на светофоре, вальяжно откидываюсь на спинку кресла, барабаню пальцами по рулю. Усмехнувшись, устало покачиваю головой. Хитрая баба, но предсказуемая. С каждой новой фразой ее мотивы становятся понятнее, как и внезапно вспыхнувшие чувства к детям.
Меркантильная тварь.
- Прекрати, Кость, мне и так пло-охо. Мы с ним расстаемся из-за детей. Я родить ему не могу, а он отцом стать очень хочет. Во-от и… - подвывает, как плакальщица на похоронах. Хотя ритуал надо было провести еще четыре года назад: закопать нашу неудавшуюся любовь и поставить огромный деревянный крест на могиле. Мне казалось, я сделал это, но нет... Воскресла, как зомби. Сидит рядом, разлагается, подванивает. Отравляет воздух, под кожу забраться пытается, кровь заразить. Но прошло то время, когда меня так легко можно было обмануть.
– Бумеранг, дорогая, - хмыкаю, вдавливая педаль газа, когда загорается зеленый свет. - И далеко не последний. После того, что ты сделала, заслуженный.
- Ты мне позволишь дочек увидеть? – сипло спрашивает и подается ближе ко мне. - Хоть на расстоянии?
- Нет, Даша, - неосознанно повышаю скорость до критической отметки. - У тебя нет детей, заруби себе это на носу. Приблизишься к ним – я тебя уничтожу.
- Не пытайся меня запугать, уже ничего не страшно... Ты ведь и так это сделал. Четыре года назад. Ничего мне не оставил. И Славина по миру пустил. Знаешь, как нам тяжело было?
Она шумно вбирает носом воздух и впивается пальцами в лямку сумочки. Брендовой, но не последней модели. Если не ошибаюсь, на мои деньги успела купить, когда мы еще были женаты. Я никогда не ограничивал ее в финансах и не следил, на что она тратит. До того момента как родились лапочки - и нам срочно потребовалась большая сумма.
- Вам? Тяжело? – ору на весь автосалон, и стерва вздрагивает. - Даша, ты не охренела в своем эгоизме? Думаешь, мне зашибись было с двумя младенцами? И по уши в долгах после трат на реабилитацию?
На секунду отвлекаюсь от дороги, чтобы пристрелить нежеланную пассажирку злым, пристальным взглядом. Она серьезно считает себя мученицей?
- Понимаю. И мне так стыдно за то, что я сделала, - плачет, но ее слезы давно для меня ничего не значат. Просто вода. Лишь бы обивку сиденья не замочила, а остальное пофигу. - Я просто испугалась тогда. Роды, больница, этот диагноз. Сломалась. И сбежала от проблем. А Славин… - закрывает лицо руками. - Боже, да он всего лишь оказался рядом в неподходящий момент. Ты за границей, а он… заботился, утешал. Господи, я так жалею об этом. Я все сделаю, чтобы ты меня простил, - внезапно меняет позу и хватает меня за запястье, мешая управлять автомобилем. - Я ведь не прошу меня принять. Не надеюсь на то, что мы сможем быть вместе. Только одно… Дай детей увидеть. Что я должна сделать, чтобы искупить свою вину, а?
Замедляюсь, чтобы не разбиться с этой идиоткой. Ей-то терять нечего, а от меня две маленькие рыжие жизни зависят. Освобождаю руку из цепкой хватки «покойницы». Умерла так умерла. Пусть не пытается повернуть время вспять. Не выйдет. Не со мной.
- Ты должна исчезнуть, Даш. Просто исчезнуть, - чеканю строго. - Твоя остановка, - сообщаю, когда мы приезжаем по нужному адресу. – Вали!
- Кость… - ее голос срывается.
- Ты начинаешь меня утомлять, Даш, - поворачиваюсь к ней и укладываю руку на подголовник. Нависаю, вынуждая ее настороженно вжаться в спинку кресла. - Еще одно слово, и я предложу Славину свою помощь. Разведу вас в своих лучших традициях. Хочешь? – сохраняю зрительный контакт. Пусть почувствует, что я настроен серьезно. И очень зол.
- Мне все равно, - хлопает ресницами и смотрит с опаской. - Терять больше нечего.
Тем не менее, нащупывает ручку и толкает дверь. Уходит. Чтобы вернуться.
Я слишком хорошо знаю бывшую жену, поэтому осознаю: так легко она не сдастся. Зайдет с другой стороны. А пока что выигрывает время, чтобы перегруппироваться и придумать новую тактику.
- Передай малышкам подарки, - шепчет прежде, чем захлопнуть за собой дверь.
Автомобиль с ревом трогается с места. Мчусь на полной скорости, но сбавляю через пару кварталов. Заехав в жилой сектор, останавливаюсь напротив мусорной площадки.
Выгребаю из салона всю дрянь, что оставила Даша. Несу туда, где ей самое место. На свалку.
В сердцах бью бак ногой – и он пошатывается.
- Черт, - запускаю пятерню в волосы. Яростно треплю себя по затылку.
В висках стреляет, в груди все кипит, но мне надо сосредоточиться. Все предусмотреть – и обезопасить моих девочек. Для начала не помешало бы предупредить охранника и няню, чтобы на пушечный выстрел к ним падальщицу не подпускали.
В спутанных чувствах и полностью погруженный в свои мысли, я через полчаса все-таки добираюсь до офиса. Влетаю в приемную, игнорируя посетителя. Лишь краем глаза замечаю рыжую макушку, ощущаю слабый всплеск дежавю, но тут же отмахиваюсь.
- Катя, отмени все встречи в первой половине дня, - нервно приказываю секретарю. – И никаких посетителей. Я занят!
Боковым зрением ловлю какое-то шевеление сбоку. Рыжая поднимается со стула, прижимает папку к груди. Собирается подойти ко мне, но я быстро шагаю в кабинет. Не до клиентов сейчас.
- Вы ведь Константин Юрьевич Воскресенский? Я вас с утра ждала, и никуда не уйду, пока вы меня не примете, - так смело летит мне в спину, что я чуть ли не спотыкаюсь на пороге и застываю, будто парализованный.
Медленно оборачиваюсь и, опешив, некоторое время молча изучаю чересчур нахальную гостью с командным голосом. В своей компании обычно только я ставлю ультиматумы. Приказы отдаю – тоже. Так что мне безумно интересно, кто решил посягнуть на мои лавры.
Я в том состоянии, когда готов сорвать накопившуюся злость на первой встречной. Темная энергия бурлит во мне, отравляя душу негативом, но…
Фокусируюсь на тонких, аккуратных чертах лица, прищуренных зелено-голубых глазах, в глубине которых вспыхивает пламя, так и норовит испепелить меня. Хмыкнув, веду взглядом по веснушкам, что усыпали бархатистые щеки и вздернутый нос. Поднимаюсь к непослушным кудрям, упрямо выбивающимся из прически.
Невольно вспоминаю свое утро с дочками – и слегка успокаиваюсь.
Странный эффект на меня производит незнакомка, но я ей даже благодарен за это. Отвлекла на секунду, пробудила приятные ассоциации – и вот я уже чувствую себя несколько иначе, будто после ледяного душа. Бодрый, свежий и
