валентина Ивановна принялась причитать, как ей тяжело дается управление школой, когда вот такие детки баламутят воду:
- Я тут подумала, возможно, уборка школьной территории немного охладит запал Жулепова, плюс, вы переговорите с родителями Леонида, чтобы они приняли меры…
- … подождите-подождите, - я немного опешила. – Вы хотите сказать, что только он должен нести наказание? А Когут?
- Ну… - она замялась.
- Я соглашусь при одном условии – дайте мне контакты брата Глеба. Я слышала, он имеет на него влияние.
- У меня есть только адрес. Это очень занятой человек. – всё же уступила директриса.
- Они все там занятые тем, чем не стоит. Лучше бы воспитанием парня занимались.
- Только смотрите, без фанатизма. Мне бы не хотелось расставаться с вами.
Подождав, пока она нацарапает адрес, я взяла лист и вышла. В коридоре на меня уставились две пары глаз.
Я понимала, что чтением нотаций ничего не добьюсь, поэтому была краткой:
- Итак, слушайте меня внимательно, особенно ты, Глеб. Сегодня я встречусь с твоим братом, - я наблюдала за его лицом и пыталась понять, возымеют мои слова хоть какое-то действие - результат нулевой. – А потом, вернусь, и вы приступите к уборке территории.
- А чего сразу я? – вздыбился Когут. – Это Жулепов начал, пускай и выгребает, ему
