видишь: я живучий.
- Я вижу лишь то, что ты не жилец. – Опустила взгляд на его руку, что продолжала рисовать узоры на её предплечье.
- Почему же?
- Потому что с самого детства смерть ходит за тобой по пятам. Она не даёт никому сотню шансов. У тебя, как я вижу, - кивнула на его руку, – их осталось не так много.
На её губах появилась злорадная усмешка. Чиркнула по мужскому самолюбию, но Марк лишь прикусил щеку с внутренней стороны, и повторил её жест, ухмыляясь.
- Не спорю, mi pajarito. Но надеюсь, что всё самое плохое случится уже после того, как ты раздвинешь передо мной свои прекрасные ножки.
Прости, милая… не удержался.
- Я уже говорила тебе, - полоснула неприязнью, и сдвинулась к краю. – Я не буду с тобой спать.
- Будешь, милая. И стонать будешь так, как ни с кем другим. – Марк приподнялся, и снова зацепил её руку. Иванка тут же её вырвала, и что-то произнесла на чужом для него языке. Злость шевельнулась в груди. Рванул девушку на себя и, поборов смешное сопротивление, подмял ту под себя.
Поняв, что сопротивление сейчас его только подстёгивает, Ива замерла. Хотела сказать очередную гадость, но замолкла на полуслове. В какое-то мгновение ей показалось, что он взглядом коснулся её сердца. Так больно.
- Ты обещал, что не тронешь меня… - стыд и страх сковали тело цепями.
- И поэтому ты решила, что можешь быть груба со мной? – за каждым тихим словом меркла гроза за окном. Только его губы, слишком близко к её собственным. Сладкая мята кольнула кончик языка, и девушка нехотя облизнулась.
- Разве я груба? – россыпь мелких мурашек неприятно щекотнула хребет. Торопливо опустила глаза и дёрнула плечами, чтобы отдалиться от него хотя бы на пару сантиметров. Почти задохнулась, когда он прижался сильнее, коленом раздвигая её бёдра. – Я всего лишь сказала правду! – последнее слово выплюнула ему в лицо и тут же отвернулась. Бархатистый шепот коснулся её уха:
- Правда… что же ты не радовалась, когда я рассказал тебе правду о твоём брате? М?
Она нахмурилась и поджала губы. Спина окончательно похолодела. Как и кончики пальцев, которые, впрочем, она уже не чувствовала. Его руки так сильно сжали тонкие запястья, что кровь в них давно перестала поступать. Будут синяки. Наверняка.
Но чёрта с два она ему пожалуется. Ни в этой жизни. Брюнетка упрямо отворачивается, всем своим видом демонстрируя мужчине неприязнь.
Марк потянул её руку вниз и отпустил хрупкое запястье. Но только для того, чтобы придавить маленькую ладошку своим коленом. Намертво.
Ива вспыхнула, когда поняла, что сам он освободил пальцы только для того, чтобы распахнуть халат у неё на груди. Блеск в глазах напротив, вселил в брюнетку какой-то первобытный дикий ужас.
Ожила в его руках, раздувая точёные ноздри. Заелозила в попытке увернуться. Но проворная рука уже дёрнула за воротник с такой силой, что зубы девушки звонко клацнули друг о друга.
Разочарованный вздох сорвался с мужских губ, когда под толстой махрой он увидел футболку. Серую, совершенно неприглядную футболку. Хотел было отпустить девушку, но чёрные глаза поймали под тканью маленькие бугорки.
- Позволь мне взглянуть? – игриво подмигнул Иванке и, наплевав на истошный вопль, скользнул под футболку свободной рукой. Внезапное желание, напрочь убило рассудок. Пока девчонка остервенело вырывалась, захлёбываясь в собственной ярости, Марк рванул хлопок вверх, обнажая круглую аккуратную и ахренеть какую соблазнительную грудь. Он получал извращённое удовольствие от её гнева. От той клокочущей ярости и ядовитого взгляда, которым она опаляла его ресницы.
- Пошёл вон! Не трогай меня! Ты обещал! Ты – грязная свинья! Убери от меня свои руки! Аа!! – взвизгнула, почувствовав, как он растирает пальцем мягкий сосок. И приходит в исступление, ощутив, как он стягивается и твердеет от его манипуляций.
- Только посмотри, - Марк вжимается взбунтовавшимся членом в тёплую промежность. Кровь ударила в пах, отключая мозги. Язык пробежался по губам, ощущая на себе её прерывистое дыхание, – твое тело говорит об обратном, милая. – Поглаживает напряжённую бусину большим пальцем. Слегка царапнул, и хотел уже склониться, и дотянуться ртом до запретной территории…
- Животное! Грязное. Животное… - почти обессилив, бросили её губы. Грудь вздымалась, а тяжёлое дыхание нарушало гудящую тишину.
Марк провёл языком по белоснежным зубам и тихо рыкнул, возвышаясь над ней. Убрал руку с нежной груди и оставил в покое шоколадный сосок, который бессовестно манил своим видом. Магнитом притягивал и одурманивал, словно чёртов афродизиак.
Свирепый взгляд, готовый в любую секунду превратить его в прах. Под кожу впивались горячие иглы. Не птичка. Волчица.
- Когда-нибудь я укорочу твой острый язычок, Иви. – разглядывая её сверху. Раскрасневшуюся, взлохмаченную, злющую. А карие глаза наполнены страхом до самых краёв. Как бы она не пыталась это скрыть.
- Ты мне обещал! – дёрнула руками, и только сейчас он догадался отпустить её.
- Я разве залез к тебе в трусы?
Только отпустив девушку окончательно, понял, что облажался. Она не привыкнет к нему. Нет. Она не пойдёт на это добровольно. Слишком уж своенравная. А он слишком нетерпелив. Слишком сильно хочет её. У него давно не было секса. Может, в этом всё дело?
Иванка ничего ему не ответила. Соскочила с кровати и, запахнув на груди халат, выскочила за дверь. А он и не стал останавливать.
Мерзкий голосок в голове, словно маленький плотоядный жучок ковырял её черепушку, прогрызая дорожку к её мозгам. Давил, выкручивал изнутри, вызывая желание испариться. Лопнуть, растворяясь в воздухе невидимой дымкой. Иванка хлопнула своей дверью и почувствовала как слезы обожгли глаза.
Он сделает это. Она видела это в его взгляде. Он не пожалеет и не отпустит. А она не сможет добровольно отдать свое тело.
Ива подняла взгляд на большое окно. Отчаянно заморгала, попытавшись сфокусировать на нём помутневший взгляд… вот так. Она и не заметила, как дождь закончился. Небо просветлело, а солнце настойчиво выглядывало из-за чёрной тучи…
Ещё один рваный вдох. А если он не станет помогать Виктору? Что, если всё это просто спектакль? Что если он не собирается вытаскивать того из тюрьмы, но и её не намерен отпускать? Как ему верить? Как заставить себя лечь с ним в одну постель? Это ведь ему нужно? Только это? А… разве у неё есть выбор?
Накручивать себя? Легко!
Чем больше
