мои взаимодействия с собственными страхами иногда подобны тёмному часу во дне, при свете солнца, а не в глубинах холодной ночи. Но на деле оказалось, что за любыми ужасами стоят всего лишь обстоятельства и люди их нам преподносящие…
Ведомая страхом лишиться любимого, родного человека я инстинктивно поставила свою безопасность на задний план, бросаясь на выручку собственной сестре и возможно человеку, который отныне мне не безразличен. Однако, удивлению моему не было предела, стоило мне спохватившись заскочить в распахнутые двери просторной кухни. Нет, я отказывалась верить в то, что видела. Мои глаза пытались отмыться от той грязи что испытали, а мозг мечтал стереть себе память… Но… амнезией тут совсем не пахло, а жаль.
Было бы как раз кстати… Итак, приготовьтесь лицезреть Бога мира… И Богиню пластики… Едва я оказалась в кухне, передо мной предстала душещипательная картина.
«Наш любимый дед в полусогнутом состоянии склонившись держался одной рукой за поясницу, второй за мойку, благодаря которой вся эта композиция чудом осталась стоять не сломавшись под грузом обстоятельств. Под дедом стонала девица не лёгкого поведения согнувшись пополам, и сев практически на шпагат, только раком… Одна из её прелестных, длинных ножек гимнастки покоялась на плече деда… и всё бы тоже ничего, если бы девочка припевочка на деле не оказалась ровесницей нашего старого родственника…»
Этот дуэт пенсионного фонда решил освоить всё собрание Камасутры разом. Какого хрена, спрашивается вы на танцы не пошли? Нет, в постель из потянуло, вернее в кухню, на мойку… так сказать секс втроём. Он, она и поясница…
— Ах ты ш… блядь
— Сэми… чтоб тебя там… ещё раз цокнуло!!! Позорище!!! — возмутилась его драгоценная Диночка!
— Диночка, кисуня, я же хотел как договаривались, кто же знал что стремянка старая… дряхлая…
Бог мой! Их обнаженные тела будут преследовать меня в страшных кошмарах! Секс на старости лет это вам не унь и ынь… это нечто более жуткое!
— Дед!
— Деда, не двигайся, я скорую уже вызвала, сейчас они приедут и вас расцепят… как-нибудь… наверное…
— А главное, кричал! Стань рачком, я заберусь на стремянку и войду в тебя сзади в прыжке!!! И что вы думаете?! Ему поясницу зажало, а у меня от его проникновения сустав защемило вместе с грыжей… позор то какой! — женщина в позоре рыдала
— Но на картинке было то всё красиво! «Руки медленно от груди переходят на плечи, далее вниз по позвоночнику скользят по спине к бедрам, плавно переходят на живот… Давай завтра вот эту попробуем, я тебе картинку завтра отправлю!
Я обернулась… В дверь позвонили… видимо скорая… Авель смотрел на меня, прикрывая рот ладонью, кажется еще немного и он просто не выдержит…
— Я открою!
Кинувшись в прихожую, громко рассмеялся… я пошла да ним… предупредила бригаду заранее… но войдя в кухню, они не могли сдержаться хоть и очень пытались…
Когда все проблемы были решены, а горе любовники освобождены из плена любви, я отправилась провожать Авеля. Поздний вечер. Фонари не горят, лишь свет от лампочки одиноко висевшей в подъезде на входе, освещал наш двор. Такси уже ждало возле дома. Я решила попрощаться со своим другом, увы дальше после всего увиденного уверена у нас не зайдёт.
— Послушай, Авель, если ты больше не захочешь после всего что увидел сегодня общаться, я честное слово, пойму и не…
— Странная у тебя семейка, конечно, но… я в восторге. Еще никогда мне не было так весело. Моя позиция не преклонна, я хочу тебя, сдаваться не собираюсь.
— Такси ждёт, иди
Не отпуская моей руки, он положил другую мне на затылок, приблизил моё лицо к своему. Я не сразу сообразила, как защититься, и уперлась рукой ему в грудь
— Авель!
— Спокойно, я всего лишь хочу тебя поцеловать
Очень тихо сказал он. Судя по взгляду, в это «всего-навсего» трудно было поверить. Я еще чувствовала на себе этот взгляд пронзительных глаз, когда его губы коснулись моего рта и я почти перестала что-либо видеть и слышать.
Сначала только легкое, как шепот, касание, прикосновение губ к губам. Но вот его губы отпустили мои и он словно художник нанося узоры кистью, стал целовать моё лицо: щеки, лоб, подбородок, веки. От этих прикосновений у меня ослабли ноги, прервалось дыхание — и тут он снова накрыл мои губы своими. На этот раз поцелуй был настойчивым, глубоким.
Под его напором мои губы раскрылись, из горла вырвался невольный вздох, почти признательный. Моя рука вцепилась в его плечо, затем снова ослабла. Во всем этом было что-то чудесное, таинственное, сверхъестественное… Отстранился, облизнувшись прошептал:
— И этого сейчас достаточно. Большего не надо. Сейчас не надо, но потом… потом если ты позволишь снова, я уже не останавлюсь…
Оставил мне на память ощущение своего призрачного присутствия и… быстро сел в машину… я так и стояла глядя ему вслед, касаясь пальцами пылающих губ… что я делаю? Мне бы оттолкнуть его, забыть навсегда, но…
— — Авель ——
Ночь. Город. Улица. Фонарь… Забирая у Амины свой байк, привез девушкам в салон свежих фруктов. Поставил на стол. Эта дама моего возраста, прекрасная женщина, мать двоих детей, и просто моя подруга детства. Обожаю её как подругу. Как хорошего человека.
— Что это за девушка была с тобой?
— А что, ревнуешь?
Смеясь, отщипываю от грозди крупную виноградину, с хрустом разжевав проглатываю
— За тебя переживаю. Ты же в душе такой ранимый, хоть с виду и кажешься брутальным львом, на деле чуткий котик
Я улыбаясь громко рассмеялся
— Я влюбился, Амин. Никогда ещё так не влюблялся и ни в кого. С виду просто симпатичная девчонка, ничего особенного, а у меня крыша от неё едет. Пропадаю, понимаешь?
— Поздравляю тебя, ты влип.
Щёлкнул подругу по носу и напевая песенку, оседлал своего железного коня. Ветер в лицо, магистраль на встречу. Лечу вперёд по дороге, нагибая город… поло мной скорость, надо мной небо, в лицо порывы северного, восточного… В голове хаос, мысли только о ней: «О, как я хочу её. Как предвкушаю тот момент, когда мы будем вместе лежать в ванной, в теплой ванной… Тело к телу, плоть к плоти. Как она будет двигаться подо мной — желающая и желанная, принимающая и отдающая…»
Но сейчас достаточно её губ. Сегодня я не позволил себе продлить наслаждение. Сегодня мне хватит и этой подачки…
Прошлая ночь была странной во всех смыслах этого слова. Но и я сама много думала, до самого утра, и наконец приняла
