Он касался их своими ладонями. Осторожно снимал в тот день, когда сделал её женщиной, через три дня после такого необычного знакомства. Она тогда стояла на кухне и делала сырники на завтрак: руки все были в налипшем тесте, старательно катала сырные шарики. Вдруг Дима подошёл сзади, нежно поцеловал шею, потом плечо. Сильные руки резко наклонили её на стол, она едва успела подставить ладони, тело оказалось прямо над мукой. Он задрал подол на талию и, лаская, медленно стянул эти трусики до колен.
Таня помнила, как в те мгновения всё тело покрывалась мурашками от удовольствия, а ещё было немного страшно, что войдут Олег или Люда. Потом мужчина резко вошёл сзади сразу на всю длину и заматерился. А Таня вскрикнула от неожиданной боли, но тут же сама себе зажала рот ладонью в тесте.
- Твою мать! Таня! Ты почему не сказала, что девочка ещё? — он был растерян, девушка совершенно не сопротивлялась, как в свой первый раз сделала бы любая на её месте.
— Уже не девочка… — прошептала Таня и ей было так хорошо сейчас. Пусть больно, но она в свои двадцать три отчаянно хотела перестать быть девственницей, хотела иметь отношения с парнем, а сделать это с ним — это просто настоящий подарок судьбы.
Таня ещё некоторое время вспоминала Диму и то, что он с ней делал, прикрыв глаза и прижималась щекой к трусикам. Потом аккуратно сложила их и спрятала в шкатулку со своими немногими украшениями, закрывающуюся на крошечный замочек.
Теперь у неё остались только воспоминания.
Ещё недавно, когда шла по улице, Таня украдкой поглядывала на встречных парней и они все казались ей хорошими. Она завидовала всем парочкам, даже когда те ссорились. Еще неделю тому назад от парня, чтобы Таня с радостью начала встречаться с ним, требовалось только одно — обратить на неё внимание.
Сейчас же девушка была уверена: второго такого как Дима нет, а на другого она теперь не согласна. Так что, остаётся только смотреть на трусики и вспоминать…
Люда, сидя за стойкой на ресепшн, тоже думала об Олеге.
Вспоминала, как он с братом на второе утро этой сумасшедшей недели наловили и принесли немного рыбы. Она её почистила, пожарила. Получилось и так всего ничего, и надо же, чтобы отвлеклась, и несколько рыбёшек ещё и пригорело. Люда вспомнила, как выбирала и подкладывала Олегу хорошие кусочки, чуть похуже Тане с Димой, а себе отложила самые чёрные, горелые.
Эх… Даже рыбу нормально не смогла пожарить, и, вообще, толстая и низкая… конечно, та девушка в бане лучше. Она, наверняка, умеет разное такое делать в сексе, чтобы удовольствие парню доставить, а не как она, Люда, дожила до двадцати трёх девкой. Скоро уже двадцать четыре, а она элементарного не знает, да ещё и стесняется постоянно. Олег, занимаясь с ней любовью, постоянно что-то говорил: нагнись, повернись, выгнись, сильнее, спокойнее, не зажимайся…
Знала же, что никто для него, что ненадолго всё это, а как больно стало, когда с девицей этой его увидела.
Весь вечер подарок Олега, браслет из бирюзы или чего-то похожего, руками перебирала, вспоминала как он ей его на руку одевал и улыбался. А с другой женщиной любимого увидела и невольно сжала сильно, браслет и порвался. Жалко. Хотя бы он на память остался. И слёзы сами катятся… Хорошо хоть сейчас клиентов нет.
Со следующей недели начались занятия и Люда с Таней выяснили прелюбопытную вещь — все девочки из их группы летом повыскакивали замуж.
— Мы с тобой самые старшие, но только мы одни в девках остались, — невесело подвела итог за ужином Таня.
— Ну не то чтобы в девках, но точно не замужем, — невесело согласилась Люда с небольшим уточнением.
Парни же, кроме двух «залетевших и окольцованных» на Новый год, жениться не торопились. Большинство ребят пыталось крутиться, как-то подрабатывать.
Появились две новенькие девочки, восстановившиеся после декрета.
Общие интересы группы, в основном, касались только занятий. Да и на них ходили теперь далеко не все. Многие нашли работу и теперь изворачивались, пытаясь успевать везде.
Сразу четверо одногруппниц ходили уже заметно беременные.
— А мы как? Так и будем в салоне работать? — поставила вопрос ребром Люда.
Она давно хотела попробовать что-то другое, но Таня не давала сорваться с места, говоря, что от добра добра не ищут и хорошо там, где нас нет.
— Ладно бы работая в салоне красоты, сами красавиц из себя сделали, а то всё, на что сподвиглись — это курс лазерной эпиляции.
— Да, зато как здорово без лишней растительности. Диме очень нравилось.
— Так! Давай о них ни слова! Ладно? Больно.
— Ладно… Только я из салона не уйду. Подстрахую нас, чтобы совсем без зарплаты не остаться, а ты попробуй, поищи что-то. Когда найдёшь и укоренишься, тогда уже и я рвану.
На том и порешили.
А в октябре появилось три новости… или пять… Это как считать.
Первая новость — Люда смогла пристроиться вполне официально в солидную фирму на полставки после обеда помощником офис-менеджера.
А вторая новость — обе девочки оказались в положении. И не просто беременны, а двойней.
При университете был свой профилакторий и свой гинеколог, у которого девушки встали на учёт.
— Надо же, две такие хорошие подружки и обе носите двойню. Это просто чудо, — радостно удивлялась она весёлой шутке господа Бога.
Сначала девочки не поняли, почему им так не по себе.
Люда полагала, что слишком устаёт от собеседований, по которым она мотается после занятий в университете в поисках работы.
Таня решила, что чем-то отравилась и старательно придерживалась щадящей диеты для желудка, ожидая, что тошнота пройдёт.
Как-то вечером, ближе к полуночи, Таня забралась в холодильник и тщательно мастерила громадный многоэтажный бутерброд. К тому дню у Люды задержка перевалила за неделю,
— Странно… У меня вчера должны были прийти «гости из Краснодара», так мало того, что их нет, так ещё, что интересно, обычно у меня аппетит перед этим резко пропадает, а сейчас есть хочется без остановки. Какой-то жор напал, честное слово. Не хватало только, чтобы я к огромному росту ещё и необъятную ширину добавила. Что ты так на меня смотришь? — Таня в изумлении, застыла с бутербродом в зубах, наблюдая, как Люда на секунду замерла в прихожей, где уже в пижаме причёсывалась после душа возле большого зеркала, а потом развернулась и уставилась на подругу с непередаваемым выражением лица.
В следующую минуту девушка швырнула расчёску на полку, одела сапоги и куртку, прямо поверх пижамы, схватила сумочку и выбежала из квартиры.
Придя в себя от неожиданности, Таня сначала кинулась к выходной двери, но там подруги уже и след простыл. Тогда девушка подбежала к кухонному окну и прилипла носом к стеклу. Бутерброд, однако не бросила. Он незаметно для едока становился всё меньше. Люда мелькнула во дворе и исчезла за углом дома напротив.
— Да что такое? — Таня так и простояла у окна, задумчиво пережёвывая бутерброд пока не увидела, что Люда возвращается обратно.
— На, иди в туалет и сделай тест первая, пока я раздеваюсь, — сунула Люда коробочку в Танины руки.
— Какой тест? — продолжала тупить Таня.
— На беременность, подруга, — хмуро ответила Люда. — Я за ним в ночную аптеку бегала. Ты бы видела лицо разбуженной тётки, у которой в двенадцать ночи требуют два самых точных теста на беременность.
Ещё через десять минут подруги сидели на кухне, оглушённые результатом: у обеих две полоски.
Постепенно стали проявляться эмоции: Таню затопила бескрайняя, искрящаяся, пузырящаяся радость, а Люду охватил ужас и стыд. Общим было одно — у девочек даже не возникли мысли об аборте, просто не пришли они в их головы.
— Танька, что я папе скажу? Он так нервничал, что я в подоле принесу. Как говориться: чего больше всего на свете боишься, то и случиться.
— Люда, я так счастлива! Даже не смела мечтать о ребёнке. Думала, всю оставшуюся жизнь одна буду, а тут он — мой малыш. Господи, спасибо! — Таня сложила в молитвенном жесте руки и подняла благодарный взгляд к потолку.
